Виток вниз

Теперь наступает новый виток в истории человечества. Если в предыдущие периоды люди пытались как то осмыслить свою жизнь, и даже циники в своих философских негациях, а вернее парадоксах, направленных против нравственности и культуры, хотели создать свою идеологию и свою нравственность, хотя бы как эмпирическую свободу, то теперь философия и нравственность стали архаизмом, никому ненужным балластом, который нужно сбросить с борта корабля истории, чтобы наполнить его трюм более «нужным» и «ходким» товаром. Теперь настает такое время, которое можно назвать эрой бесчестия. Бесчестие стало общим явлением, только отдельные личности еще ориентируются на внутренний голос совести и чувство человеческого достоинства, как на компас своей жизни. Для остальных внутренние преграды греха разрушены и смяты; они еще по какой-то инерции играют роль людей, но они уже не люди в том смысле, что человеку должны быть присущи нравственные понятия не только как уголовный кодекс, а как векторы собственной души.

Наш век можно назвать предапокалиптическим веком. Все яснее выявляется темный силуэт истории, который станет живым лицом и вместе с тем проявлением мирового зла антихриста. Бог есть любовь, а этот антибог будет совершено лишен любви и сострадания. Демонов рисуют черным цветом. Черный цвет поглощает, но не отражает, – это символ пустоты. Душа антихриста будет пуста. Это будет рептилия в человеческом образе, которая не знает ни сострадания, ни жалости; его душа будет холодной, как тело змеи. Бог есть высшая правда; истина одно из главных имен Божества. Бог – свет, в котором нет тьмы. Антихрист – это лжец, лишенный какого нибудь нравственного чувства. Когда ему нужно, он может как артист сыграть в справедливость, декларировать правду, но в душе смеяться над этим, как над древним заблуждением людей. Антихрист презирает людей, поэтому он одинок, хотя имеет много сообщников и последователей. Пророк говорит о Боге: «Слово Твое есть истина». Слова антихриста – это ложь, в которой он скрывает свои мысли и намерения; правда для него – самоограничение, предрассудок и слабость. – «Бог есть Дух» - пишет апостол Иоанн. В антихристе погашен дух, он всецело погружен в плоть, он прельщает народы царством материального изобилия и плотских наслаждений. Почва, из которой произойдет антихрист, – это бесчестие и ложь, которые станут всеобщими. Человеческая личность должна быть разрушена; нравственные принципы ампутированы, как бы вырезаны и отсечены из души человека, как вырезают болезненные наросты. Человечество должно потерять чувство внутренней солидарности, родственно-семейные узы – распасться: человек будет равнодушно смотреть, как умирает его брат; мать будет жалеть грудь для своего ребенка; супружеская верность будет казаться мрачным фанатизмом. На этом фоне появится образ земного владыки, у которого пуста душа, кроме двух чувств: гордыни и ненависти к Христу.

Теперь начинается новый виток в истории человечества, который мы бы назвали прагматизмом. У человека остается один ориентир, один импульс, одна цель – выгода. Искусство, наука, этика и т.д. должны отвечать на постоянный внутренний вопрос: насколько это выгодно мне? Человек готов молиться, если это выгодно, так же, как заниматься медитацией и оккультизмом. Если молитва не помогает, то он готов продать душу диаволу. Если выгоднее быть материалистом и атеистом, то он тотчас, без размышления, становится им. Если выгодно говорить о чести и благородстве, то он не постесняется употреблять эти слова. Если нужно совершить подлость, то он спросит: сколько это стоит? Он исчезает как человек, и поэтому для него исчезают другие люди. Этот процесс, разумеется, не закончен, – тогда наступил бы конец мира, – но он стремительно нарастает. Доказательства можем встретить на каждом шагу: человек становится одновременно насильником и жертвой насилия. Он внутренне и внешне не защищен; он как бы один против всех и все – против него. Поэтому наше общество становится не только обществом тотального бесчестия, но обществом душевнобольных. Даже в генетическом плане человечество вырождается. У Ездры написано, что женщины будут рожать уродов, буквально чудовищ.

Демон потерял личность. Он стал особью того вида существ, которые называются падшими ангелами. Потеря личности – это болезнь нашего времени, которая превращается в эпидемию. 

Человечество потеряло Бога, и в душе людей открылась адская пустота. Бессовестность – это болезнь, которая делает самого человека несчастным. Ни в одной лаборатории невозможно приготовить вакцины против этого страшного вируса – этой духовной чумы. Мы живем в то время, когда сумерки грядущего апокалипсиса сгущаются над миром. 
 

Свет востока

Основа христианской морали - это любовь, соединенная с правдой. Святой Дионисий Ареопагит пишет, что для спасения необходимы правильная цель, достойный предмет и чистые средства, то есть - единство цели и средств.

Правда - свойство любви, как бы, ее внешняя оболочка; любовь - содержание правды, ее жизнь. Без правды любовь превращается в слепое, страстное влечение; без любви правда нередко становится только суровой карой. Экзегеты, раскрывая символическое значение креста, говорили, что в нем мы видим соединение правосудия и милосердия.

Здесь может возникнуть вопрос: евангельские заповеди любви и правды разве не принимают все христианские конфессии и секты? Почему Православие считает, что учение Христа в чистом и неповрежденном виде, хранит только оно? Разве католичество и протестантство не обладают разветвленной сетью благотворительных организаций на всех континентах? Разве они не дали миру бескорыстных и самоотверженных миссионеров? Этот вопрос очень важный и поэтому нам необходимо попытаться рассмотреть его не только с точки зрения социальной пользы или психологического героизма, а в его мистической глубине.

