Флуд также определяют как пустословие, пустую болтовню... (Википедия)

Всё то, что описано, является неким обобщением в одной голове. Очень прошу, чтобы это не было признано за правду, поскольку один человек всегда не прав, пристрастен к одному, безразличен к другому, не заметил третьего и чрезмерно выпячивает четвёртое.
Нужно выслушать несколько различных точек зрения различных специалистов, чтобы составить своё собственное мнение, и затем дополнительно проверить его.

Особенности потребности в крови:.

а) при авариях, техногенных катастрофах, природных катаклизмах в большинстве случаях необходима помощь:
- не компонентами крови (тромбоконцентрат, эритромасса), а «цельной», что ли.
- доза разовая, не многомесячная (т.е.донор не повторяет кровесдач этому человеку)
- нужную группу и нужный резус заранее не спрогнозируешь, зато допустимо использовать не точное соответствие крови в крайних случаях спасения жизни.
Для таких задач необходимо иметь некоторый «банк», хранилище крови, в котором запасы крови будут пропорциональны по группам и резусам.

б) при проведении полостных операций (в большинстве своём – плановых, т.е. когда о потребности известно заранее: при операции на сердце, при удалении органов, пересадках почек), перед родами:
- есть возможность «привлечь» ближайших родственников и друзей
- дата, группа и резус известны заранее, предполагаемый объём крови также известен

в) лечение онкобольных детей при помощи химотерапии – основная тема:
- многомесячное, иногда более года
- нужно около 20-30 доноров :
- со строгим соответствием группы и резуса,
- которые булут использованы по несколько раз (2-5 раз, поскольку нужно до 50 и более переливаний одному ребёнку)
- с качественными венами, со здоровой печенью,.
- доноры должны быть готовы потратить 2-3 раза по пол-дня на одну кровесдачу.
- желательно, чтобы образ жизни донора позволял быстрое восстановление показателей крови,
- а работа донора позволяла „дежурный/аварийный” режим для сдачи крови „по первому зову” (после того как скажут „годен” в последующие 2-5 дней).

Нужды

Потребности в донорской крови (усреднённые, как температура по больнице 36.6), в нашей стране составляют около 10 человек на тысячу (грубо говоря, один донор на два трёхподъездных девятиэтажных дома). Есть регионы, где доноров мало (по 3 донора на тысячу человек), а есть – по 12 доноров на тысячу (Крым). В среднем по стране реально удовлетворяется около 40-50 процентов потребности в донорской крови.
Замечу, что сам Минздрав характеризует это как „добровольно-принудительное” донорство. Понятно, что папа будущего ребёнка заранее сдаёт кровь в некий банк крови при роддоме вовсе не добровольно, а добровольно-принудительно. Равно как и родственники нуждающегося в полостной операции.
К кому обратиться за кровью маме с онкобольным ребёнком, когда врачи в ультимативной форме говорят, что „у вас, мамочка, на завтра должно быть 3 донора для вашего ребёнка, потому что от применяемых лекарств „посыпятся” анализы! Не будет доноров – не начнём (или не продолжим) лечение!” А каждый день просрочки приближает неблагоприятный исход?
Каждый из сороколетнего поколения помнит, как выездные бригады по забору донорской крови приезжали в институты, учебные и академические, на заводы и фабрики, в воинские части. Тот, кто волею случая заглядывал на станции переливания крови, засвидетельствует – там стояли и сидели в очереди здоровые и шумные мужчины и женщины, немного возбуждённые от собственной смелости подарить свою кровь другому человеку. Доброжелательность врачей и мед. сестричек, приподнятость над серыми буднями, равно как и внимание со стороны государства (бесплатное угощение, законный сытный обед, выходной, добавочный день к отпуску, а также „непротивление начальства”) делали своё дело. Крови хватало (за исключением землетрясений – Спитак, Ашхабад - и подобных бедствий).

