Но как согласуются с этим наши бесконечные потуги стать «цивилизованной страной», надежды на масштабный прорыв в развитии? Возможен ли он без полноценного использования того интеллектуального потенциала, которым владеем? Вопрос слишком прост даже для современного «продвинутого» пятиклассника. И отвечаем мы на него бойко, многословно, без запинки. А заканчиваем свои экзерсисы многозначительным многоточием. За которым — пустота.

Впрочем, сказано, пожалуй, излишне резко. Одно из подтверждений тому — создание группой украинских ученых, врачей, изобретателей благотворительного фонда «Майбутнє нації». Ориентирован он на внедрение новых разработок и методик в разных областях науки. Но все же приоритетное направление усилий энтузиастов — медицина, или — шире — здоровье нации.

Как помочь отечественным изобретателям внедрять перспективные инновации в производство? Как обеспечить благоприятные условия для сотрудничества ученых с государством и бизнесом? Как изменить ментальность общества в самом отношении к интеллектуальной собственности? Вопросы не новые и очень непростые. И все же основатели фонда пытаются искать ответы на них. И базис для такого поиска выбрали, думается, верный.

— Как-то я спросил себя, — говорит председатель Госдепартамента интеллектуальной собственности, председатель правления БФИУ «Майбутнє нації» Николай Паладий, — что я сделал, чтобы не умирали от болезней люди? Чтобы рак, туберкулез, СПИД не свели в могилу моего соседа, родственника, знакомого? И можно ли вообще что-то сделать, если ты не врач?

Об этом же говорит один из основателей фонда — кандидат медицинских наук, заслуженный изобретатель Украины Владимир Бурый:

Остановимся на тезисе «доказывать на практике» и попытаемся проиллюстрировать его, рассказав лишь о нескольких разработках из уже немалого актива благотворительного фонда изобретателей Украины «Майбутнє нації».

Об актуальности для Украины «раковой» проблемы говорить лишний раз не стоит. Напомним лишь, что количество умерших от этой болезни стабильно занимает второе место после инфарктов и инсультов. Около 1,5% населения страны состоит на учете в онкологических диспансерах. И далеко не всегда традиционные методики лечения способны победить страшную болезнь.

Проблема эта давно занимает ученые умы всего мира. Украинским медикам — доктору медицинских наук, профессору, заведующему лабораторией патоморфологии Института фтизиатрии и пульмонологии им. Ф.Г. Яновского Евгению Суслову и кандидату медицинских наук, старшему научному сотруднику той же лаборатории Татьяне Подгаевской — после серии фундаментальных исследований в области пульмонологии, фтизиатрии и онкологии удалось разработать новый высокоэффективный способ диагностики онкозаболеваний и мониторинга (контроля эффективности) химиотерапии по слюне, а также нехирургический метод лечения злокачественных новообразований. В чем же новизна?

На этом исследователи не остановились. Они продолжали работать с сывороткой крови, и очень скоро убедились, что такой метод тоже имеет ряд недостатков. К примеру, точность диагноза в этих случаях зависит от атмосферного давления, влажности воздуха, других факторов. Иными словами, необходимы условия высочайшей стерильности во время взятия крови из вены. К тому же этот метод никак не относится к атравматичным.

Необходима была принципиально иная методика: нетравматичная, недорогая и точная, в полном соответствии с требованиями ВОЗ. Украинские изобретатели нашли ее. Оказалось, что онкологические заболевания можно диагностировать по…слюне.

Дело в том, что биомолекулы раковых клеток, находящиеся в крови, выделяются и через слюну. Какое-то время ученые параллельно исследовали и кровь, и слюну и на практике убедились, что результаты равноценны, а следовательно, нет необходимости в анализе крови. Новый метод оказался даже более точным. Результат анализа оценивается спектрофотометром и компьютером, поэтому точность достигает 98—99%! Для сравнения: на гистологических препаратах — 80—90%, при использовании маркеров — до 60%.

Методика диагностики рака по слюне была опробована на 500 онкологических больных и 500 здоровых людях. Изобретатели зарегистрировали патент «Способ диагностики злокачественных опухолей по слюне». Помимо прочих своих достоинств, эта методика является мониторинговой, ее можно использовать для скрининговых обследований населения.

Уже само создание новой методики диагностики рака можно считать если не прорывом в онкологии, то очень серьезным шагом вперед. Но одно дело — диагностировать заболевание, и совсем другое — вылечить его.

