Когда я был совсем молодым, я иногда убивал людей. Чаще всего чужих и незнакомых, но иногда близких друзей и даже дальних родственников. Легкие угрызения совести при этом я, конечно, испытывал, но не до глубоких душевных ран. После тех поступков, которые они совершали, или даже тех слов, которые они произнесли — их оставалось только вычеркнуть из списка живых. Что я и делал.

Но не надо прямо сейчас бросать чтение и вызывать ко мне домой наряд милиции. Прокуратуру, следствие, интерпол тоже прошу не беспокоиться. Ни капли человеческой крови мною пролито не было. С убийствами так бывает, причем чаще всего. 

Меня и самого много раз лишали жизни. Причем с каждым годом это происходит все чаще. Уверен, что сегодня я был убит уже не раз и даже не два. Раньше я сильно переживал по этому поводу, теперь переживаю не сильно. Ну, хочется кому-то меня убивать — пусть убивает. Вас тоже, скорее всего, уже не раз вешали, расстреливали и сталкивали в пропасть. Мы все чаще убиваем друг друга. Пули свистят над головами все громче. Пока невидимые и воздушные, но они в любой момент могут налиться свинцом.

Поставьте в этот текст какой-нибудь другой глагол: уничтожаем, вычеркиваем из жизни, перестаем замечать. От этого наши убийства не перестают быть реальными. Тот факт, что пострадавшие продолжают ходить по земле, не должен обнадеживать. Это всего лишь счастливая случайность. Как говорят в зале суда, «деяние не было доведено до конца по не зависящим от подсудимого обстоятельствам». Приготовление к преступлению. Статья тридцатая.

Удар ножом, выстрел в упор, нажатие ядерной кнопки — это всего лишь последняя, открытая форма болезни. Мы становимся душегубами не в тот момент, когда совершаем противоправные деяния. Вирус убийства уже давно бродил по нашему сознанию, как герпес по организму. На ранней стадии заболевания симптомы были малозаметны и безобидны: сначала отказ понимать ближнего, потом отказ его слушать, затем лишение его презумпции доброй воли, далее — «нерукопожатность», разрыв связей, посвящение во враги, наконец — полная и безоговорочная демонизация уже не конкретной личности, а коллективного образа, обладающего теми или иными вражескими признаками — культурными, идеологическими, этническими, какими угодно. Отсюда один шаг до конкретных действий — сакрализация ненависти, поиск братьев по оружию, моральное оправдание кровопролития, погромы, чистки, полномасштабная война. Герпес кровопролития вылезает наружу, уродует лицо человека, тайное зло становится явным.

«Преступление и наказание» — это книга не о порочности одной конкретной идеологии в определенных исторических обстоятельствах. Эта книга о природе ненависти вообще. Как только ты допускаешь возможность отсутствия человеческой природы у кого бы то ни было, ты де-факто становишься человекоубийцей. И дальнейшее оформление этого состояния в юридическом поле — лишь вопрос твоей личной смелости либо окружающей государственной слабости. Если повезет с эпохой — всю жизнь так и будешь бессильно скрежетать зубами, а не повезет — превратишься в красного кхмера, народного мстителя, хунвейбина, шахида, гестаповца, опричника.

Уголовный кодекс — это последний рубеж обороны, это как рамки металлоискателя в борьбе с терроризмом. Ни один закон, ни один даже самый репрессивный силовой аппарат не способен справиться с обществом, измученным жаждой взаимного уничтожения. С людьми, которые в сердце своем уже перешагнули через шестую заповедь и лишь ждут, когда кто-нибудь первый начнет. «Выпей йаду!», «Умри, мразь!», «Этот народ не спасти», «Почистил френдленту от нечисти» — мне уже физически плохо от всего этого! Одни деятели культуры вычеркивают из списка живых других деятелей культуры лишь за то, что те думают иначе. Старые друзья и коллеги записывают друг друга в смертельные враги по случаю того, что один пошел на марш «за», а другой — на марш «против». Я уже знаю случаи, когда за безобидную реплику в соцсетях увольняют с работы, а супружеские пары разводятся из-за политических взглядов.

Ребята, вы что, правда, не понимаете, что каждый раз, когда вы совершаете что-то подобное — вы нажимаете на курок?! Сколько уже трупов на вашем счету? Не боитесь остаться в царстве условно живых? Посмотрите вокруг внимательно. Много ли осталось достойных вашего рукопожатия счастливчиков? На взвод-то хоть хватит?

Консерваторы, либералы, патриоты, космополиты, атеисты, верующие, русские, украинцы — перестаньте выращивать в себе войну! Ненависть столь же бесплодна, сколь коварна — вы сами не заметите, как она вас сожрет. Если вам так уж хочется изменить человека, придется его сначала понять, а чтобы понять — полюбить. Что, никак? Совсем никак? Ну, давайте тогда «постить» котиков. Хотя бы до Пасхи.

 

Дмитрий Соколов-Митрич