Бабушка все помнила. Она уже плохо видела, плохо слышала, но память была отчетливо ясной. К своему 90-летию старушка добралась, опираясь на палочку, согнувшись к земле, но с рассуждением и воспоминаниями. Прошлое стало понятней и не столь горестным. Бабушка уже спокойно рассказывала об ушедших ранее ее детях и муже. Она не боялась смерти и совершенно искренне удивлялась, что Господь «до сих пор по земле ее носит».

Бабушка очень хотела, что бы о ней, когда помрет, молились в этом храме. Ведь она его с детства любила. Здесь ее, в далеком 1914 году, крестили, а в 1932 венчали.
Бабушка всех настоятелей по именам помнила и обо всех милости Божией просила, хотя и меняли тех настоятелей перед вторым закрытием храма в год по два раза.

Еще бабушка всегда в храме во время службы на одном и том же месте стояла. Даже тогда, когда храм только-только после тридцатилетнего лихолетья, в 1991, открыли и поземка по паперти мела, и из пустых оконных проемов сквозняки завывали, она со «своего места» ни на шаг.
Настоятель побеспокоится:
- Ты бы, Федоровна, к алтарю поближе, там не так дует.
- То не мое место, батюшка, - серьезно ответствует бабушка, - там Мотря и Клавдия стояли. А Матрена эта, вместе с Клавдией, уже давно в ином мире Бога славят, но для Федоровны они всегда тут, вместе с ней.

Очень хотелось бабушке, что бы молитва о ней в храме не забывалась.

Летним утром, когда только рассветать стало, и первый крик петушиный проявился, собралась Федоровна «по делу», к настоятелю. Рано пришла. Ко вторым петухам. Батюшка с матушкой, да с детишками, еще почивали. Уселась на скамеечке, возле калитки настоятельской, да и дождалась, когда священник в церковь пойдет.
Батюшка удивился столь раннему визиту, да еще в будний день, а старушка ему платочек передает:
- Возьми, отец, документ…
В аккуратно завернутом платке лежала дарственная.
- Я хатынку свою, отец-батюшка, на церкву переписала. Правнукам она без надобности, по городам да заграницам живут, а ты меня в храме поминать будешь, - объяснила старушка.

К Покрову преставилась бабушка.
А хатынку бабушкину решили на приходе продать, что и сделали.
Денег за усадьбу дали немного. Село то, где бабушка жила, вымерло всё. Какие там цены? Смех один.
Но продали.
За вырученные бабушкины деньги и заказал настоятель центральный храмовый аналой у местных умельцев. Они и изготовили.
Новая бабушкина хатынка сейчас в центре храма стоит.
Вот она:


 

Кто не подойдет к хатынке, тот и вспомнит о Федоровне.
А как иначе?
Она ведь тут дома.

ЖЖ о. Александра