Когда Татьяна Подгаевская и Евгений Суслов убедились в эффективности своего метода диагностики рака, то параллельно начали работать и над методами лечения страшного заболевания. Первые опыты, естественно, проводили на животных. Основой нового препарата стала смесь веществ, которые при взаимодействии давали сильный противоопухолевый эффект. От медикаментов, используемых в современной онкологической практике, он отличался — к удивлению самих ученых! — абсолютной нетоксичностью. Удивление понятно: при разработке традиционно используемых в онкологии лекарств испокон веку исповедовался принцип: на уничтожение ядовитой опухоли должно «работать» и ядовитое, то есть токсичное вещество. А последствия в виде выпадения волос и зубов, тошноты и рвоты, по большому счету, — уже мелочи.

Не будем рассуждать о психологической сложности подобных экспериментов для медика. Решиться на такое, когда речь идет не о крысах или морских свинках, а о человеческих, пусть и висящих на тоненьком волоске жизнях, способен, безусловно, не каждый. Расскажем лучше о результатах.

Первой пациенткой стала пожилая женщина с Черниговщины. Ее сын, довольно обеспеченный человек, обращался куда только мог, даже к американским медикам, однако мать лежала парализованной и практически умирала. Врачи не верили в то, что ей можно помочь. Отчаявшийся сын приехал к Суслову и Подгаевской и дал соответствующую расписку. Лечение по новой методике проводили в Черниговском онкоцентре. Буквально через пять дней — опять же к огромному удивлению самих ученых! — больная встала и пошла… к холодильнику. А после трех курсов полностью излечилась! С тех пор прошло четыре года…

Рассказывает один из пациентов — художник Александр Микула :

Так же, думается, может сказать о себе и Сергей Козловский, которого в виде осложнения «наградил» огромной опухолью в почках обыкновенный грипп. В феврале 2003-го его прооперировали в Институте урологии. И через неделю после операции, после соответствующего анализа опухоли, сказали: онкология в III стадии, нужно лечиться. Это было почти приговором. После курса лечения по методу Суслова и Подгаевской врачи того же Института урологии были поражены: рак удалось победить! Это подтвердили и повторные анализы.

— Я не могу сказать, что на сегодня мы вылечили массу людей, — говорит Татьяна Петровна Подгаевская. — Если бы это было так, нам бы, наверное, уже поставили памятник. Но среди наших пациентов есть несколько человек, находящихся в состоянии ремиссии А, когда исчезают все признаки раковой опухоли. Есть и больные в стадии ремиссии В: в этих случаях анализ слюны не показывает активности раковых клеток. Однако на УЗИ мы видим, что в тех местах, где были метастазы или опухоли, еще не рассосался этот очаг, произошло лишь рубцевание. Таких пациентов мы наблюдаем, контролируем процессы, происходящие в организме, регулярно проверяем анализы. Этих людей мы пока не можем отнести к полностью выздоровевшим. Но они будут таковыми, ведь развитие болезни удалось остановить. И таких пациентов уже более двух десятков.

— Нужно учитывать, — продолжает Евгений Иванович Суслов, — что, как правило, к нам приходят люди с онкологическими заболеваниями III — IV степени, так называемые «отказники». Даже чудодейственные лекарства не всегда могут помочь, когда болезнь в последней стадии и поражен практически весь организм. А если бы мы могли проводить обследования и лечить людей на ранних стадиях? Скольких удалось бы спасти!

В чем же проблема? — спросите вы. В деньгах. На проведение клинической апробации новых препаратов необходимы средства, и немалые. Кто должен помочь изобретателям и — шире — всем нам? Ответ сам срывается с губ: государство. Но чтобы оценить уровень государственной «помощи», достаточно заглянуть в лабораторию патоморфологии Института фтизиатрии и пульмонологии им. Яновского, где работают исследователи.

Честно говоря, помещения лаборатории патоморфологии уже не существует даже на институтской карте. Еще лет двадцать назад здесь должна была состояться масштабная реконструкция. И ради нее разрушили, а говоря точнее, полностью снесли центральную половину медкорпуса вместе с входом и несколькими комнатами. Однако, как это бывает часто, о реконструкции как-то быстро забыли, и обрубок, оставшийся от здания, более никого не волновал.

А «жильцы» в нем, тем не менее, остались. И бытовые проблемы им пришлось решать самим. К примеру, вход сделали… через окно. Проблему с туалетной комнатой, тоже попавшей под снос, решили совсем просто, следуя неоднократным советам начальства: «Ну, сходите куда-нибудь…». Об остальных «удобствах» на этом фоне говорить как-то не приходилось.

