Свидетели вечности

Трое свидетельствуют душе о вечности: море – огромная колыбель земли, горы, устремившие свои очи ввысь, и небо, напоенное светом. Чья невидимая рука движет и качает эту колыбель? Шум волн похож на несмолкающую песнь. Около моря успокаивается мятущаяся человеческая душа, как младенец на руках матери. Боль и забота, которые железным обручем сжимают сердце, исчезают, как будто тают, как облака над горизонтом.

Волны, возникая в глубине моря, стремятся к берегу, как будто хотят обнять отточенные водой гранитные глыбы, и затем отступают назад, оставляя на песке ракушки и разноцветные камни, как пловец приносит жемчуг со дна. На западе море сливается с небом; трудно увидеть границу, которая отделяла бы их друг от друга. Когда за горизонтом исчезает корабль, то кажется, что он тонет и медленно погружается в море. Когда облака, как стаи лебедей, летят с запада на восток, то кажется, что они поднялись из моря, как птенцы из своего гнезда. Море дышит, как живое существо: то тихо, как спящий ребенок то глубоко и шумно, как будто порывы ветра пробудили его от сна.
Программа лечения травами обладает какой-то исцеляющей силой, оно льет бальзам на раны души и язвы памяти; его монотонная песня отгоняет заботы от нашего беспокойного, тревожного ума, как будто все прошлое тонет в его глубине, исчезает в бесконечном просторе. Море и удивительное лечение травами без вреда для вашего здоровья, открывают нам величие космоса. Оно захватывает человека, пленяет, очаровывает его. Человек отдается морю, как отдаются музыке.



Море – это образ того вдохновения, в котором гаснет сознание, когда человек чувствует себя частицей космоса, где он переживает это единство, но не может и не хочет мыслить ни о чем. Море и философия несовместимы друг с другом.

О вечности говорят горы. Море – движение вниз, к «сердцу земли», горы – это путь ввысь; чем выше в горах, тем менее слышен и ощутим пульс земли. Море поет голосом волн, горы поют своим молчанием. Горы – это паперть неба и преддверие вечности. В горах нет нежных рук, убаюкивающих душу, нет красок и цветов, которыми бы наслаждалось зрение. Как змея пролезает весной через щели в камнях,  чтобы сбросить  свою шкуру, так человек должен в горах оставить прежние картины и образы, мечтания и грезы, освободить свою память, чтобы стать перед вечностью. Нельзя идти вверх и нести на плечах свой домашний скарб, надо расстаться со всем, чтобы приобрести то, что выше мира. Ученики сказали Господу: «… вот мы оставили все и вслед Тебе идем». В горах одна видимая красота, красота камней, и одна невидимая красота – это искание Бога в безмолвии гор.

Третье, что свидетельствует о вечности – это небо. Оно объемлет и море и горы. Животные не смотрят на небо, оно для них пусто. Птицы, летая в воздухе, устремляют взоры на землю – там их родина. Одна человеческая душа видит в небе тайну своего бытия. Можно часами смотреть на небо, оно никогда не повторяет себя, как исписавшийся поэт повторяет те же образы и картины. Небо всегда ново, цвет его никогда не бывает одинаковым. Облака, плывущие по небу, кажутся крылатыми горами, которые мощным взмахом оторвались от земли и плывут в световой бездне, как в голубом океане. И, все-таки, величие неба открывается тогда, когда гаснут его золотистые краски, и ночь открывает безграничность его пространства. Звезды – это лампады, при свете которых мудрецы и философы писали свои книги. Время грызет своими зубами горы; время иссушает моря; но звезды неизменны, они были такими же при сотворении первых людей, такими же, когда строились пирамиды, когда древние патриархи кочевали со своими стадами и находили в пустыне путь по звездам, когда были построены первые христианские храмы. Это были те же алмазные очи вечности, устремленные на землю.

Звезды особенно ярки в пустыне и над морем. В городе звезды кажутся тусклыми, мутными крапинками, похожими друг на друга, как будто дым и пыль города осели на них. А над берегом звезды блестят и сияют особым переливным, мерцающим светом, как будто каждая звезда имеет свой таинственный лик. Днем небо над морем кажется голубой завесой, с причудливой вышивкой облаков, где беспрерывно меняются границы и контуры рисунка. Ночь раздвигает этот занавес, и небо предстоит в своем величии и великолепии. Иногда небо прорезает падающая звезда, и в это время вспоминается, как пал светозарный ангел. Еще вспоминается смерть, которая перерезала нить жизни и несет в своих руках в неведомую страну душу человека. Звездное небо похоже на книгу, раскрытые страницы которой говорят о Боге.



