Икона «Лествица»

Может ли и должен ли быть социально успешным православный воцерковленный человек?

Этот вопрос сейчас встречается практически во всех православных изданиях. Открываю православный женский журнал «Матроны» и читаю: «Сейчас, когда в православной среде идут оживленные дискуссии о том, «возможно ли спастись богатому» и нужен ли особый миссионерский подход к «представителям бизнес-элиты», образ нравственного и честного предпринимателя как нельзя более актуален».

Игумен Петр (Мещеринов) в своей статье «Православие в России и 20-летнее испытание свободой: о подменах церковной жизни в откровенном разговоре» проявляет беспокойство: «Люди, проведшие уже долгое время в Церкви, долгое время считавшие себя определившимися в своем жизненном пути, вдруг, по истечении 10–15 лет обнаруживают свое духовное и социальное банкротство.

Они не могут похвалиться не только карьерными достижениями, но необходимыми профессиональными навыками и опытом построения деловых отношений».

Название статьи в журнале «Нескучный сад» говорит само за себя: «Деловой христианин, или почему православные бывают похожи на дохлых рыбок?»

Таким образом, на повестке дня стоит вопрос: можно ли совмещать дорогу к Богу с восхождением по ступенькам карьеры?

Авва Дорофей писал свою знаменитую «Лествицу» о духовном росте. Но в его книге нет советов о том, как сделать карьеру. Похоже, что мысль о социальной успешности мало занимала Святых Отцов. Они думали о спасении своих чад, а не об их земном процветании.

Но разве нельзя это совмещать? Ведь это было бы так прекрасно: процветающий, социально успешный человек делает карьеру, при этом духовно растёт и легко спасается.

Вы недоверчиво качаете головой? Можно ли это совместить? Или нужно выбирать для себя что-то одно: либо духовное восхождение, либо карьерный рост? Лествица или карьерная лестница?

Когда я думаю об этом, я вспоминаю двух своих подруг. Мы дружим очень долго, можно сказать, всю сознательную жизнь. Обе они верующие женщины, воцерковленные, но пути их к Богу были очень разными.

Первая моя подруга пришла к Богу в детстве. У неё верующие родители. Они привили девочке любовь к храму, к службам. С восемнадцати лет Татьяна (назовём её так) на клиросе, она вот уже больше 25 лет по воскресным дням ходит в церковь. У Татьяны верующий муж, который вместе с ней поёт на клиросе. Трое детей, которые также не представляют своей жизни без Бога.

Всё в жизни Татьяны ровно и спокойно, нет особенных бурь и катаклизмов. Конечно, бывают и какие-то скорби, но эта дружная семья встречает трудности единым фронтом и легко перелистывает грустные страницы. Мы знаем, что у Татьяны есть крепкие молитвенницы — мама и старшая сестра, которые не оставляют её семью без молитвенной поддержки. Таня делится с нами: когда подступают трудности, она знает, что её мама и сестра тут же обращаются с молитвой к Господу, к своему любимому Святителю Николаю Чудотворцу, и скорби отступают.

Такой путь к Богу Святые Отцы назвали бы средним путём, «царским». Ровно идёт Таня по жизни, нет у неё каких-то тяжёлых смертных грехов, бурного прошлого, абортов, обращения к экстрасенсам, гаданий и тому подобного. Не за что уцепиться тёмной силе. Всегда спокойная, уравновешенная, добрая, Татьяна — наша духовная поддержка и опора.

И на работе всё у неё ладится. Много лет работала она бухгалтером, а 5 лет назад, продвинувшись по карьерной лестнице, стала главным бухгалтером крупной государственной организации. На работе её ценят и уважают за порядочность, неконфликтный характер. Не смеются, когда она на корпоративных вечеринках во время поста выбирает постные блюда. Наоборот, она подаёт окружающим прекрасный пример православного воцерковленного человека, одновременно успешного в своей карьере.

Можно ли сказать, что Таня целенаправленно стремилась к карьерному росту? Однозначно, нет. Она не гналась за должностью, должность нашла её сама.

Как сложится Танина жизнь дальше? Я не знаю. Но думаю, что её путь к Богу будет таким же ровным, царским путём. Наша подруга очень почитает Оптинских старцев и часто на память цитирует Амвросия Оптинского: «Жить проще — лучше всего. Голову не ломай. Молись Богу. Господь всё устроит, только живи проще. Не мучь себя, обдумывая, как и что сделать. Пусть будет — как случится, — это и есть жить проще». «Нужно жить, не тужить, никого не обижать, никому не досаждать, и всем моё почтение». Когда мы спрашиваем у Тани, как это — не тужить, она приводит продолжение этого высказывания, менее известное: «Жить — не тужить — всем довольной быть. Тут и понимать-то нечего».

Таня растёт духовно и восходит от силы в силу. Карьерный рост тоже налицо. А вот у второй подруги нашей, Елены (назовём её так), к сожалению, совмещать это не получилось.