Сейчас

Нынешняя ситуация характерна:
трудным отпрашиванием с работы („а чего это ты в оплачиваемые мною часы ходишь-донорствуешь неизвестно зачем”, - вправе поинтересовться шеф),
непониманием со стороны не только далёких, но и близких друзей, сотрудников („оно тебе надо – чужих детей спасать? Понарожали..., А ты того и гляди заразишься!”), а также
абсолютным безразличием государства, бесстыдно сквозящим изо всех „дыр” на станциях переливания: неотремонтированные помещения, пожелтевшие стиранные-перестиранные многоразовые бахилы, халаты, простыни, многострадальная аппаратура... нижайшие зарплаты квалифицированных мотрудников средне-пенсионного возраста. И полное отсутствие очередей на сдачу крови в центральной столичной станции переливания на Макима Берлинского. Разве только будущий папа, платный донор да „кровяной маклер” шарахаются друг ото друга в тоскливых длинных коридорах.
Новые цифровые „кровоанализаторы” и „кровосепараторы” ставят только в ведомственных медучреждениях (понятно, не в заводских, да и где они, те заводы), их редко дарят олигархи в единичные центральные медучреждения, в те, куда любят зайти политики и кандидаты в очередные президенты „попиариться” перед выборами. Регулярно возникают перебои с бюджетными проплатами за „сеты” – так называются расходники для сепарирования крови на эритромассу и тромбоконцентрат. Куда уж тут заботиться о „поголовье” доноров?
„Как из этого „не должно быть” сделать то, „что должно быть”, не знает никто” – сказал Михаил Жванецкий. И уже давно не пробуют.
Есть у нас некие интересные люди, которым всё это почему-то не безразлично. Откуда они берутся – одному Богу известно. Причём возникают с близкой вероятностью в самых разных странах. Но где-то в других странах их берегут и растят, не дают унывать и выказывают к ним доброжелателное отношение. У нас же государство не брезгует взымать налоги с благотворительных фондов и даже просто с денег, пожертвованных на лечение детей. Тех же, кто считает, что подаренные деньги стопроцентно принадлежат дарителю и вправе попасть к ребёнку в полном объёме – нещадно наказывают. „Деньги не пахнут”. Куда уходят эти налоги? Правильно, в „закрома Родины”.
Как человек, который с завязанными глазами осязает на ощупь только небольшой фрагмент хобота слона, я не притязаю на точное описание всех проблем с кровью в стране, но проблемы, которые есть в донорстве для онкобольных детей, постараюсь описать.
Радуется сердце, когда заходишь в ОПК (отделение переливания крови) – и есть очереди! Мамы чудом нашли людей, готовых поделиться кровью!

А теперь серьёзно – персонал этому не рад..

Минздрав признаёт – обеспеченность донорской кровью у нас около половины потребности (потребность ориентировочно одинакова с другими странами, т.е. не выдумана, как многое другое).
Существует нехватка:
- аппаратуры для взятия компонентов крови. Хронически. Как не было по областям, так и нет. В центральных клиниках устаревает, работает на износ.
- расходников для взятия компонентов крови (т.н. „сетов”). Возникает периодически-хронически несколько раз в год..
- денег на оплату квалифицированного персонала, начаиная от медсестёр, берущих кровь из тонких вен (у детей, у женщин), чтобы не было синяков и проч. Получают мизер. Текучка. Каждая следующая медсестра вновь „практикуется” на донорах и детях.
- тестов для проверки качества крови (отдельная тема по существующей гос. системе тестирования, „пропускающей” гепатиты. Требуются „допроверки” за счёт родителей в коммерческих структурах. Лучше Ларисы Вахненко ничего не скажу - прочтите её статьи по целой странице в аналитическом еженедельнике "Зеркало недели": "Кровный вопрос", "Кровный вопрос-2" по проблеме тестирования. Именно её я считаю главным гематологом страны по призванию. Ей - не безразлична ситуация, её душа болит годами. Ссылки могу дать. Очень интересно будет и родителям, и волонтёрам).
= „систем” по вливанию крови, которые закупаются мамами ящиками в Харькове (т.е. не финансируются государством).
Вообще многочисленные мелкие „дыры” различных расходников (смешно, но даже перчаток) Если бы „сквозным” перечнем пооперационно проанализировать процесс взятия крови...