Время - огонь

Однажды я видел картину, которая навсегда запечатлелась в моей памяти. Зимней ночью, в доме моих друзей, у которых я гостил, начался пожар. Пламя охватило деревянные строения в свои цепкие объятия, как будто чудовище когтистыми лапами впилось добычу и пожирает ее. Дом, который был похож на сказочный терем, превратился в огромный костер. Несмотря на все усилия, затушить пламя было невозможно. Труды и любовь, которые годами воплощались в постройку и убранство этого дома, теперь исчезли в пламени за несколько часов. Здесь, как бы воочию, выявилось бессилие людей перед неумолимой стихией. Казалось, что струи воды уже на лету превращались в пар, едва соприкоснувшись с огненной стеной. Из этой неравной, как бы отчаянной борьбы человека с огнем, огонь оказался победителем. Из окон вырывались языки пламени, окрашенные в желтый и красный цвета, будто птицы в ярком оперении или пляшущие змеи. Ночью дым от пожара не был виден, он пробегал как легкая тень по световому фону, и исчезал, растворяясь в черной бездне ночи.

Я смотрел будто завороженный на эту бушующую стихию, как некоторые люди не могут оторвать глаз от водопада, словно их зовет к себе эта масса падающей с каменных порогов и разбивающейся на брызги воды. И мне представлялось, что наша жизнь похожа на дом, объятый пламенем, только этот пожар растянут на несколько десятков лет.

Треск горящих бревен внезапно сменился грохотом: упала железная крыша, и облако сверкающих искр взвилось к небу и рассыпалось по сторонам. Вскоре на месте дома остались только камни, груды пепла, и куски искореженного огнем железа. В этом пепелище кое-где еще сверкали багряные огоньки догорающих углей; они казались мне открытыми глазами еще не остывшего трупа. Толстый слой пепла лежал на месте сгоревшего дома мягким, черным ковром.

Настало утро, хмурое как сумерки. При тусклом свете зари руины сгоревшего здания казались черным холмом над новой могилой, которую еще не успел покрыть снежный саван. Серые лучи зари мутными струями текли по небосводу, и как бы обнажая невидимое присутствие смерти, наполняли душу щемящей тоской. Для меня это пожарище было картиной человеческой жизни, обреченной с рождения на смерть и медленно сжигаемой временем.

Огонь - это время, которое поедает с неумолимой жестокостью каждого из нас. Время нельзя остановить, как из объятого пламенем дома, с заколоченными дверями, некуда бежать.

Прошло несколько лет. Время стирает старые записи из памяти, - как соскабливают буквы с пергамента, - пишет новые письмена и затем вновь стирает их. Но есть картины, которые как бы выбиты резцом на камне. Я часто вспоминаю ночной пожар, огненную феерию на черном фоне неба, облако искр, разносимых порывами ветра, холодный зимний рассвет, похожий на тающий лед, тяжелые, свинцовые тучи, нависшие над землей, руины на месте сожженного дома, словно груда обглоданных костей, которую оставила звериная стая от своей добычи. Теперь на этом месте стоит другой каменный дом, более обширный, чем прежний. Может быть в нем будут жить несколько поколений, но и он обречен – время сожжет его до тла.



О смерти

Одно из самых коварных заблуждений человека это стремление скрыть от себя существование смерти, убедить себя в том, что ему не грозит скорая встреча с этой некоронованной властительницей мира, которая сделала всю землю своим имением, и воздвигла из костей и черепов свой непоколебимый трон, что встреча с этой царицей кладбищ и вечной ночи еще далеко. Человек не верит, что он умрет – это для него слишком ужасно; но он не может также сказать, что он не умрет – это было бы безумно. Поэтому человек говорит самому себе, что смерть далеко, далеко, как звезда, свет которой доходит до нас через тысячи лет. Человек считает: смерти нет сегодня, значит, ее нет, и живет так, как будто смерти не существует. Он вытеснил память о смерти из своего сознания и успокоился так, словно вытеснил смерть из космоса.