Елена выросла в обычной советской семье. В церковь ходили, чтобы окрестить ребёнка или отпеть родственника. С детства не приученная к храму, не знающая, что такое исповедь и причастие, что такое молитвенное предстательство родных и близких, лишённая молитвенной поддержки, Лена была твёрдо уверена, что «Бог в душе». В храм ходила на Рождество и на Пасху, хотя считала себя верующим человеком. Детей своих Елена тоже не приучила к церковной жизни.

Мы любили Лену за добрый и искренний характер, весёлый и жизнерадостный нрав. Но ей не доставало цельности и твёрдости Тани, понимания, как это — жить по Заповедям Христовым, как поступать правильно в сложных жизненных ситуациях.

Невенчанный брак, аборт, сделанный в слезах, под давлением мужа-атеиста, пристрастие к картам Таро, сонникам, гаданиям — всё это не способствовало духовной жизни Лены.

Но, трудолюбивая, умная, волевая, с университетским образованием, она уверенно поднималась по ступеням карьерной лестницы. Была уверена, что каждый человек — кузнец своего счастья, своей судьбы.

Чем выше поднималась Лена по ступеням карьерной лестницы, тем сильнее она менялась. Всё реже становились наши дружеские встречи. Лене было не до нас. Днём на работе, даже в воскресные дни. А по вечерам постоянно приглашают то на корпоративные вечеринки, то на шашлыки, в рестораны, в сауну. На наши телефонные звонки по вечерам всё чаще отвечала она нетрезвым голосом.

И вот Елена становится руководителем крупной и процветающей организации. С нами она прежняя, но окружающие жалуются, что стала она нетерпима к чужому мнению, не говорит, а вещает, давит на людей.
На наших глазах развивалась классическая ситуация искушения властью.

Таня качала головой и тихо повторяла мне слова Оптинских старцев: «Можно спастись и в миру, да не на юру». Ещё она молилась за подругу детства.

И вот «перемена десницы Вышняго»: смена городской администрации и кадровые перестановки. Лена теряет работу. Когда человек видит цель жизни в своей карьере, такой удар страшен. Лене за 40, и начинать карьеру заново в этом возрасте трудно. А разве в этом смысл жизни?

Такие жизненные коллизии игумен Никон (Воробьёв) определял как посещение Божие. Он писал: «Это посещение Божие, чтобы люди поняли цену и прочность мирской жизни».

Мы поддерживали Лену. И вот она уже вслед за Таней читает Оптинских старцев. И повторяет нам поучения Амвросия Оптинского: «За всякую неприятность благодари Бога, помня, что она послана тебе ради твоей пользы. Повторяй себе: Я и той доли не стою, которою в настоящее время наградил меня Господь».

Лена воцерковляется, сейчас это глубоко верующий человек. Скорбь привела её к Богу. Прежние друзья, наперебой приглашающие на шашлыки и в рестораны, куда-то исчезли. Лена иначе, более скромно одевается. Воцерковившись, она выбросила сонники и карты Таро, больше не отвечает нам по телефону по вечерам нетрезвым голосом.

Работает она сейчас на очень скромной должности, но выглядит гораздо более счастливым человеком. У неё появился духовный отец, она ездит в паломнические поездки. Читает духовные книги, регулярно исповедуется и причащается. Вслед за мамой пришли к Богу и дети.

Как знать, может быть, её сегодняшняя социальная неуспешность в глазах Бога выше, чем её прошлая карьерная успешность и довольство собой?

Вот такие примеры. Таня, которая совмещает духовную жизнь и карьерный рост. И Лена, которая начала свою духовную жизнь, восхождение по Лествице, только потерпев падение с лестницы карьерной.

Почему не всем удаётся совмещать карьерную лестницу и Лествицу? Многое зависит от воцерковленности человека, от того, как он начал свою духовную жизнь.

Афонский старец Порфирий Кавсокаливит предостерегает от неправильного начала духовной жизни:

«Когда человек неправильно начал духовную жизнь или его отягощает что-то наследственное, тогда он видит, как перед ним появляется сатана и устраивает ему шум».

Теперь давайте честно ответим на вопрос: все ли мы начинаем нашу духовную жизнь правильно? Приходим к Богу с детства, а не в зрелом возрасте, испытав скорби и болезни, переполненные страстями и грехами? После семидесяти лет Богоборческого государственного строя сказать, что к Богу мы пришли ещё в детстве, могут очень немногие люди.

Многих ли из нас не отягощает ничего наследственного? Не стоят ли за нами наши старшие родные — атеисты? А может и Богоборцы? Те, кто занимался атеистической пропагандой? Дежурил на подступах к храму, чтобы не допустить туда молодых верующих людей? Разрушал и закрывал церкви?

