Клирик Киевской епархии протоиерей Захария Керстюк с разными Духовными миссиями посещал многие горячие точки, в том числе – Ливию и Сирию. В числе прочего, он был одним из немногих, кто посещал 23 украинцев, которые почти три года провели в ливийском плену, и помогал им поддерживать связь с родными. Опыт гуманитарной работы, приобретенный за эти годы, пригодился ему и в Украине. Отец Захария стал инициатором гуманитарной миссии «Милосердие без границ», которая занимается сбором и отправкой продовольственных грузов в города, освобожденные в ходе проведения антитеррористической операции на востоке Украины.

Как от гуманитарных миссий в Африке Вы перешли к гуманитарной миссии в Украине?

Работая с разными миссиями в разных горячих точках, я соприкасался там с представителями разных миротворческих и гуманитарных организаций. Так получилось, что мой друг из ООН позвонил мне и сказал: «Слушай, мы тут не понимаем, как на Донбассе разворачивается ситуация и что там происходит. Не мог бы ты для нас что-то прояснить?». Я стал изучать ситуацию, пообщался с людьми. Увидел ужасающую картину в гуманитарной сфере. Говорю только об освобожденных городах и исключительно о гуманитарной составляющей, не о политической или какой-нибудь другой.

Там все настолько плохо?

Ситуация там патовая. Люди на освобожденных территориях обеспечены продовольствием в лучшем случае на треть, в зависимости от близости к фронту.

Это стотысячные города, в которые крупные поставщики продовольствия не поставляют – они просто боятся туда ездить. Большие магазины не работают - они разбомблены, разворованы сепаратистами и другими группировками, которые воюют на Востоке. Маленькие торговцы, которым удается проезжать через блокпосты, не в состоянии прокормить сотни тысяч человек. В маленьких магазинах полки пустые. Рынки не работают. Если есть какой-нибудь десяток-другой торговцев, которые продают хлеб по 23 грн, как мы это видели в Лисичанске, то это совсем не та ситуация, которая должна быть. В результате всех этих действий люди оказались на грани гуманитарной катастрофы.

Я долго не мог понять, как с этим работать. Долго не знал, как помочь. Но, волей Господа, нашлись единомышленники, нашлись друзья, которые поддержали нашу инициативу. В результате, у нас возникла идея организовать миссию, которую мы назвали «Милосердие без границ». Эта миссия стала под эгидой международных миротворческих организаций, в рамках Отдела Внешних Церковных Связей УПЦ, перевозить продовольствие в зону проведения АТО.

"

Церковь имеет к отношение к этой инициативе?

Напрямую нет. Мы работаем только в рамках Отдела Внешних Церковных Связей УПЦ, который имеет большой опыт роботы в горячих точках. Используем его наработки и авторитет в среде разных международных гуманитарных организаций. ОВЦС УПЦ это одна из немногих организаций в Украине, которая имеет опыт гуманитарной роботы.

Но идеологически, мы вне политики и вне религии. Наша основная цель — помочь ближнему. И не важно, какой он религии.

В самом начале много людей говорили мне – твои начинания хорошие, но мы не хотим работать под эгидой Московского патриархата. У большинства людей, благодаря подаче наших СМИ, УПЦ МП ассоциируется чуть ли не с представителем одной из конфликтующих сторон, агрессором. Хотя мы - украинская церковь, я украинец, выросший в Черновцах, живущий в Киеве и занимающийся проблемами востока. И все наши священники - такие же украинцы.

Мы стали перед выбором – остаться наедине со своими проблемами или как-то выйти из этой ситуации. В результате решили создать организацию, которая будет вне политики, вне религии и вокруг этой организации объединилось очень много людей

В ней принимают участие многие известные люди. Например, нам помогают Ольга Сумская, Василий Вирастюк, Владимир Горянский, Виктор Андриенко, Сергей Притула. Нам помогают Волонтерская сотня Майдана и ребята из Автомайдана. Все это люди разных политических взглядов, разных конфессий, но цель у нас одна – помощь ближнему. Мы хотим объединить всех украинцев, независимо от веры и политических убеждений, в борьбе с той бедой, которая нас сегодня постигла.

Я правильно понимаю, что миссия «Милосердие без границ» занимается помощью только простым людям, живущим в зоне АТО?

Наша миссия помогает исключительно мирному населению – женщинам, детям и, если что-то остается – иногда и старикам. Но, как показывает практика, сколько бы мы не привозили продовольствия, до стариков очередь не доходит.

К большому сожалению, помогать мирному населению в зоне АТО у нас не принято вообще. Вся Украина помогает армии. В обществе сложилось такое мнение, что все, кто там живет – это террористы и сепаратисты, включая мирное население.