Учёт доноров в столице

Система учёта доноров в учреждении организована просто «врукопашную».
Карточки доноров представляют собою бланки, заполненные ручкой на жёлтой бумаге под копирку!!! Это в 2010 году, когда без компьютера не работает практически ничего. Каждый визит донор и регистратор заполняют одну и ту же информацию (ФИО, адрес прописки, место работы, должность, телефон, группа крови, когда сдавал кровь последний раз), процесс заканчивается звонком в «центральную» на Берлинского, в которой установлена компьютерная база.
Отдадим должное – здесь зарегистрировано о доноре всё, вплоть до «недопусков» к сдаче (если не прошёл по анализам).
Но насколько быстрее шёл бы процесс регистрации с помощью компьютеров! И насколько проще было бы обобщить информацию. Кстати, как результат, выудить возможных доноров из такой бумажной базы, чтобы позвонить им в случае экстренной ситуации практически некому: никто не уполномочен, да и возиться не станет.
То есть – нет программного обеспечения для регистрации доноров и нет компьютеров на рабочих местах регистраторов в пунктах забора крови.
В принципе, сбор столь подробной информации о доноре и непременное условие наличия паспорта с пропиской обусловлено единственной необходимостью: в случае обнаружения определённых болезней у донора уведомить его об этом, а также не брать у него кровь в будущем. Некоторые завы отделений требуют у регистраторов «не брать у иногородних!», нарушая закон и облегчая себе жизнь (но не детям!). Понятно, что иностранцы к сдаче крови просто не допускаются (где его, басурмана, потом найдёшь?)

Оплата кровесдачи

Государство оплачивает донорство. Совсем недавно одна «доза» около 450мл оплачивалась по 13 грн., однако уже больше года за неё якобы «дают» около 100. Оставаясь в рамках добровольного бесплатного донора, я не в состоянии ответить на простой вопрос – а где же касса, например, в Охматдете. Интересно было бы найти подтверждение повышению с 13 до 100. Слышал, что адресная сдача крови просто не подлежит оплате, поскольку в таких случаях донор - родственник или друг, сдаёт кровь своим близким (при чём здесь государство, он и так сдаст!).
Талончик на питание я также стараюсь отдать маме – в этом медицинском общепите всегда есть возможность подцепить заболевание, а мама ребёнку (на крайний случай – себе) возьмёт запечатанный сок.
Продавать свою кровь я не намерен по простой причине. Ибо написано: «даром получили – даром давайте». Не я собственник этой крови, она дарована Создателем. Её количество и качество мне не подвластно. Да и «срок годности» мне неизвестен. Делиться кровью – почётная привилегия каждого, у которого есть такая возможность (отнюдь не обязанность!). Многие лишены такой возможности, и искренне жалеют об этом.
Тем не менее, ряд людей предлагает свою кровь за деньги, не за государственные, а «из рук в руки».
В зависимости от редкости группы и резуса, а также срочности, т.е. «степени беды» – о 100 грн. до 500-800грн. - по рассказам мам. О посредниках – разрозненные факты и домыслы. О коррупции, т.е. о срастании с госструктурами – ничего не слышал. В любом случае, сама заготовка крови происходит через медучреждение, для которого мотивация донора не известна.

Дни к отпуску

По поводу предоставления отгулов или дней к отпуску – как Вы это себе представляете в частной компании?
Каждая минута простоя наёмного сотрудника – это личная копейка владельца фирмы. С какой стати он должен оплачивать «прихоть» сотрудника сдать кровь некоему ребёнку? А если сотрудник занимается этим постоянно? Одна кровесдача тромбоконцентрата требует минимум двух полудней.
Другие сотрудники в это время должны выполнять функциональные обязанности отсутствующего. Донор несколько дней – с момента пригодности анализа до откачки – может быть внезапно вызван с работы, то есть его «фронт работ» в эти дни подготовлен для экстренной передачи другим сотрудникам. Чему же удивляться, что я возвращаюсь на работу после откачки, не пользуясь льготой на отдых?
А если я «донорствую» 8 раз в году, то мне положен дополнительный отпуск 8 рабочих дней, то есть календарных 12 (с субботами/воскресеньями). Даже если я их возьму – отпустит ли шеф меня в следующий раз, или просто предпочтёт от меня избавиться, как от проблемного сотрудника, который не думает о благополучии его фирмы, а только «спит и видит», как бы уйти с работы в Охматдет? А при этом ещё дополнительные звонки в рабочее время мамам и от мам? «Да вообще, о чём он себе думает?»
Раньше, «при союзе», не было такой жёсткой зависимости между карманом управляющего и рабочим временем сотрудников. Да и донорство было в почёте: то, что в одном цеху (или отделе) доноров больше, чем в другом, ставилось в «плюс» коллективу. Директор предприятия, сотрудничающий со станцией переливания, поощрялся в районе, в городе. «Акции» по сдаче крови всем коллективом поощрялись и даже выливались в «обязательные», когда и уклоняться было «не благородно», считалось «откалываться от коллектива». Стандартное «все побежали – и я побежал» играло на пользу дела. Кровь заготавливали на заводах, в НИИ, в академических институтах и в ВУЗах, в воинских частях и в милиции… Заготавливали планово, большими объёмами, не испытывая затруднений в расходных материалах, в персонале, в транспорте. Не считались с производственными потерями предприятий, потому что кровь – это жизнь.

