Хочешь узнать силу молитвы? Как ребёнок отцу, прокричи просьбу Богу и удивись тому, какой получишь результат.

Однажды у нас дома закончилась еда. Ну совсем. То есть чего-то там покушать ещё было, но в целом задача стояла дотянуть до следующей зарплаты. В конце дня моя супруга Оля сказала, что нам срочно нужен хотя бы мешок картошки. Иначе совсем будет трудно. Мешок — потому что детей тогда у нас было десять. Я, понимая, что нигде не смогу его добыть, а воровству своими родителями не обучен, несколько растерялся. И с грустью в голосе — лишь бы хоть что-то ответить — сказал: «Ну, как будете сегодня вечером читать вечерние молитвы, помолитесь Богу о том, чтобы картошки нам послал».

Дети с супругой помолились, все легли спать. Утром старшие дети пошли в сарай управляться по хозяйству и... не дошли до сарая. Прибежали обратно в дом с криками: «Мама, папа! Там картошка!». — «Где — там?» — спросил я. — «Где-где... У ворот».

Вся семья высыпала на улицу. Действительно, у ворот стоял и красовался мешок картошки. Кто-то ночью подъехал, сгрузил его и поехал себе дальше. Это было удивительно! Больше никто никогда ни до, ни после этого не дарил нам картошку. Только в тот, единственный раз. Один мешок. В ответ на молитву.

Эта история нас всех очень вдохновила и утешила. И дело было вовсе не в картошке, которую мы, кстати, быстро и с удовольствием слопали. А в той тёплой и трогательной заботе, которую Господь проявил по отношению к нам. «Не бойтесь! Я всегда буду рядом», — вот что услышали мы от Него в то картофельное утро. И больше старались не бояться. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам (Мф. 6, 33).

Такая же история приключилась и с машиной. У нас был совсем маленький для нашей семьи автомобиль — «Славута». Размещались мы в нём как селёдки в банке: я и Оленька, супруга моя, на передних сиденьях, трое старших детей — на заднем, к ним на руки попадали четверо младших, и ещё трое средних усаживались в багажник. Ездить в багажнике было привилегией, и дети прикладывали достаточно много усилий, чтобы отвоевать лакомое место.

Особое восхищение у наших малышей вызывали обгоняющие или стоящие на светофоре рядом и позади автомобили. Сквозь все возможные окна дети махали водителям и пассажирам, и как бы те не были напряжены или заняты, их лица всегда расплывались в улыбке, и люди начинали весело махать в ответ. Ну а для нервных пассажиров маршруток созерцание нас вообще становилось поднимающим настроение аттракционом. Всё познаётся в сравнении, и едущие в маршрутке в тот момент осознавали, что их транспорт — роскошный лимузин по сравнению с удобствами нашей «Славуты».

В качестве «антигаишной» меры у нас было припасено специальное покрывальце, которым «багажниковые муравьи» прикрывались во время следования мимо постов или патрулей милиции. Конечно, по правилам дорожного движения так ездить ни в коем случае было нельзя. Но куда ж деваться? — Производственная необходимость...

На микроавтобус мы бы не насобирали и купить его никогда бы не смогли. Но мы стали молиться. Просили, чтобы Господь увидел нашу нужду и помог нам. Конечно, в первую очередь в этом были заинтересованы сами дети, потому что на такой набитой «Славуте» далеко не уедешь. А так хотелось попутешествовать! Съездить на море, в лес, в горы... Да и мне вести бусик было бы намного спокойнее.

Молились мы совсем недолго. Через короткий промежуток времени к нашему дому подъехал автомобиль, из него вышел представительного вида мужчина и попросил «позвать папу», то есть меня. Он вручил мне конверт с деньгами, сказав: «Купите для вашей семьи микроавтобус». И уехал.

А вы говорите, чудес не бывает...

***

Зачем мы молимся? Для чего? Кому это нужно?

Эти вопросы очень часто задаёт себе подросток или молодой человек, и взрослые подчас дают не самый правильный ответ: «Ты должен! Иначе Боженька тебе не поможет». Мы, взрослые, не задумываемся, что Богу не нужна наша молитва. Наша молитва нужна нам. Это лекарство для нас, воздух для наших лёгких.

Можно ли обязывать детей молиться? Думаю, что пока они маленькие, просто нужно молиться вместе с ними. Когда же подрастают и достигают переходного периода, то нуждаются больше не в молитве, а немного в иных вещах. С одной стороны, они должны видеть пример своих родителей, продолжающих молиться и вести духовный образ жизни. С другой — подросткам нужна... борьба с Богом. В этой борьбе они ищут себя, пробуют себя в самостоятельной жизни. И, в конце концов, пытаются выстроить с Богом межличностные взаимоотношения.