Так прошли годы. В тесноте, в холоде, под постоянно протекающей крышей (ее отремонтировали только около года тому назад). С одним «рабочим» краном на все помещение… Сюда в течение 5 лет приходили люди со страшным диагнозом «безнадежный».

Сопоставьте «изысканный» интерьер с тем, ЧТО в этих условиях удается делать украинским ученым. Еще раз акцентируем: предложенные исследователями противораковые препараты являются абсолютно нетоксичными, их действие направлено на то, чтобы перевести работу всего генетического аппарата человека на нормальные рельсы. Не только излечить собственно опухолевые клетки, но и тем, которые «готовятся» стать таковыми, «запретить» эту трансформацию, перевести их на нормальное физиологическое развитие. Не просто убить раковую клетку, а нормализовать работу генома.

Могут ли нормализовать работу генома ученые, сами работающие в, мягко говоря, не «нормализованных» условиях? Представьте на минуту, что открытия подобного уровня были сделаны где-то «за бугром», к примеру, в Швейцарии. К слову, методика лечения Подгаевской и Суслова слепым методом была опробована в этой стране и показала высокую эффективность.

— К нам обратился пациент, которому в Институте онкологии отказали в лечении, — рассказывает Евгений Суслов. — Он рассказывал, что уже многократно обращался в различные онкологические клиники, в том числе и в Швейцарии. Вначале больной лечился по их методике, а потом попробовал и наши препараты. Когда после этого он приехал для очередной проверки в Швейцарию, врачи удивились неожиданному эффекту. И сами признали, что их лекарства такого действия оказывать не могут. Таким образом косвенно была подтверждена эффективность нашего препарата. Но об этом мы швейцарских врачей не оповещали, чтобы не обижать коллег.

Так вот, уважаемый читатель, представьте себе условия работы в швейцарской клинике, где разрабатываются новые онкологические препараты, где, как и во всем мире, ищут панацею, способную спасти человечество от одной из самых страшных болезней. Варианты варьируются лишь в соответствии со степенью «буйства» вашей фантазии. Но ни одна, даже самая извращенная, не нарисует наш, чисто украинский путь к тайнам генома — через окно.

Этим путем — конечно, не в столь буквальном смысле — увы, приходится идти к истине подавляющему большинству украинских изобретателей. Еще один пример — инновационные методики профилактики и лечения варикоза, разработанные винницким ученым, кандидатом медицинских наук, заслуженным изобретателем Украины Владимиром Бурым. О его разработках «ВТГ» уже писала (см. статью C. Голуб «Вены-реки, берега веры и человек, который звучит...», №29 (81) от 29.07.2004). И все же вернемся к теме.

Варикозной болезнью вен, по статистике, страдают 38% женщин и 20% мужчин трудоспособного возраста. Более того, ежегодный прирост составляет 2,6% у женщин и 1,9% у мужчин. Владимир Трофимович считает, что варикозная болезнь вен ног возникает из-за несоответствия антигравитационных механизмов организма (физических и биологических) действию гравитации. Неоперативные методы лечения на основе антигравитационного действия он начал применять тридцать лет назад. Владимир Бурый разработал устройства для стимуляции венозного и лимфатического обмена в стационарных и мобильных условиях. Компрессионно-массажный принцип бегущей волны улучшает микроциркуляцию тканей и обеспечивает быстрое выздоровление. С помощью магнитострикции нервно-сосудистого пучка и других методик доктору удается восстановить кровообращение даже там, где была полная окклюзия (от лат. occlusio — запирание, скрывание). Когда нога становится холодной и безжизненной, часто неизбежна ампутация. Однако доктор Бурый убежден, что при определенных условиях число ампутаций можно сократить на порядок.

Способ косметической ушивки вен, предложенный Владимиром Трофимовичем, разработан таким образом, что больные вены ушиваются без разреза кожи. Развитие болезни при этом останавливается. В сравнении с традиционными такая операция намного проще по технологии и более оправдана с физиологической точки зрения. По мнению Владимира Бурого, «хирургия — отчаяние медицины». Он приверженец лечения так называемых «хирургических болезней» физиологическими и нейрофизиологическими методами без хирургических операций или с минимальными инвазийными вмешательствами.