Если крови нет

Сейчас жизнь – это деньги, за которые можно купить кровь. Так думают до тех пор, пока не сталкиваются с ситуацией, года крови нет. И за деньги её купить невозможно.
Можно «бросить клич» среди друзей, родственников, сотрудников, одноклассников – и это будет адресно и бесплатно. «Добровольно-принудительно», по классификации Минздрава. Но если группа крови редкая, если кровь нужна в больших количествах и на протяжении нескольких месяцев? Если Вы – не в Киеве, где могут приготовить на сепараторе тромбоконцентрат или эритромассу, а в областном центре, например, в Полтаве, где просто нет сепаратора? Если у Вас нет денег около 20 тысяч грн./месяц для проверки крови на гепатит?
Отвечу.
Не взирая на состояние, даже если оно нетранспортабельное, будут искать место в больнице Киева, или другого областного города, где есть сепаратор, и везти Вас туда с риском «потерять» в дороге.
Будут родственники (если они есть) «криком кричать», просить о донорах на перекрёстках, в универмагах, воинских частях, а Вы будете получать в половине случаев кровь, которая менее совместима с Вашей, чем следовало бы, а иначе просто умрёте.
Кровь не будут успевать проверять в частных лабораториях, и в 80 процентах случаев Вы будете иметь гепатит С, а то и другой гепатит одновременно с С, уже после одного – пяти переливаний. Если будете успевать – запаситесь 20 тысячами гривень на проверку доноров в частной лаборатории на каждый месяц (это дополнительно к расходам на другие лекарства, которые также стоят от 10 до 40 тысяч в месяц).
Доноры, которые и хотели бы сдать Вам кровь повторно, будут иметь конфликты на работе, и, извиняясь, будут отказывать вам, или кривя душой, говорить о своих командировках или болезнях, чтобы не вылететь с работы.
Риск умереть от отсутствия нужной крови вовремя, или, подцепив заразу, прекратить лечение и умереть от рака – резко возрастает.

Стереотипы.

А теперь о том, что мешает простому человеку принять решение.

Первый и самый неискоренимый – мне занесут инфекцию. Ну не верят люди, что это невозможно. На подкорке не верят.
Мама моей жены – врач с тридцатилетним опытом. Я – донор уже четыре года. До сих пор не верит в безопасность заражения. Не перечит уже – просто потому как смирилась с тем, что я всё равно сделаю по своему. Сперва споры до хрипоты – отдельная миска, чашка, ложка, месяц-два: инкубационный период гепатита. Несмотря на очень дотошные разъяснения об одноразовости двухсотпятидесятидолларового сета. Что же обижаться на „пересічного громадянина”? Доказательство одно – за тридцать кровесдач меня проверяли в частных лабораториях раз десять, не меньше (мамочки обязаны это делать за свои деньги, чтобы обезопасить ребёнка от заражения через кровь донора), на всевозможные заразы – чист. Так придуман буржуями прибор, а заодно и комплектующие к нему, что заражение донора исключено. Можно заразить ребёнка, но не донора.
(А вот тут бы надо вставить данные от Ларисы Вахненко по заражению детей донорской кровью, сколь несовершенны тесты, которые применяют, методики, сколь ненадёжны результаты, и как итог – процентов 60-80 детей выходят с гепатитами. Олежка Гужва, мальчишка из Днепропетровска, умер после того как вылечили лейкоз - от гепатита. У Гали было два сына, сперва умер от лейкоза старший. Потом – вылечившийся Олежка. (он есть на Доноре, очень классный, хороший мальчишка!) Это страшно, это невозможно, но это так. Какими доводами оправдать несовершенство тестов, если на второй чаше весом – жизнь ребёнка? Почему за рубежом в этом отношении всё получается, а у нас – нет?