Начнем с того, что католицизм по иному, чем Православие, смотрит на грехопадение человека и его трагические последствия. По учению католиков, грех лишил человека сверхъестественной благодати и тем самым внес определенный диссонанс в его психическую жизнь, но естественные силы души остались неповрежденными. Таким образом, страсти рассматриваются не как болезнь души, а как излишество и злоупотребление. Такое учение скрывает катастрофические последствия греха, лишает духовную борьбу с грехом и с демонической силой той напряженности, постоянных усилий и бдительности, которые характерны для восточных аскетов. Учение о непрестанной внутренней молитве, искоренении страстей, покаянии, как основе духовной жизни, вытесняется внешним подвигом и общественным служением. Это особенно видно через сравнение православного и католического монашества, как главного выразителя христианского духа.

Восточное монашество, прежде всего, это внутренняя жизнь, отречение от мира, стремление к непрестанному богообщению. Католическое монашество - это образ служения Церкви и миру; а так как виды его многообразны, то монашество, единое на Востоке, образовало на Западе множество орденов - монашеских общин, с различными направлениями и уставами. В католической церкви монашеский аскетизм принял форму дисциплины и труженичества, то есть организации.

Католицизм считает естественные душевные силы, в их наличном состоянии, расстроенными, но неповрежденными грехом, поэтому он начинает свою проповедь с призывом к любви. Но любовь, без предварительного очищения сердца от страстей, это любовь души, а не духа. Она может быть горячей и интенсивной, красочной и эмоциональной; она может нести в себе много заботы, участия и ласки. Но эта любовь земная, основанная на солидарности и долге, она растворена с чувственностью и мечтательностью.

Православие начинает проповедь с призыва к покаянию. Только через долгий путь очищения души от греха, пробуждается человеческий дух и сердце ощущает любовь и сострадание как новую жизнь, как чувство несравнимое ни с чем, как действие самого Божества в сердце человека. Эта любовь лишена потрясающих эмоций, она тиха и глубока, ее признак - любить Бога всем сердцем, а людей - как образ и подобие Божие. Духовная любовь это действие благодати, поэтому она несет в себе божественный свет преображения и озаряет мир отблесками этого света.

Мы хотим сказать, что под словом "любовь" могут скрываться разные состояния. Любовь зависит от воззрения человека, от подвига его веры, от меры очищения его сердца, от пребывания в Церкви - включенности в ее мистику и аскетику. Христос сказал, что Бог есть Дух, а апостол Иоанн Богослов назвал Бога Любовью. Высшая форма любви - духовная любовь сохранена в учении и жизни Православной Церкви. Православие учит, что царство Божие "не от мира сего", а земная жизнь только путь к вечности. Духовная любовь свободна от того, что в Евангелии называется миром, от его представлений и предрассудков, от его стремлений и обычаев.

Католическая церковь хочет построить царство Божие на земле. Она широко открыла свои двери для мирской культуры, для светского искусства; она стремится пользоваться достижениями науки и философии, оказывать влияние на политику, разрабатывать проблемы социологии, поэтому понятия истины и правды часто приобретают "стратегический" и утилитарный характер. Стремясь воцерковить мирскую культуру, католичество само попадает под влияние этой культуры, где понятие правды превращается в правдоподобие. Католичество учит о эволюции Церкви, поэтому истина, связанная с эволюцией, то есть поступательным процессом познания, получает относительный характер.

Для Православия истина - это Христос и Церковь, как живое мистическое Тело Христа. По православному учению, Церковь всегда обладала и обладает полнотой Духа Святого, поэтому, критерии истины в Православии тверды и неизменны.

Что же касается протестантского мира, то, отдалившись от Единой Церкви еще дальше, чем католицизм, он потерял всякий объективный критерий, его мистика замкнулась в кругу индивидуальных переживаний. Поэтому любовь и истина стали для него субъективными переживаниями и личными представлениями. Мистика, лишенная аскезы и опыта святых подвижников, легко переходит в визионерство и даже в магизм, или же засыхает на стебле рационализма.

Католичество и протестантство дали миру то, что они имели. Они пытались и пытаются уменьшить страдания и несчастья на земле, но нищих, голодных и больных не стало меньше, а если говорить о душевных страданиях, то их стало больше - страдают и богатые и бедные. Весь мир похож на обнаженный нерв, судорожно сжимающийся от боли. Прекрасное дело утешить человека, потерявшего надежду, накормить голодного, оказать помощь больному, но это не может вывести человечество из тупика, в который оно зашло, остановить процесс нравственной и духовной энтропии, отдалить катастрофический конец земной истории. Это не значит, что Православие отрицает телесную милость; оно считает ее подвигом, и призывает чад своих быть милостивым, в самом широком понятии этого слова, но это только ступени к высшей, духовной милости.

Православие несет в себе единственную силу, которая может противостоять мировому греху – это сила благодати, тот Фаворский, вечный несотворенный свет, которого не понял и отверг западный мир, заклеймив его названием "ересь паламитов". Этот свет аскезы и созерцания делает человека счастливым среди всех страданий, как сошествие Христа в ад наполнило радостью души усопших.

Древние христианские писатели, в том числе и те, которые принадлежали западному миру, сказали, что единственное добро - это Бог, единственное зло - грех, все остальное - промежуточные состояния и ситуации. Поэтому Православие, с его созерцательным характером, учением о внутренней молитве и безмолвии, совершает высшее служение человечеству: оно хранит Фаворский свет, оно открывает путь для стяжания этого света.

 

 Архм. Рафаил