Совместно с дочерью Олесей Владимир Трофимович разработал методики щадящих и малоинвазийных операций на сосудах для коррекции венозного кровообращения. Суть способа косметической ушивки вен в том, что перевязка производится подкожными обвивными швами вокруг измененной вены и с захватом фасции (плотной пленки, окутывающей мышцы) с помощью ниток, которые не рассасываются, причем первый и последний швы после подтягивания к фасции фиксируются узлами. Такой способ может применяться в условиях поликлиники и позволяет ликвидировать варикозное расширение поверхностных вен без разрезов кожи, избежать травматичности операций и осложнений, вызванных разрушением околососудистых структур, сократить срок выздоровления и значительно удешевить стоимость лечения.

С применением новой методики выполнено на сегодняшний день 148 операций, практически все они прошли без осложнений. Экономия при этом составила более 1 миллиона 800 тысяч гривень.

Среди методик доктора Бурого есть и другие, не менее интересные. Несколько патентов и дипломы международных форумов Владимир Трофимович получил за свои новации в области лечения синдрома и болезни Рейно — заболевания, поражающего капилляры. О его достижениях в этой сфере неоднократно говорилось на симпозиумах и конференциях специалистов. Приведем лишь один факт: стоимость традиционного ежегодного лечения болезни Рейно составляет около 5 тысяч гривень. По технологии, разработанной винницким ученым, — в 5—10 раз дешевле. А главное, курс терапии необходим всего один.

Традиционное лечение тромбоэмболии легочной артерии — страшного, опасного своей непредсказуемостью заболевания — «тянет» в среднем на $3,5 тысячи. Доктор Бурый «укладывается» в $1400. Список можно продолжить…

— Украинские изобретатели, — говорит Владимир Бурый, — добиваются такой экономии средств, которая могла бы существенно влиять на экономические показатели страны. Да и само общество изменить в лучшую сторону мы вполне способны. Ведь что такое здоровый человек? Это счастливый человек, творец, а не пассивный исполнитель чьей-то воли. Он с удовольствием живет и работает, продуцирует идеи, с оптимизмом смотрит на мир и заряжает им окружающих. Именно так я и понимаю миссию нашего фонда: сделать человека счастливым, изменить не только состояние его здоровья, но и само отношение к жизни. А еще — помочь всем институциям, причастным к формированию и реальному обеспечению такого мировоззрения, уяснить свою важнейшую роль. И в этом смысле нужно понимать, что традиционные методы лечения в силу ряда объективных причин абсолютно закономерно устаревают. На смену им должны прийти новые подходы, методики, препараты. То же самое удаление вен «выписано» еще на барельефах древних пирамид. Понятно, что такая методика требует серьезной коррекции. Именно ее мы и осуществили.

Рассказывает один из пациентов Владимира Бурого Алексей Залев:

Здесь сделаем небольшое отступление. В каждой «истории выздоровления» неминуемо звучит: «узнал от друзей», «рассказали добрые люди»… И как-то так получается, что большую часть пациентов ученых-новаторов составляют знакомые, друзья и родственники «сильных мира сего». Вот и Алексей Павлович Залев работает в Администрации Президента. Возможно, это случайность. Однако координатор проектов фонда «Майбутнє нації» Надежда Заболоцкая-Дроган, которая, собственно, и отвечала почти на все звонки с просьбами связаться с изобретателями, утверждает: с помощью разработок новаторов лечились многие друзья и родственники высокопоставленных украинских чиновников. И это можно засвидетельствовать документально. Получается нонсенс: приватно новыми разработками пользуется узкий «высокопоставленный» круг. Всем остальным — как у нас принято говорить, «пересічним» — гражданам они недоступны. Потому что не поддержаны государством.

И это, к сожалению, не единственный парадокс.

— Со всей ответственностью, — говорит Владимир Трофимович Бурый, — заявляю: пересмотрев свое отношение к варикозу, мы сможем в будущем предупреждать появление и развитие этой болезни. Необходима профилактика! К примеру, во фтизиатрии регулярно проводятся обследования на туберкулез, помните знаменитые «пуговички», реакции Манту? По такой же схеме каждому украинцу нужно сделать УЗИ вен. Это не больно и не дорого. Нам необходимо определить группы риска и научиться предупреждать варикоз. Скольких операций тогда удалось бы избежать! Да и очень многие лекарства стали бы не нужны.

Опять вырисовывается то же «окно»?

— Украина способна стать страной передовых технологий, — продолжает Владимир Трофимович. — Я никогда и никому не продам ни одного своего патента, и вовсе не потому, что мне не нужны деньги. Просто я хочу, чтобы лечиться со всего мира ездили не в какой-нибудь Баден-Баден, а в нашу страну. И это возможно.