Второй стереотип – и без меня всё будет хорошо, как-то «утрясётся». Своего рода «моя хата с краю». Так нас приучила жизнь:
- нет ж/д билетов, но все уезжают
- негде жить, нет квартир, но все живут
- не хватает денег, но как-то перебьюсь, «подвернётся» что-то, занял/отдал, «перекантовался», обошлось
- нет мест на кладбище, но и за забором или на улице не хоронят.
Так и здесь. Вера в «авось». Тем более, что это происходит не со мной. «Как-то всё там где-то» устроится, я «не при делах», это не для меня, меня это не касается (вариант «не коснётся»). Кого волнуют чужие дети, когда и своим не можешь «дати рады»? Тебе это надо? Ты что у нас, самый умный, да? Что ты с этого будешь иметь? А ничего не буду иметь, я не за «имением» стал донором.

Стереотип третий - потерянное здоровье.
И это – мощный козырь. Но медики упорно говорят – сдавать кровь полезно. Когда-то лечили пиявками, кровепусканием. Уходит плохое, вырабатывается молодое, новое «поколение» крояных клеточек. Человек, регулярно делящийся кровью, старается жить здоровее, оптимистичнее, хорошо питаться, высыпаться, и быть добрее и внимательнее к людям. Назад получая такое же отношение, человек менее подвержен стрессам, атмосфера вокруг него более благожелательная, он спокойнее.

Вечный стереотип «моя хата с краю»
Совсем недавно, всего в пределах одного поколения мы были более сердобольны, человечны. Мы были сплочённее «в плане» поддержать другого человека, а то и спасти его. Были кассы взаимопомощи, люди помогали переезжать друг другу с квартиры на квартиру, могли помочь делать ремонт, вступались друг за друга. Сейчас произошли сдвиги в сознании индивидуумов в сторону пользы для себя, корысти, выгоды. «Человек успешный» котируется выше «человека бескорыстного». Вместо строк Булата Окуджавы
«Был Король как король, всемогущ. И если другу
станет худо и вообще не повезет,
он протянет ему свою царственную руку,
свою верную руку, - и спасет.»
сейчас на первое место выходят строки из О’Генри: «Боливару не вынести двоих»:
- мы считаем своим долгом заботиться о себе, о своей жене, о своих детях, о своих родителях.
- нам приятно делать приятное нашим друзьям и коллегам (некоторым), соседям (далеко не всем),
- и терпеливо дожидаться ответного хорошего отношения к себе с их стороны.
Но Лёньке Королю не нужна была помощь людей. Как и Богу не нужна наша помощь в ответ на Его любовь к нам.
Он говорит нам, что хочет нашей любви именно в безответных ситуациях,
- когда никто не знает о наших хороших делах («и когда милостыню давать будешь, пусть правая рука не знает, что делает левая»),
- когда мы оказываем помощь людям, совершенно не рассчитывая на ответную благодарность,
= когда мы раздаём даром другим людям то, что мы сами получили даром от самого Господа.
Интересно то, что нам должно быть приятнее щедро дарить, раздавать также то, что нам принадлежит, нежели скупо коллекционировать всё то, что мы при всём желании не возьмём с собой туда, откуда не возвращаются. Копи себе сокровища на небесах, где воры не украдут – сокровища из добрых дел, соделанных Господу в благодарность за Его любовь.