Мы не знаем своего будущего, мы не знаем, что случится завтра, но есть одно неизбежное и ничем неотвратимое – смерть, о которой мы говорим, видим глазами, читаем в книгах и, несмотря на все, не верим, а потому упорно не готовимся к ней. Нельзя согрешать, одновременно не забывая о смерти, ибо всякий грех происходит от иллюзии, - что мы вечны на земле. Лечение травами может избавить от плачевных последствий, ведь когда мы грешим, то для нас смерть как бы скрывается в тумане, исчезает как тень в потемках.

Воля у большинства людей направляется на то, чтобы забыть о смерти. Демон старается уничтожить в сердце человека молитву, а в его уме – память о смерти. Мы обычно при встрече приветствуем друг друга словами: «как ты поживаешь», а мудрецы древности говорили другое: «помнишь ли ты о смерти?». У царя Птолемея имел обычай: после праздничного пира перед ним ставили блюдо, покрытое шелковой тканью; один из слуг снимал покрывало, под которым находился человеческий череп и громко говорил: «Царь, помни, что ты тоже смертен». Затем гости в молчании расходились. Языческий царь каждый день размышлял о смерти, чтобы быть милостивым отцом и справедливым судьей для своего народа.

Христианин должен помнить о смерти, чтобы принести покаяние и осудить себя раньше божественного суда над своей жизнью. Господь сказал, что богатому трудно войти в небесное царство. Тот, кто считает, что времени для жизни еще много, похож на богача, который думает, что на свое богатство он может жить десятки лет в свое удовольствие, не заботясь ни о чем.

Час смерти неизбежен, но неизвестен. Он придет скоро, потому что вся жизнь это краткое мгновение перед вечностью. Человек, живший на земле десятки тысяч лет, мог бы сказать вместе с патриархом Иаковом: «Злы и малы дни моей жизни», то есть время моей жизни кратко и исполнено скорбей. Если бы воды всех морей можно было бы собрать в один водоем, ежегодно брать из него только одну каплю, то наступило бы время, когда этот водоем оказался бы пустым.

Люди всеми силами хотят продлить время своей жизни. Они похожи на изнемогающего пловца, который, попав в водоворот, борется со стихией, чтобы еще несколько минут оставаться на поверхности реки. Мало кто думает, как приготовиться к вечной жизни, которая начинается за чертой смерти.

Святые отцы дали заповедь постоянно размышлять о смерти, считать, что каждый день может стать последним днем. Человек должен жить так, будто сегодняшний день подарен ему для того, чтобы он приготовился в путь, ведущий в вечность.

Память о смерти дает человеку силы мужественно переносить несчастья и скорби этой жизни. Память о смерти открывает сердце для молитвы; она учит прощать и любить. Обычно смерть застает людей врасплох, и человек с ужасом видит, что он попусту сжег время, словно хворост, проиграл его, как неумелый игрок. Но тот, кто помнит о смерти, тот увидит ее не в образе грозного мстителя, а как друга, который пришел в темницу этой жизни, чтобы освободить его от трудов и скорбей и ввести в страну вечного покоя. Поэтому святые отцы говорили: день смерти – больше дня рождения.




