На сьемках любительского фильма - 1985 г. Мирослав, крайний слева.

6.01.2008
С рождеством Христовым!
И вот чтение начала Евангелия от Матфея, - родословная Христа, кусок, который многих отвращает от чтения Евангелия вообще своей непонятностью и скукой. А в этом куске – весь Ветхий Завет, все пестование Небесным Садовником той Единственной Розы в саду иудейском, которой Он любуется в вечности – Христом. И далее – вся церковная служба – уверение Иосифа, который грозным судьей стоит над всем безумием Боговоплощения: беременная Мария должна быть побита камнями насмерть, он хочет отпустить Ее, потому что происходящее с Нею по «человеческим меркам» - грех и срам. И все снаружи Иосифа – абсурд и стыд, но внутри него (не снаружи) рождается и растет уверенность, что чадо сие есть Сын Божий. И вот, каждый из нас пред Богом может быть либо судьей Ему и убийцей Его, либо простить Богу все его кажущиеся нам «промахи», чтобы Он спас нас.
То есть: либо судить и быть судимым, либо любить и быть любимым.

21.01.2008
Вот никогда не мог понять, что значит "терять веру". Как ее можно потерять? Задумался и понял вот что: не верить в Бога я не могу, потому что Его присутствие для меня более реально, чем даже вот мое присутствие на земле. И в этом я сомневаться не могу. А в чем я могу сомневаться? Что мои нынешние страдания или переживания нужны мне для моего спасения. Все это - вся моя жизнь, будет понятна именно в эсхатологической перспективе: если я буду понимать, что в перспективе спасения, все нынешние беды и переживания, - мне нужны. Тогда я перестану переживать, и буду НАДЕЯТЬСЯ на Бога. И вот здесь проходит тонкая черта. Я нахожусь здесь и сейчас, и проблемы, тоже находятся здесь же. Нужно научиться смотреть на них ретроспективно или лучше сказать, телеологически, то есть исходя из их цели, а цель у всего происходящего только одна - сделать меня хоть чуточку лучше. Вот чему нужно научиться - нужно научиться быть беспечным. Бедность и беспечность - вот мой идеал. Супруга у меня давно достигла этого идеала. Буду учиться у нее. То есть мы не теряем веру, мы просто в какие-то моменты не надеемся на Бога, на Его премудрость, и мир вдруг становится катастрофичным, абсурдным. А нужно… и так далее…

22.01.2008
Укачивал вчера вечером дочь и думал о разном.
Вот Иезекииль говорит: "Вы говорите: "Почему же сын не несет вины отца своего?" Потому что сын поступает законно и праведно, все уставы Мои соблюдает и исполняет их; он будет жив. Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается" (Иез. 18, 19-20). Все так, все хорошо. Но сомневаюсь я что-то. Но вот, мы же останемся виноваты за плохое воспитание детей, если мы плохие яблони, то дети-яблочки далеко не укатятся. И вот как вредный писатель продолжает вредить своими книгами и после смерти и в день Страшного Суда с него взыщется не только за грехи при жизни, но и за посмертный грех растления и разложения… И вот как такой писатель, родитель своими греховными наклонностями живет в своих чадушках, и они грешат, потому что так воспитаны, значит мы будем и судимы за их подражание нам? Или наша греховная ограниченность - необходимая среда для воспитания именно наших детей? И вредные книги - необходимое искушение, которое должно быть в мире?
А с другой стороны "Книга Чисел" 14 глава, 18 стих гласит о том, что грех отцов переходит на детей до третьего и четвертого поколения, что это значит?
Алексей Ильич Осипов считает: "В вопросе о родовом грехе можно полагать, что страсти родителей, в которых ребенок зачинается, носится, рождается, особенно действенны до третьего и четвертого поколения. Могут рождаться дети с какой-то воспаленной страстью, и родителям это важно знать. История говорит, что древние люди прекрасно понимали, какое значение имеет внешнее окружение для беременной матери: лица, природные ландшафты, люди, их разговоры, отношения. В духовном плане это имеет особенно важное значение. До третьего и четвертого рода передаются болезненные страстные явления, с которыми может рождаться человек".

24.01.2008
Персоны:
Прихожане - люди, знающие церковные обороты речи.
Воцерковленные - прихожане со стажем.
Захожане - посещающие храм на Рождество и на Пасху (так, иногда еще).
Подсвечники - захожане со свечой в правой руке (не крестятся).
Моченые - только купающиеся на Крещение.
Водоносы - приходящие в храм только за святой водой.
Мазанные - приходящие в храм только для соборования.
Веточники - приходящие только на Вербное воскресение.
Яблочники (медовики) - любители освящать пищу.
Крещенные - после крещения не посещающие храм.
С венцами - приходящие только на венчание.
Развенчанные - разведенные.