Бог ведь от нас ждёт не глухой и забитой покорности, а свободной и искренней любви. Любви, основанной на собственном опыте, на пережитых страданиях и радостях, поражениях и победах. А если вам вдруг сейчас показалось, что я несу ересь, перечитайте, пожалуйста, ветхозаветную историю Иакова и его борьбы с Богом у потока Кедрон. Иаков боролся с Богом целую ночь. И не проиграл. И коснулся Бог его бедра, и стал он хромым (см.: Быт. 32, 24–32). Смысл этой истории лежит в осознании того факта, что отношения между Богом и человеком подчас могут приобретать самые разные формы. Как, например, борьба.

Вообще каждому периоду человеческой жизни присущ и свой колорит отношений с Богом. Детская чудесная радостная вера сменяется сомнениями, переживаниями, некоторым охлаждением и — борьбой, за которой следует новое осмысление себя и более глубокое познание Бога. В нашей большой семье я всегда даю детям возможность проходить разные стадии своего духовного развития. Думаю, это неправильно — понуждать молодого человека безукоснительно ходить в храм и соблюдать то, что было для него традицией, но ещё не стало его живым опытом. Он-то из детской веры уже вырос, а окунуться в духовную борьбу мы ему не даём. Думая, что оберегаем его, на самом деле просто отбиваем желание самостоятельного поиска своего пути к Богу.

Но, несомненно, в детстве больше всего замечаются и запоминаются самые радостные моменты, связанные с молитвой, верой и Церковью. И, может быть, именно они потом будут согревать сердце воспоминаниями чуда и радости, подаренных Господом в ответ на наши горячие просьбы.

***

Минувшим летом мы возили нашу воскресную школу в паломническую поездку в Одессу. Хотя, надо сказать, мы никогда не устраиваем для детей «чистые паломничества»; на мой взгляд, им это не очень полезно. Как правило, любая поездка у нас организована так: треть времени — храмы и монастыри, ещё треть — музеи и парки, оставшаяся треть — боулинг, пляж, аквапарк, аттракционы и прочие виды отдыха.

В один из дней моей дочке стало плохо. Поднялась температура, появилась тошнота. Вызвали скорую, сделали укол. К ночи стало хуже. Настя постоянно держалась за голову и жаловалась на головную боль. Врач скорой, кстати, тот же, что приезжал днём, нашёл на её теле сыпь. «Нужно срочно госпитализировать», и через десять минут дочка оказалась в инфекционной больнице, но уже без чувств. Гнойный менингит в самой острой форме. Той самой, которая убивает за несколько часов от момента заражения.

Следующие трое суток Настя страшно кричала в реанимационной палате на втором этаже. Мы приходили поговорить с лечащим врачом и, стоя внизу на первом этаже, слышали её непрекращающиеся крики. Состояние ухудшалось и ухудшалось. «Молитесь. От нас уже ничего не зависит», — сказала нам врач. Я потерял надежду...

Совершенно разбитые, мы с Олей долго плакали. Супруга осталась в больнице, а я в каком-то тумане поплёлся обратно в хостел, где размещалась наша совсем не маленькая паломническая группа. Проходя поздно вечером через центр города, вдруг на паперти кафедрального собора я увидел всю нашу воскресную школу. Дети просто стояли на коленях перед закрытыми дверями храма и молились. Их никто не просил и не заставлял, но вот такой был единый молитвенный порыв. Почти все плакали. Да и я плакал. Не мог не плакать.

Было уже темно. Мимо собора проходило множество отдыхающих. Группа плачущих и молящихся на коленях детей вызывала у прохожих ступор. На мгновение все останавливались и смотрели на нас. Люди понимали, что произошло или должно произойти что-то непоправимое и плохое, но никто не посмел подойти и спросить, в чём дело, — настолько дети выглядели неотмирно. Охранник собора вышел на шум и, увидев на ступенях детей на коленях, поначалу растерялся. А затем пригласил всех в храм...

Когда уже позже мы вышли из собора, сердце моё успокоилось. Нет, не было того, что я вдруг понял, что Господь подарит Насте жизнь. Просто после этой молитвы я смог сказать самые главные слова, которые хоть однажды, но говорит Ему каждый: «Се, раб Господень. Да будет мне по слову Твоему!» (см.: Лк. 1, 38).

Наутро Настя пришла в себя и в следующие дни быстро пошла на поправку. Конечно, за неё молилось очень много людей, но та спонтанная ночная детская молитва на ступенях кафедрального собора была, мне кажется, самой важной. Потому что Он Сам сказал: будьте как дети. Так же непосредственны, светлы. Они ведь не умеют чего-то просить у родителей и при этом не верить, что отец или мать вместо хлеба и рыбы подаст камень или змею.

Будьте как дети. Доверяйте как дети. Молитесь как дети... Прохожие, глядя тогда на молитву наших детей, изумлялись и останавливались. Думаю, на небе с ангелами происходило то же самое.

Источник