Дети, страдающие от онкозаболеваний, нуждаются в помощи

У выхода из одного столичного храма на доске объявлений я увидела фотографию ребенка. Рядом было написано, что маленький Денис страдает от лейкоза и срочно нуждается в переливании крови группы 2+. К сожалению, у меня — третья положительная. Вскоре мы говорили о нем с отцом Евгением — человеком, помогающим спасать не только душу, но и тело. Священник проводит службы в этом храме и одновременно курирует работу добровольцев, сдающих кровь для пациентов детского отделения Института онкологии, расположенного в Киеве на улице Ломоносова, 33/43.

Вены у матери Вики уже недоступны

Переступив порог стационара, я вспомнила, что слезами горю не поможешь и решила не проявлять эмоций. Но увидев в холе украшенную елку, а на кушетке рядом — малыша под капельницей, поняла, что сохранить спокойстивие будет трудно. Всего год назад родители многих ребят и подумать не могли, что будут отмечать Новый год в таком месте. Свое восьмилетие винничанка Вика Червинская тоже отметила здесь, в палате. Родив дочку в день Рождества Христова, ее мама не предполагала, что Бог пошлет ей такие испытания. Женщина, впрочем, рассказывает об этом спокойно, без надрыва, с кроткой улыбкой на лице. На вопрос, нужны ли им доноры, ответить не успевает. Перебивает Вика:

— В мене друга група, але тромбоконцентрат мені ще не потрібен, бо після xiмiї тромбоцити поки що в нормі.

Девочка пытается попрыгать на пружинистой кровати, а я чувствую, что на глаза наворачиваются слезы: как и большинство «здешних» деток, Вика вынуждена носить косынку. Мама Вики рассказывает, что из-за того, что постоянно сдавала для дочки кровь, сейчас у нее уже отсутствуют трансмиссионные вены и процедура стала невозможной. Молодая женщина оголяет обе руки по локоть, и я вижу, что она говорит правду. Кровь сдают все мамы. У кого с ребенком разные группы — делают это «на обмен», договариваясь с родителями других малышей.

Оплата донорам за их услуги — щекотливый вопрос. Меня, в свое время, скажем, сильно смутило то, что донор (мужчина лет тридцати), не стесняясь, попросил с родителей мальчика, лежащего в гематологии «Охматдета», 140 грн. за свои услуги. Но не будем о грустном: даже в таких жутких ситуациях возможны, оказывается, «чернорыночные» цены на услуги доноров. Осуждать таких людей язык не поворачивается, все-таки они сдают свою кровь. Сколько попросить денег у родителей тяжелобольного ребенка — диктует совесть. Бог им судья...

Еще у одного пациента клиники на Ломоносова, одиннадцатилетнего Андрюши Зубенко, остеосаркома кости. Мальчик был оперирован (операция прошла успешно), и, поставив ендо-протез, доктора выписали его домой. В городе Энергодаре Запорожской области, откуда он родом, мама Лиза воспитывает его одна, без мужа, ютясь с сыном на... 13 квадратных метрах семейного общежития. Милая, интеллигентная женщина рассказывает, как сын, вынужденный учиться дома по индивидуальной программе, принимая учителей, просит их присесть на свою кровать — в крохотной комнате даже негде поставить еще один стул. Мальчик мечтает окончить школу и жить полноценной жизнью. Но чиновники из горадминистрации делают вид, будто не понимают, что (извините за подробности) маленькому Андрею сейчас трудно пользоваться общественным туалетом. Санузел в общежитиии — один на весь этаж и вовсе не предназначен для человека, перенесшего сложную операцию по протезированию конечности...