Тезаурус:
Искушение - столкновение с предвиденными трудностями.
Бог посетил! - встретился с непредвиденной ситуацией.
Смирение - подчинение, отказ от инициативы.
Смирили до зела - унизили.
Благословите сделать (что-либо)! - Разрешите сделать (что-либо) не задумываясь!
Я делаю это по благословению! - На мне никакой ответственности!
А это благословлено? - Это законно?
Батюшка благословил! - Мне можно!
Спаси Господи! - Благодарю! До свидания!
А он(а), спаси ее Господи, … - выражение негативного отношения
Во славу Божию! - Бесплатно!
Ангела за трапезой! - Приятного аппетита!
(ответ) Ангелы незримо предстоят! - Самому мало!
Архиерейская служба - всеобщий ужас.
Сделайте проходик! - отойдите в сторону.
Вся благая! - Это можно!
Я выполняю послушание - Мои действия не обсуждаются!
Я на клиросе пою! (девушка) - Я не замужем!
Я на клиросе пою! (юноша) - Ищу невесту!
А куда свечку поставить? - Я первый раз в храме!
Здесь ангелов прикармливаю! - это мое место в храме!
Записочки передали - попросили незнакомых молиться за своих знакомых.
Пожертвование - цена.
Не согрешишь, не покаешься! - я сидел в тюрьме.
Поехали по требочкам - поехали на заработок
Поехали колядовать - навестили спонсоров.
Одни старцы сказали - зачин церковного сказочного фольклора.
Пойти в храм свечку поставить - перестраховаться.
Многая лета! - пожелание здоровья.
Так Бог судил! - выражение недовольства.

25.01.2008
А можно ли нам быть слабыми?
Соседка моя, жена актера Окунева, отчитывает нас за то, что мы зря с ней посоветовались и родили детей, потом опять не посоветовались и купили автомобиль, и вообще мой кот своим мяуканьем беспокоит ее посреди ночи. Брат мой Игорь, глядя на наши взаимоотношения с соседями, заметил, что православные неправильно себя позиционируют в современном обществе.
- Ваша доброта и мягкость воспринимается как личная слабость. А в наше время это недопустимо. Вы людей своей смиренностью развращаете. А я бы дал ей в пятак раз, и она сразу бы поняла, кто здесь на коне.

30.01.2008
Свои свиньи.
Разговариваем с братом. Я ему говорю, что совсем перестал любить церковных людей. Совсем они мне не нравятся. Зато очень нравятся нецерковные. Милые все, задушевные искренние. А он мне и говорит:
- Так-то оно так. Да вот вспомни притчу. Идут двое монахов, сильно пьяные. И увидели придорожный крест с иконою Божией Матери. Упали на колени, плачут, каются. Проходит мимо них неверующий человек и говорит: "Вот посмотрите, и это - христиане! Пьяные как свиньи, в грязи валяются. И они еще хотят, чтобы я был таким как они! Да никогда я не стану такой свиньей".
Прошел он еще какое-то время, на встречу ему идет чудесная женщина, сияет вся. Узнал в ней неверующий путник Саму Пречистую Деву Марию, упал на колени. А Она проходит мимо него и говорит, они и вправду как свиньи, но они - СВОИ СВИНЬИ, а ты - чужой.

6.02.2008
Не благочестивыми надо стараться быть, а добрыми.
Встретил я друга своего, былого моего студента. Теперь он уже диакон у баптистов, женат и двое прекрасных деток. Очень хороший, милый, не пьет, не курит, очень приличный и хороший человек. И вот поговорили мы с ним, и подумалось мне, какой он хороший и благочестивый человек. В тысячу раз лучше быть им, чем мною, жалкою тлею. Но вот задал я себе вопрос, а хотел бы я стать им и ответил: нет, не хочу. Не смогу я жить в мире, где нет почитания Божией Матери и святых, где не носят креста, и нет Таинств. Стал я думать об этом. Стою на воскресной литургии и диакон возгласил: "Господи, спаси благочестивыя! И услыши ны!" И впервые в жизни услышал этот возглас по-другому. То есть в смысле, что мы, здесь собранные в храме, понятно что не благочестивы, значит мы, грешники, молимся за некоторых благочестивых, которых в сейчас в храме нет. Значит они благочестивы именно тем благочестием, которое лишает их храма, храм им не нужен, Бог им не нужен. И сразу вспомнились слова Христа: "Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию". (Мф. 9, 11-13)
"Пришел призвать не праведников" - имеются в виду праведники, которые не нуждаются во Христе. Можно быть очень нравственным человеком, хорошо работать, быть приличным семьянином, но при этом в душе испытывать самую диавольскую гордыню и ужасные страсти. О них так и говорят - "святой сатана".
И как раз мысли мои эти о том, что мы молимся за внешних "благочестивых" наложились на размышления о том, что больше мне эти благочестивые нравятся, чем церковные грешники и лицемеры. Говорил об этом с братом, он как раз мне и рассказал притчу о мусульманине и "своих свиньях". Самое поразительное, что острее всего на эту притчу прореагировал пастор shishkov_alexey. Потому, наверное, что для них это внешнее благочестие и есть самое главное. Интересно: круг мыслей начался с протестантов, протестантами и завершился, они порождают это тягостное недоумение благочестием как самоцелью, они же его и развенчивают. Не благочестивыми надо быть а добрыми.