Несколько лет назад Владимира Бурого приглашали работать в римский геронтологический госпиталь. Однако он до сих пор живет и работает в родной Виннице.

Что же получается? Спасение изобретателей — дело рук самих изобретателей? Они пытаются помогать себе, а соответственно и всем нам, сами. Учреждение благотворительного фонда «Майбутнє нації» — живое тому подтверждение. Более того, один из важнейших проектов фонда — создание экспериментально-исследовательской лаборатории для проведения клинических исследований новых разработок, а в перспективе на базе этой лаборатории — и специализированной клиники, где могли бы лечиться по уже проверенным методикам все, кому это необходимо.

Очень важно понимать: украинские изобретатели, ученые, практикующие врачи основали этот фонд не для себя. Он появился — впервые в истории изобретательского движения в Украине — для того, чтобы мы наконец узнали об уникальных разработках ученых-соотечественников, уяснили масштабы богатства, которым владеем, и осознали необходимость реальной помощи.

Пока мы от этого очень далеки. На презентацию фонда, прошедшую в рамках его участия в работе выставки «Винаходи та інновації-2006» в апреле нынешнего года, оргкомитет разослал более 100 приглашений людям, так или иначе связанным с бизнесом, чтобы они из первых уст услышали, на что способны украинские изобретатели. Такие же приглашения были отправлены и во многие государственные учреждения, в том числе Министерство охраны здоровья. Надежда Заболоцкая-Дроган, проводившая презентацию, обратилась к присутствующим с вопросом: «Есть ли в зале хоть кто-нибудь из приглашенных чиновников или представителей украинского бизнеса?» Ни одна рука не поднялась …

Так чьих же рук дело — спасение украинских изобретателей? Спасение нации? И даже — пусть это звучит высокопарно — спасение человечества? Думается, в данном контексте вполне корректны именно эти слова, право на них дают и тематика, и уровень украинских разработок. Мы много говорим об инертности «родных» чиновников, их нежелании услышать научный пульс, который, на удивление, бьется довольно громко. Но есть открытия, игнорировать которые просто преступно!

Почему же в Украине до сих пор не создана государственная структура, которая бы целенаправленно занималась экспертизой и внедрением новых технологий?

— Конечно, далеко не все предлагаемые сегодня новации требуют немедленного широкого внедрения, — считает Владимир Бурый. — Но каждое изобретение обязательно нужно подвергнуть соответствующей экспертизе, чтобы не потерять ненароком хотя бы одно маленькое рациональное зернышко.

Пока же происходит иначе. К примеру, для того, чтобы продолжить исследования, только Татьяне Подгаевской и Евгению Суслову требуется как минимум полмиллиона гривень. Без этого невозможно добиться официального признания их методики. Ни у изобретателей, ни у Министерства охраны здоровья таких денег нет.

— Мы получили нагоняй от нашей родной Академии медицинских наук, — рассказывает Евгений Иванович Суслов. — Какое вы имеете право что-то рекомендовать и кого-то лечить, если не пройдена фармакологическая стадия исследования? Мы говорим: так дайте нам эти средства. Но у них денег нет. Замкнутый круг!

— У нас есть способы диагностики рака, туберкулеза, радиационных поражений, — продолжает Татьяна Подгаевская. — Есть и патенты на них. Они не могут быть широко внедрены, потому что мы не являемся бизнесменами, сотрудниками коммерческих структур. А государство не проявило заинтересованности в приобретении этого продукта.

Так в чем же заинтересовано государство? В том, чтобы проблемы решались, но как-то сами собой. На той же выставке «Винаходи та інновації-2006» к стенду фонда «Майбутнє нації» подошла группа чиновников, присутствовавших на открытии форума. Среди них были первый заместитель министра образования и науки Украины Андрей Гуржий, директор департамента инноваций и трансфера технологий Министерства образования и науки Вадим Стогний, первый заместитель председателя Госдепартамента интеллектуальной собственности МОН Владимир Жаров. В общем, люди компетентные. Один из них, ознакомившись с разработками изобретателей, произнес знаковую фразу: «О! Как замечательно, что вы организовали свой фонд, скинулись. Теперь не возникнет никаких проблем: будете сами внедрять свои изобретения!».

Энтузиасты действительно «скинулись». Средств хватило только на то, чтобы основать фонд. Что будет с ним дальше — большой вопрос. Что будет со всеми нами, «пересічними»? Что в нем, в «майбутньому» нашей нации?..