Старец Порфирий Кавсокаливит предупреждал: «Не будем давать диаволу прав. Лазейка — это и есть право. Удаляясь от Бога, ты подвергаешь себя опасности, потому что сатана находит тебя свободным и владычествует над тобой».

Многие ли из нас могут сказать, что не давали диаволу прав над собой? Многие ли из нас не знают, что такое аборт? Никогда не гадали и не обращались к экстрасенсам, гадалкам? Не пробовали гадать сами, открывая добровольно дорогу к своей душе тёмной силе?

И теперь, когда такие люди приходят к Богу, бесы не хотят мириться с лёгкой потерей добычи. Человека бросает из стороны в сторону, его мучают многочисленные страсти, искушения, одолевает уныние, отчаяние.

Просто ли такому человеку в общественной, социальной жизни? Если мы будем расстраиваться, что такой человек худо-бедно пытается бороться со страстями, восходить по духовной лествице, но охладевает к карьере, то не уподобимся ли мы тем несмысленным людям, которые желали бы, чтобы тяжелобольной принял участие в конкурсе красоты? Тут бы душу спасти! Не до жиру, как говорится, быть бы живу.

Бывшая целительница — экстрасенс Н. теперь помогает в храме. О её социальной успешности говорить не приходится. Несколько лет подряд она просто жила в сторожке при храме, спасаясь от бесовских страхований. В церкви ей было легче. Сейчас она нигде не работает. Прибирается в храме. Часто ездит по монастырям и подолгу живёт там на послушании.

Если сравнивать её прошлую жизнь и настоящую, то, возможно, в глазах неверующих людей, она проиграла. Сравните богатую, благополучную даму, возглавляющую процветающую фирму по нетрадиционным методам лечения с нынешней Н. — скромно одетой и часто нуждающейся. Жалеет ли она о своей социальной неуспешности? Нет. Она радуется, что не оказалась в психиатрической больнице. И благодарит Бога, что не отринул её, привёл в храм.

Мы часто забываем, что Господь ведёт нас по жизни. Что существует Промысел Божий, о котором Преподобный Варсонофий Оптинский говорил: «У кого в душе мир, тому и на каторге рай». «Только тогда ты обрящешь мир, когда будешь верить в Промысел Божий».

Святые Отцы определяли Промысел Божий, как действие Божие, которое ставит человека в наилучшие условия с точки зрения его спасения. Господь промышляет обо всех нас. И обстоятельства нашей жизни, наша карьерная успешность или неуспешность — зависят от Промысла Божия, заботящегося о нашем спасении.

Григорий Богослов писал: «Когда даст Бог, ничего не сделает зависть, а когда не даст, не поможет никакой труд».

Святые отцы также утверждают: «Людей кротких, трудолюбивых, делающих всё единственно для славы Божией, Господь всегда возвышает и даже нередко чудесным образом. Люди никогда не сильны унизить того, кого захочет Бог возвысить».

О нашей социальной успешности или неуспешности, карьерном росте, условиях нашей жизни хорошо сказал священник. А. Ельчанинов: «Условия, которыми окружил нас Господь, — это единственный возможный для нас путь спасения; эти условия переменятся тотчас же, как мы их до конца используем, обративши горечь обид, оскорблений, болезней, трудов — в золото терпения, безгневия, кротости».

Так что же, Лествица или карьерная лестница? Возможно ли подниматься одновременно по обеим? Может ли и должен ли быть социально успешным верующий воцерковленный человек?

Может быть социально успешным, а может и не быть. Если его карьера не мешает делу его спасения, то он может иметь и власть, и богатство. Апостол Павел говорил, что научился вести духовную жизнь вне зависимости от внешних обстоятельств: «Я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всём: насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе».

Господь, которому всё возможно, силен устроить любые внешние обстоятельства для своих избранников. Нет сомнений, что в подходящее время Он приведёт верующего в Него человека в нужное место и поместит его в подобающие условия.

Но искушения властью и богатством проходят далеко не все. Это очень тяжёлые испытания для человека. По словам святого Иоанна Златоуста, «как слишком большая обувь натирает ногу, так слишком большое жилище натирает душу». Апостол Павел писал: «Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем вынести из него. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти».

Значит, от нас зависит трудиться, а Господь сам решит, полезно ли для нас восхождение по карьерной лестнице. И если карьерный рост или богатство будут мешать спасению человека, то Промысел Божий отведёт такие искушения от своего верного чада.

Лучше спастись, будучи скромным служащим, чем погибнуть, будучи президентом компании. Поэтому переживать за верующих, что не все из них социально и профессионально успешны, не все достигли высот карьеры — значит не верить в Промысел Божий о каждом человеке. Забывать, что Господь своим ученикам обещал спасение, а не земные блага, не социальную успешность.

И продвижение по Лествице добродетелей духовных всегда важнее продвижения по карьерной лестнице.

Всеукраинский журнал «Мгарскій колоколъ»