15.02.2008
торжество смерти , ее пляска, ее ужимки и приседания, ее нелепость и снова - торжество
Уныние - ненадеяние на Бога, произрастает в душе от неисполнившихся надежд и желаний. Чем меньше мы желаем, тем больше мы счастливы. Отсутсвие желаний порождается жаждой новизны. Принятие новизны предполагает открытость новому, неизвестному. Для этого нужно отвязаться, отстать от всего, внешнего,что зовет нас есть, пить и во что-то одеваться, кем-то быть.


12.03.2008
Пост начался

1. Многие бросились намертво поститься. И как результат - высвобождение массы энергии, которая как раз идет вразрез с постовой молитвой Ефрема Сирина и вот побеждает и царствует в таковых отрицателях еды именно дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия. Надо все-таки есть понемногу.
2. Беседуют отец мой и двоюродный брат. Стоят, курят на лестничной площадке. Отец шепчет, у него повреждены голосовые связки после операции на легких. Спрашивает брата:
- Ты чего не работаешь?
- Плотют мало.
- Ты не позорь нашу фамилию. Нельзя так говорить. Надо говорить "платят" от слова "плата".
- У меня высшего филологического нет.
- У тебя никакого нет.
- Плотют мало, вот я и не работаю.
- Так ты вообще не работаешь.
- А, устал я работать, знаете свколько я домиков за свою жизнь постороил? Кучу. Теперь работать тяжело.
- Да когда ты успел? Полгода ты - безработный, до этого два года в тюрьме за наркоманию сидел, до этого десять лет наркоманил. Когда ты чего построить успел?
- Не повезло мне, дядя Юра.
- Тебе не повезло? Ты в армии в Афган попал, вернулся без царапины, тебе не повезло? Ты вон какой здоровый, руки-ноги целы и в этом тебе не повезло?
- Плотют мало. А за мало работать неохота.
3. Звонит бывший журналист Виктор Егоров. Выпимши. Кроме всего прочего:
- И вот в Москве видел как патриарх в машину садится, его там три лимузина сопровождали.
- А что он на трамвае ездить должен?
- Нет, он должен ездить на "Оке".
- Так ведь он предстоятель ста миллионов православных людей. Вот ты поутру не то что за меня, ты за себя не помолишься. А он за всех нас перед Христом предстоит. Неужели 79-летнего Патриарха на приличной машине подвезти нельзя? Со мной вон на работе молодые пацаны на таких машинах ездят, каждая дороже лимузина в три раза. Неужели Патриарх лимузина не заслужил.
- А чего ты его защищаешь.
- Я не его защищаю, я защищаю тебя, русского интеллигента, от твоего же невежества и необразованности.