Я знаю, что такое война. Не один раз был в горячих точках. И знаю, что если страна помогает только армии, то это означает, что армия воюет против агрессора на всей территории. Включая мирное население. Если мы не помогаем этому населению, то мы на подсознательном уровне признаем жителей этой территории своим врагом.

Часто Вы сталкиваетесь с таким вот нежеланием помогать мирному населению Донбасса?

Каждый день. Не было еще, наверное, ни одного дня, чтобы нашу организацию и меня лично не обвиняли в том, что мы кормим террористов. Объясняют, что так делать нельзя и что нужно все продовольствие отдавать армии. Пишут и мне на Facebook, и на электронную почту, и звонят.

Но ведь не все жители Донбасса - сепаратисты. Не все ходили и голосовали на «референдумах». Кроме того, мы уже знаем, что такое война, когда людей под дулом автомата заставляют что-то делать и они, волей-неволей, идут и делают. Это принцип выживания под страхом смерти.

Многие говорят: «Да что вы им возите? Привезите в любой украинский город бесплатную еду – соберется много народу, желающего ее забрать!». Но мне почему-то слабо верится, что если в Киеве на площади соберется 25 тысяч человек, которые хотят получить картошку и воду.

А в освобожденных городах собираются?

Ну, например, в Лисичанске собрались. В стотысячный Лисичанск мы привезли 63 тонны продовольствия, и еще Красный Крест привез около 200 тонн. Это на весь город. Мы раздавали пайки по несколько килограмм на семью. Пайки получили где-то 15 тыс человек.

Что включал в себя один такой паек?

Мы исходили из минимализма. В паек входил суповой набор – картошка, свела, капуста, морковка, лук. Обязательно - килограмм-два муки, дрожжи, подсолнечное масло и килограмм какой-нибудь крупы. Один паек на одну семью. Этого, может быть, хватит на несколько дней.

А потом?

А потом… Не знаю, что потом.

Сколько вообще действует организаций, которые занимаются помощью мирному населению?

Сформулирую так: я не знаю ни одной организации, которая бы смогла привезти достаточное количество продовольствия. Мы слышали о том, что правительство передало через Красный Крест какую-то гуманитарную помощь. Но мы не видели отчета, на котором видно, что все это раздавалось. Мы слышали, что многие бизнесмены обещают помощь мирному населению, но пока это все только обещания.

Еще один момент. Красный Крест старается работать на той территории, которую контролируют ДНР и ЛНР, а в освобожденных городах работают единичные волонтеры. Повторюсь: я не знаю, по состоянию на сегодняшний день, ни одной организации, которая бы помогала исключительно мирному населению. Даже не то, что помогала, а успешно довозила бы грузы и раздавала населению.

Где вы берете продовольствие для поставок?

Большую часть того, что мы отвезли в зону АТО – это помощь наших друзей из-за границы, из разных международных организаций.

Каких именно?

Один мой друг из Испании помог. Другой, из Германии, за свои средства купил 20 тонн воды. Третий из Ливана и т.д. Это все частные лица, которые все покупают за свои средства. Это более 80% помощи. И только процентов 10-15 – то, что мы собираем своими руками по супермаркетам.

Кто берет на себя транспортные расходы?

Все это делается за счет участников нашей миссии.

Сколько всего продовольствия удалось отправить?

В среднем колонны отправляются раз в 7-10 дней. Пока мы сформировали только четыре колонны. Мы недавно работаем – второй месяц пошел. Отвезли 136 тонн продовольствия. Вода, еда и продукты первой необходимости. Сейчас готовим к отправки пятый транш — более 60 тонн. Это один из самых высоких показателей среди всех организаций Украины. Но это все - как капля в море. Туда нужны поставки тысяч тонн продовольствия.

Вы сказали, что миссия работает под эгидой международных гуманитарных организаций. Каких именно?

Не могу говорить. В целях безопасности. Эта информация может быть перекручена. В нынешнее военное время все может быть подано по-другому. Эти организации могут обвинить в содействии тем или иным структурам, силам, движениям. А благодаря тому, что мы работаем по международному мандату, автомобили нашей миссии имеют возможность проезжать блокпосты и заезжать в любую точку.

Проблема в том, что в Украине нет четко сформулированного гуманитарного понятия.

То есть?

Нельзя четко разделить, что такое война, а что такое гуманитарная составляющая. В других горячих точках (Сирии, Ливии, Ираке, Афганистане и так далее) есть четкое понимание того, что вот есть гуманитарные коридоры – мы вывозим раненых, завозим продовольствие. Гуманитарные организации и миссии спокойно въезжают и выезжают. Если идут машины под белыми флагами их никто не обстреливает.

У нас такого нет. Поэтому многие гуманитарные организации, которые работают в Украине, они не то чтобы скрывают свою деятельность, но работают, вдалеке от прессы, потому что у нас разные СМИ заняли необъективную позицию, особенно по отношению к тому, что происходит в гуманитарной сфере – они показывают совсем другую картинку, что там все хорошо.