Внешнее и внутреннее

С экранов телевизоров, с обложек журналов, по радио и через Интернет мы слышим лишь одно: «делай всё для себя, любимого, ибо ты этого достоин», и чем более красив, богат, удачлив, чем выше твоё положение в обществе – тем более достоин. А достигшие вершин политики – так они уж у нас самые-самые достойные.
И как соотносится со всей этой «лестницей успеха» желание сдать кровь?
Внешне это выглядит так:
Риск заражения СЕБЯ, ущерб СВОЕМУ времени, ущерб СВОЕЙ работе, непонимание в семье, среди сотрудников, в кругу друзей – и всё без малейшего, ну хоть какого-нибудь «плюса»!
Зачем сдавать кровь, если это действие ни в малейшей степени не прибавляет тебе ВЕСА в твоём окружении по сравнению с тем, каков ты есть сейчас? «Чего дёргаться-то?»
По большому счёту в том, что так получилось нет прямой вины никого. Общество действительно стало прагматичнее, рациональнее. «Считать» стало престижнее, нежели «мечтать».
«Нет никакого Бермудского треугольника. Есть треугольник а бэ цэ, который равен треугольнику а-прим бэ-прим цэ-прим. Вы чувствуете, какая унылая скука заключена в этом утверждении? Вот в средние века было интересно. В каждом доме жил домовой, в каждой церкви - Бог... Люди были молоды! А теперь каждый четвертый - старик. Скучно, мой ангел, ой как скучно.» (из фильма «Сталкер», братья Стругацкие и Тарковский)
Цифровое телевидение, цифровые телефоны, цифровые компьютеры, калькуляторы и часы вытеснили, «заслонили» гуманитарные («аналоговые») механизмы размышления и оценки. Фильм тем лучше, чем выше у него съёмочный бюджет (а не ансамбль актёров). Успех книги определяется тиражом, а прямым критерием величины личности – стала ли она «гарантом» или нет. Если стала – можно издавать указы о пчёлах и питомниках для летучих мышей. И за прямую кражу денег на больницу будущего для детей никто не осудит и не посадит.
А внутренне – донорство становится маленькой ступенькой к самому себе, когда ты делаешь нечто, что способно подлечить твою больную душу. Донорством ты можешь заняться «для себя», не в качестве «самовыражения» перед другими, но чтобы не было стыдно вечером перед сном перед самим собой: «там умирает ребёнок, которому я мог бы сдать кровь, и его уже не вернуть».
Как мне спать? Чем мне оправдаться перед самим собой?

Социальная значимость донорства

Механизмы западного общества, где смогли таки переломить ситуацию в пользу социального служения заслуживают тщательного изучения и применения. Там сдавать кровь – престижно! Там человек считает должным для себя ежегодно сдать кровь минимум один раз (и этого вполне достаточно оказывается! Если каждый (понятно, из тех, кто не имеет противопоказаний!).
У нас же можно в крупном кинотеатре «Киевская Русь» перед сеансом спросить «поднимите руки те, кто сдал кровь в прошедшем году» - и не увидеть ни одной руки. А те, кто сдали - сдавали по принудительной схеме, как уже описано выше. Доноры-добровольцы у нас практически крайне редки. И ситуация не выравнивается. Организации типа «Донор» не более чем собирают воедино тех немногих, кто может и хочет сдавать кровь, по сути – «белых ворон»).
Средства массовой информации активно сопротивляются приёму объявлений о нужде в донорах крови (на уровне большинства владельцев), и не поруганы за это злодейство против своего же народа! Бюджет организаций, поставленных для заготовления и хранения крови крайне скуден и расширений не предвидится. Даже плакаты «сдай кровь – спаси ребёнка» станция переливания должна выпускать за свой счёт, денег на котором часто нет даже для замены треснувшего унитаза.
С другой стороны, медленно, но верно те люди, которые могут и хотят помогать другим, «сбиваются» в группы.
Я бы приписал это бОльшей информированности. Т.е. чем чаще встречаются призывы помочь, чем чаще они попадаются на глаза. Тем чаще человек возвращается к мысли о своей возможной причастности к этому, к мысли о том, что и он может поучаствовать (раз так много вокруг других участников). Многие опасаются быть «белыми воронами», непонятыми.
Если стереотип взаимопомощи перестанет «резать глаз», процент соучастников станет выше. Безусловно, различные ситуации с близкими людьми, сотрудниками, друзьями также раскрывают в человеке потенциал взаимопомощи.
Задержится человек в среде доноров, волонтёров, или вновь отгородится от мольбы о помощи нежеланием слышать «о грустном», стеной повседневности (телесериалами, компьютером) – зависит как от внутренней готовности человека, так и от «престижности» быть донором в обществе. Переломить отношение к сдаче крови можно, используя т.н. «пиар», вот только это никогда не будет профинансировано. В этом – наше отличие от Запада. Куда проще рекламировать «за немиров – во всём мире», или «пиво нашей Батьківщини».