17.03.2008
по рублю за знак и сонливость
1. Я всегда знал, что моя жена - совершенство. Мало того, что она терпит меня, она обладает почти всеми достоинствами совершенного человека. Тем более поразило признание одного моего друга, когда я звонил поздравлять его с днем рожденья. Он сказал что моя жена - совершенство, и что вот такой именно и должна быть православная женщина: спокойной, доброй, милосердной, терпеливой эт цетера. С одной стороны это только подчеркивает меня как совокупность недостатков, указывает мне на пути спасения, и демонстрирует любовь Господа моего, который так милосерд ко мне, дав такую совершенную женщину.
2. Младшая дочь залезла на спину старшей и дерет ей ее золотистые кудрявые локоны, та не только не плачет, но, напротив, весело хохочет. И в глазах обоих - Царствие Небесное.
3. Нужно срочно написать статью о вреде визуального. Визуальная часть культуры толкает нас к некритическому восприятию, потому что лучше "один раз увидеть, чем…". Когда мы видим что-то, мы - свидетели и относиться критически к тому что происходит не можем, мы участники того, чему свидетели. Культура склоняется все больше от текстуальности своего тела к визуальности, и соответственно все больше отупляет людей. Продумать и раскрыть.
4. Беседовали с Евгением Федотовым о никчемности мужчин - выпускников филологических факультетов. Не профессии. Женька замечательно парировал, что филологи - именно самая подвижная часть общества, потому что способны работать в любых сферах. Вот строитель, он строитель в каждой своей клеточке, и ему остается быть только самим собой, то есть строителем, а филолог - открыт мирозданию и его ветрам, он способен на многое, если не на все. Если филолог останавливается в своем развитии на журналистике, то пусть он хоть требует рубль за знак (включая пробелы).
5. Непитие в пост высекает из души человека энергию в несколько килотонн. От этой энергии случаются нервные истощения, от нервного истощения единственная защита - постоянная сонливость. Сонливость при массе выделившейся энергии рождает мистицизм, защита от которого - частое молитвенное предстояние и возможно частые причащения. Для этого идеальное место - литургия Преждеосвященных даров.

8.04.2008
Одна добрая старушка заподозрила неладное. Ее внук объявил, что в день своего совершеннолетия он в одностороннем порядке прекратит пост на целые сутки, и ушел в гости к своей подруге. Старушка стала молиться за глупого внука. Молилась, молилась, заметила, что за окном давно темно. Легла спать, но поставила еще свечку перед Владимирской иконой Божьей Матери. Вдруг просыпается ночью, потому что ей приснилось пламя, охватившее ее со всех сторон. Разлепляет глаза, а вокруг, действительно - пламя, вырвавшееся из ее сна. Оно скачет по всей комнате и главное преступление уже совершено - горят иконы. Бросившись тушить, старушка понимает, что Владимирская опять спасла ее, свеча могла упасть ей на голову, но упала в другую строну. На ее крики прибежал ее сын, высокий седовласый фотограф. Они стали дружно тушить огонь из сна, который долго от них уворачивался. В процессе тушения догорели в пепел несколько маленьких иконок, обожженным оказался даже ламинат на полу. Возмущенный сын заявил, что больше в доме никаких свечек не потерпит, потому что, в конце концов, он в доме хозяин. На что старушка- мама ответствовала, что все это из-за упрямства внука, который прервал пост. Вернувшийся поздно внук только тяжело вздохнул, что, кажется, день сегодня, действительно занеудался. Оказалось, что когда он возвращался домой, его остановили трое парней и, приставив нож к горлу, забрали у него мобильник.
- Это сумасшедший дом, - возмущался седовласый сын, - одна дом поджигает, другой по ночам шляется, мобильники свои дарит. Это настоящий сумасшедший дом!
На что старушка-мама заметила ему, что не нужно по телевизору неприличные программы смотреть, а внуку не плохо бы соблюдать пост.
Сын устало махнул на нее рукой, он не разделял ее религиозной паранойи, поэтому он махнул рукой, пошел и лег на диван с пультом от телевизора. Скоро уснул, и комната наполнилась его тихим и ровным дыханием. В комнату вошел Христос. Он выключил телевизор и погладил по совсем седой голове сына-фотографа. Только Он знал, сколько сил нужно было терпеть этот "сумасшедший дом".