Насколько вообще велика разница между тем, что вы видели в Сирии и Ливии и тем, что вы видите на востоке Украины?

У нас отсутствует понятие гуманности. Вообще. Любое. Может быть, потому что это война не объявленная, она не ведется по законам военного времени. В ней нет логики. Когда приезжаешь в зону АТО – логики не видишь ни в чем. Начиная с того, что на первых блокпостах стоят солдаты в полной амуниции, а на последних блокпостах, которые ближе всего к зоне боевых действий – стоят солдаты в футболках и тапочках. Это не укладывается в голове.

Также не укладывается в голове, что там есть много голодающих людей. Когда колонна с продовольственным грузом проезжает поселок, в котором не планировали остановок, который просто находится на маршруте следования, а жители бросаются под колеса, останавливают машины - мы вынуждены отдавать часть еды. Например, один раз мы везли машину воды и до конечного пункта довезли меньше половины – из тысячи пятилитровых бутылей мы туда довезли только чуть больше 400. Имея этот опыт, я в следующий раз взял уже четыре тысячи пятилитровых бутылей, чтобы больше довести до конечного пункта.

На блокпостах с украинскими солдатами тоже делимся продовольствием.

И что просят?

Чаще всего воду.

О чем с Вами говорят люди, когда Вы приезжаете?

В основном – плачут.

Мы когда приехали в Лисичанск, нас дети маленькие встречали с плакатами, на которых на украинском языке было написано: «Мы такие же украинцы, как и вы, а не сепаратисты».

Там тысячи, десятки тысяч людей приходят на площади получать гуманитарную помощь. Эти люди пережили страх, хаос, войну, смерть, холод и голод. Словами это вообще передать не возможно, и человек, который это прочитает – все равно не поверит. Нашим людям не понять, что значит сидеть под «Градами», получать осколочные ранения, не спать месяцами и различать по звукам и трассирующим следам, какие снаряды летают, или, например, определять по свисту калибр пролетающей пули.

В эти города нужно отправлять психологов работать с людьми, туда нужно отправлять гуманитарную помощь, жителям нужно объяснять, что происходит.

Чего сейчас больше всего не хватает миссии «Милосердие без границ»?

Продовольствия. То, что мы сейчас занимаемся сбором продуктов, - это не совсем наш профиль, мы тратим на это много времени. У нас есть опыт работы горячих точках, который мы можем эффективно использовать для транспортировки грузов. Вместо этого мы по десять дней стоим под супермаркетами и собираем продовольствие, формируем колонны. Если бы у нас были какие-то поставки, нам бы предоставляли продовольствие, мы бы оформляли необходимые документы, коридоры и транспортировали бы эти грузы в самые необходимые места в зоне АТО.

Силы Антитеррористической операции продолжают бои за освобождение от террористов городов Донецкой и Луганской областей. Это означает, что у Вашей миссии и других волонтеров станет больше работы?

Если мы действительно объединимся и станем единой страной, то работы будет не очень много. В Украине у нас 24 области. Если, например, 12 областей будут отправлять несколько колонн продовольствия в день в Донецкую область, а еще 12 – в Луганскую область, то это будет очень просто. Просто нужно это грамотно выстроить на очень серьезном уровне. Это правильно делается Сирии. Когда там освобождается какой-то город, шефство над ним берет другой город, который поставляет продовольствие, одежду, вещи первой необходимости. Ну, к примеру, Чернигов отвечает за Славянск, и люди из Чернигова делятся самым необходимым с людьми из Славянска.

Нужно чтобы вся страна объединилась. Ни наша миссия, ни Красный Крест, ни любая другая гуманитарная организация такой помощь не потянут – это миллионные территории. Их нельзя накормить, поставив один-два раза десять тысяч тонн продовольствия.

Как долго, по Вашему мнению, этим областям нужно будет предоставлять помощь?

Это должны быть системные поставки, как минимум – до весны.

Есть еще один очень важный фактор – поствоенный синдром. Люди, которые пережили войну, как бы они того не хотели, просто не могут сразу начать работать и прийти в себя. Нужен какой-то период на реабилитацию. Каждому человеку. Я сам знаю, что это такое. Это долгий затяжной процесс. Если мы не объединимся вокруг помощи мирным жителям Донбасса, мы потерям этот регион без войны. Люди могут привыкнуть ко всему – к войне, к выстрелам, к ранениям, даже к смерти. Но нельзя привыкнуть к голоду и холоду. А люди там голодают. И приближаются холода.

Если у нас задача примирить страну, то нужно менять тактику. Не на одном уровне. Нужно, чтобы все государство, все люди, каждый человек изменился и полюбил каждого жителя освобожденного Донбасса.

Источник