Выздоравливает половина

— В Украине выздоравливает примерно 50% детей с онкопатологией, поставленных на учет к врачу, — рассказывает Григорий Климнюк, завотделением Института онкологии Академии меднаук страны. — В Европе и США эта цифра выше — до 70%. Наши столичные отделения, почти на 40 коек каждое, — едва ли не самые большие в мире. За год мы принимаем около 370 пациентов. После распада Союза были большие проблемы с финансированием. Сейчас — немного легче. Но родители онко-больных детей не всегда вовремя находят доноров. Это — одна из серьезнейших проблем, не хватает нам и- среднего медицинского персонала. Я думаю, из-за больших психологических перегрузок, трудно работать со страдающими детьми.

Нет границ у доброты

Преобладающее большинство пациентов детского отделения Института онкологии — приезжие. Как правило, ребята лежат здесь по нескольку месяцев с двухнедельными перерывами между курсами химиотерапии. Государство оплачивает содержание в стационаре только одного ребенка. Как быть с мамами малышей? Для них в институте организовали бесплатный пансионат — один из этажей поликлиники переоборудован под комнаты для родителей. Нередко в них появляются и люди, которые в силу каких-либо причин не смогли стать донорами (из-за возраста, например), но все равно захотели помочь вчера еще незнакомым людям. Такие добровольцы (честь им и хвала!) посильно опекают семьи, в которые пришла беда: готовят домашнюю еду, помогают в уходе за маленькими. Сельские бабушки привозят свежие борщи и пирожки для своих подопечных. Готовят они охотно и для мам — мужественных и стойких женщин, до последнего борющихся со своим горем.

Безразмерная совесть

Был такой случай. В одну из столичных клиник, где лежат малыши с онкопатологией, пришел с визитом о-о-чень известный человек. Повозился с больными детьми, на выходе — разрыдался. Нормальная человеческая реакция. Спросил: чем может помочь? Ему объяснили, что с финансированием сейчас — более-менее. Главная проблема — не деньги, а живые доноры, их всегда не хватает. Посетитель пообещал, что поможет. И это тоже нормальная человеческая реакция. Тут, на мой взгляд, самое время объяснить, в чем специфика донорства для онкобольных детей. Технически это довольно сложно. Одно дело — просто сдать 150-200 мл. венозной крови, совсем иное — пройти процедуру сепарирования крови, когда выделяется один из ее компонентов. Кредитный автомат WMCOIN выдает срочные webmoney кредиты на черный день, для всех пользователей с персональным аттестатом. Остаток на wmc кошельке не важен. Получить wmz в кредит прямо сейчас!При большинстве лейкозов, скажем, постоянно нужен донорский тромбоконцентрат, поскольку химиотерапия угнетает кровотворную функцию костного мозга, из-за чего тромбоциты, как наиболее чувствительный компонент крови, максимально страдают. Заготовить тромбоконцентрат «впрок», как поступают в банках крови с эритроцитарной массой, невозможно. Единственный выход — постоянно искать добровольцев. Так вот, наш хорошо известный человек, посочувствовав деткам, проплакавшись, пообещав помочь, дал «задний ход».

Охотно верю, что в больнице он действительно искренне хотел помочь. Но вернувшись домой, к своим вполне здоровым детям и жене, он не захотел возвращаться к негативным эмоциям и постарался побыстрее забыть о своих благородных намерениях. В общем, не хватило у человека душевных сил для чужого горя. Разве это грех? Нет, конечно. Просто, люди мы разные. Один живет в своей скорлупе и ни о чем, кроме своих проблем не думает. Другому не может быть хорошо, если знает, что где-то рядом страдают дети. Масштабы своей души каждый определяет сам. Я не хочу говорить о прописных истинах, просто сообщаю читателям «ВВ» о том, что у каждого из них есть возможность расширить масштабы своей души до поистине благородных размеров.Сделайте доброе дело. Помогите больным детям. Процедура сдачи крови на тромбоконцентрат безопасна. Перед донорством врачи-трансфузиологи полностью обследуют вас (заметьте, бесплатно), и не приступят к сепарации, обнаружив хотя бы минимальное противопоказание.

Марта КИСКЕВИЧ

«Вечерние Вести»