Ностальгическое

Некогда, когда я был студентом физфака КГУ, мы все сдавали кровь. Весело и непринуждённо. Также сдавал кровь, будучи инженером, молодым специалистом на «почтовом ящике» заводе «Кристалл», что на конечной 5-го троллейбуса. То же вспоминают и другие люди. Администрация предприятия поощряла то, что работники достаточно организованно, без прогула, шли на станцию (или станция выезжала на предприятие). С друзьями идти на сдачу крови всегда легче. Особенно тем, кто побаивается процедуры: поддержат, доведут домой, если будет плохое самочувствие. «Разом і батька бити легше».
Кроме того, был опыт сдачи крови за деньги – так называемой, плазмы: раз в 2 недели, в общей сложности раз 6. Это было на втором курсе исключительно ради денег, которых тогда не было, двадцать пять лет назад. Сегодня я отношусь к этому отрицательно – я продавал то, что мне не принадлежало. «Даром получили – даром давайте», - эти слова Создателя невозможно «отменить», проигнорировать.
Я против того, чтобы за кровь платили. В нынешней социальной ситуации очень полярных доходов есть те, кто ездят на дорогих машинах, и те, кто собирает остатки пищи в мусорных контейнерах. Для того, кто собирает металл, медь, алюминий, стеклотару, макулатуру для того, чтобы как-то поесть, вполне оправданно продать свою кровь. Лишить человека такого права мы не можем, тем более, что часто-густо люди попадают в разряд малоимущих не по своей вине. Тем более – «на дворе» кризис, многие лишаются работы, а дома – жена, дети.
К сожалению, процент заболеваний, передаваемых с кровью, у этих ни в чём не повинных людей – выше, а качество крови вследствие плохого питания – ниже. Процент «отбраковки» будет выше, затраты на реактивы (и прочие затраты) на проверку доноров вырастут, а качество крови для больных детей понизится.
Моё мнение – нужно поднимать социальную значимость донорства, пропагандировать здоровую помощь кровью. Доноры некурящие, непьющие (даже пиво), которые следят не только за своим внешним видом, но и за своим внутренним миром, которые рады помогать другим людям, и, более того, для которых это в порядке вещей (не подвиг, а ежемесячно-ежегодная процедура, как оплата за жильё, как ежегодный отпуск) – такие доноры идеал. Вполне достижимый, кстати, если посмотреть на развитые страны мира. Вот только – как? Поостерегусь давать советы.

«Корочки»

За те несколько лет, как я сдаю кровь (это около четырёх лет, с 44 лет), я сдал кровь около 30 раз, на 90 процентов – это был тромбоконцентрат, т.е. наиболее востребованный (скоропортящийся») продукт.
Однажды решил «завести» себе книжку донора – получил «корочки», в которые нужно было занести все кровесдачи и заверить печатями тех трёх заведений, где я успел «отметиться» (ин-т Рака, Охматдет и НЦРМ). Меня «хватило» только на два медучреждения.. Как-то не привык делать бессмысленные «телодвижения» - ну будут у меня эти «корочки», и что?
Реально в нашей жизни это - как значок с алой капелькой на лацкане пиджака, никого не интересует. И даже если я сдам ещё раз десять до 40 раз всего, что соответствует «заслуженному», или «почётному» донору, ни значок, ни удостоверение не сгодятся более чем на то, чтобы показать их внукам. Государство не в состоянии предоставить донорам какие-то льготы.
С другой стороны, те доноры, которые привыкли своей кровью «спасать ситуацию», вряд ли нуждаются в помощи или «пиаре» - это «аскеты/стоики», не корысти ради «подставляющие свои плечи» попавшим в беду детям. Единственно востребованное нами – чтобы за нами шли другие,
А награда – случайно встретившиеся люди на улице, которые говорят: «Вы нас не помните? Вы моему ребёнку сдали кровь! Спасибо!». И ради этих встреч, ради этих телефонных звонков, ради голосов детей – стоит сдавать ещё и ещё.

 

Михаил Статкевич 8 (067) 568-79-02