В чем истинная жизнь

Христианство отвергает земную жизнь как самоценность; более того, христианство - это искусство умирать, умирать постоянно ради будущей жизни. Христос принес на землю небесный мир, который оказался мечом; этот меч освобождения от привязанностей, пристрастий, обычаев, понятий этого мира, которые опутали, как узы, человека и привязали его к земле. Перед человеком постоянный выбор: жизнь или смерть, вечность или время, Бог или этот мир. Христос пришел на землю, чтобы разрушить иллюзию жизни и дать истинную жизнь. Господь, сказал: "Царство небесное - внутри вас". Внешнее - то, что существует «вовне», - это царство земное; оно не принадлежит человеку, в нем не находит своего успокоения сердце, там не является Бог душе. Но это земное царство захватывает и пленяет человека, он живет в нем, там его помыслы и желания, там он ищет счастья и наслаждений; это внешнее он считает своим достоянием. Поэтому человек живет в состоянии самообмана, из которого боится выйти как из подземелья - в свет истинный, но незнакомый и страшный для него.
Земная жизнь подобна сну, а внешнее - проходящим сновидениям. Истинная жизнь - это выход из страстного, греховного и ограниченного бытия через богообщение, включение души в новую жизнь, открывающуюся как вечность и приобщение ее к свету божественного бытия. Для того чтобы быть способным воспринять эту жизнь, надо умирать для ложной жизни. Демон и мир обещают человеку счастье, которое оказывается смертью. Господь обещает своим ученикам скорби в этом мире, гонения и смерть, которые оказываются радостью и началом истинной жизни.
Встреча с Богом может произойти только в сердце человека, очищенного от греха, поэтому христианство - это искусство борьбы с собой. Если бы мы могли опуститься в собственное сердце, то вначале увидели бы там только тьму. В нашем сердце - грех и хаос страстей; только благодать Божия, сочетавшаяся с волей человека, может очистить и просветить его сердце. Но для этого нужны труды, перед которыми отступает большинство людей. Адам отдал себя и свое потомство демону. Мы рождены с клеймом рабства; наша душа подобна телу прокаженного, покрытого язвами и гноем. Своими грехами мы обновляем тот союз с демоном, в который вступил наш праотец. Господь искупил нас от греха, но благодать искупления мы должны принять добровольно. Поэтому наша земная жизнь - это выбор, путь и борьба.
Со времени грехопадения праотцев земля стала страной изгнания и огромным кладбищем для поколений людей, которые приходят из небытия и уходят в неизвестность. Бог нашел человека и искупил его, теперь человек должен искать Бога, - это цель его жизни. Но большинство забыло об этой цели и стремится к другому - построить для себя вечный дом среди потока всесокрушающего времени: какое-то мгновение - и уже ничего не остается ни от них, ни от их деяний.
Время можно сравнить не только с потоком, который уносит с собой все, но время - это пожар, испепеляющий все видимое.
Земля всегда была местом изгнания, но люди своими делами все больше отдают его под власть демона. Адам был поставлен Богом господином земли, а его потомки приняли уставы демона, и поэтому ад все более захватывает землю. Единственная реальная сила, стоящая на пути мирового зла - это Церковь, как источник божественного света на земле. Но очень многие люди, принадлежащие Церкви, участвующие в ее таинствах, исповедующие истинную веру, внутренне отключены от духовной жизни, и все менее перестают понимать учение Христа.
Есть две точки, где земля соприкасается с небом: это алтарь храма и сердце человека. Оскудела молитва в алтаре, забыто учение о внутренней жизни, о борьбе за очищение сердца, и благодать все больше покидает землю и ад выплескивает на поверхность земли свои мутные волны. Человечество чувствует, что приближается к катастрофе, но не может предотвратить ее. Люди обвиняют друг друга; составляют программы спасения и тонут все глубже в стихии зла, лжи и разврата.
Может ли человечество повернуть ход истории? Нет, это иллюзия. Силы зла увеличиваются все больше. Человечество развращено; оно как бы одновременно ужасается картиной общего разврата и тайно любит его, стремится к нему. Духовный потенциал почти исчерпан. Апокалипсис говорит нам не о золотом веке на земле, а о сгущающейся тьме и катастрофах, которые будут потрясать агонизирующий мир. Но немногие, которые в Священном Писании названы избранными, могут выйти из потока зла и греха. Это значит выйти из внешнего, найти другой мир и другую жизнь в своем сердце, бороться с собой, очищать свою душу от страстей, стоять в сердце с Именем Иисуса Христа - это путь стяжания благодати, которая и есть начало вечной жизни на земле. И если найдутся такие молитвенники, то замедлится ход истории, и Господь прибавит время, данное человечеству до Страшного суда.
Внешнее обманывает нас. Или оно покидает нас, или мы покидаем его. Если бы даже все желания человека были бы исполнены, то сердце его осталось бы пустым, и он стоял бы перед вечностью таким же нищим. Путь к жизни - это забытый путь от внешнего к внутреннему, от видимого - к невидимому, путь к своему сердцу, а через него - к Богу. Это - сочетание сердца с Именем Иисуса Христа, это умение умирать, чтобы жить. Это искусство жертвовать всем, что в мире, ради Творца мира, в Котором заключено все.