9.04.2008
Возвращение.
Нет выше сладости на свете, чем возвращаться издали домой. Только в этом имеют смысл все путешествия. Потому что оказаться дома, a propos, оказаться кстати - это и есть цель всякой философии, даже если она, беременная, претендует выйти в хозяйки из роли служанки, ну чего? - ну, к примеру, богословия.
Быть дома, значит, полностью разделять радость с Богом, что весь мир - это дом, созданный для нас. Поэтому нас гложет чувство нашей неприкаянности, потому что в силу узости сознания, мы не можем ВЕЗДЕ быть дома. То, что мы хотим быть дома ТОЛЬКО в одном месте и есть узость нашей греховности, потому что по умолчанию предполагается, что ДРУГОМУ в МОЕМ доме места нет. Только здесь (дома) я свободен от другого, отношение к которому заповедано как любовь. Я не хочу любить, поэтому мне нужны стены. Дом - это то место, куда я могу не пустить другого: как же я тебе отдам мое, если оно мое?
Поэтому в возвращение - это вершина обладания местом, как поедание - это вершина присвоения чего либо. Присвоение движется по траектории: зрение-осязание-прикосновение- вторжение-поедание. Возвращение домой завершает цикл обладания местом.
Как известно, наследуют землю только кроткие. Поэтому возвращение домой страстно противостоит кротости, в этом есть сибаритство и безудержное наслаждение.
И вот вы наслаждаетесь свои возвращением в Тюмень из аэропорта Домодедово, до вылета - полчаса. И вдруг в процесс сладостного предвкушения вторгаются звуки. У соседней стойки-рецепшн над дамой в аэрофлотовском костюме навис французик, который на плохом русском кричит на присмиревшую русскую бабу, поясняя, что он перепутал секторы аэропорта, потому что они не различаются цветами, и его самолет уже стоит на взлетной полосе, но без него. И ничего бы он орал и орал, лягушатник, чего с него взять, пусть орет. Но он орет ужасные слова: (примерный перевод его кваканья) "В вашей стране все на автопилоте, вы ничего не можете решить. Вы не можете разделить секторы разными цветами. Мой самолет сейчас улетит. Остановите его! Я должен улететь!"
Я насторожился. Администраторша за стойкой связала его с начальницей. Он стал то же самое кричать в трубку, распалился, и в конце выкрикнув единственно ведомое ему ругательство "Тупица!", бросил трубку. И снова принялся кричать на оторопевшую аэрофлотчицу. Люди смотрели на французика с досадой, никому не нравилось выражение "эта страна" и "тупицы", но никто не хотел быть ссаженным с рейса.
- Э, браток, легче на поворотах - это я не выдержал, - Ты чо это разоряешься? Чем тебе моя страна не нравится.
Он попытался отмахнуться от меня как от мухи продолжал трындычать свое.
- Я те чо говорю, братан? Еще раз про мою страну вякнешь, я тебя мордой об стойку так трахну, что зубы твои навсегда здесь пропишутся.
Администраторша посмотрела с благодарностью.
- Ты, братан, если не можешь латинские буквы "С" и "D" различить, то нечего других оскорблять. В школе надо было хорошо учиться.
Он замолчал.
- И потом в чужой стране нужно вести себя вежливо.
Он взвешивал свои шансы. Вдруг начал снова: "У вас все на автопилоте…"
Я перебил его грубо:
- Я вот щас тебе твой автопилот в задницу засуну.
И для значительности привстал.
Он попятился от стойки, он понял, что сейчас начнется песня тела.
Он отвернулся, и стал было уходить, но вдруг повернулся и как школьник выпалил: "Тупицы!" и быстро-быстро засеменил прочь.
Пассажиры вернулись к свои журналам и газетам. Они улыбались, на их лице была царственная улыбка победителя, способной божественно прощать поверженного врага. Они покачали головой и тихо заурчали, они возвращались домой.

15.04.2008
Анекдот.
Пришел семинарист свататься к своей невесте, дочери богатого барыги.
Тот спрашивает:
- И на что вы, молодой человек собираетесь жить?
- Женимся, потом стану батюшкой, Господь как-нибудь управит.
- У вас есть квартира, машина?
- Пока нет, но Господь как-нибудь управит.
- Моя дочь привыкла жить в достатке, у вас есть способы обеспечить ей достаток?
- Господь управит.
Поговорили, расстались. Дочь спрашивает папу:
- Ну что, как тебе мой жених?
- Интересный парень, и говорит так чудно, но когда он меня "господом" называет, аж мороз по коже идет.

16.04.2008
Степень оскорбления

Сказать, что "ты мой друг - ничтожество"
Страшней, чем "ты мой друг - говно".
В говне какое-то хоть множество,
В "ничтожестве" лишь полное ничто.


23.04.2008
Десять причин, почему стоит жениться.

Я никогда не хотел жениться, как никогда не собирался жить той жизнью, которой живу. В какой-то момент мне активно предлагали стать монахом, но про монашество я уже нечто знал. Сократ на вопрос жениться ли, отвечал, что женишься или нет, в любом случае пожалеешь. Поэтому вот те десять причин, почему все-таки стоит жениться:
1. Во-первых, я не мог не ответить на ту любовь, которую оказала ко мне моя будущая супруга. Как известно не мужчины выбирают женщин, а наоборот. Женщины выбирают мужчин, и от мужчины зависит только финальное "да", которым он отвечает на ухаживание со стороны женщины. Моя будущая супруга сияла как солнце, и я подумал что Господь почти не оставляет мне выбора, потому что не ответить на это сияние было бы свинством.
2. Во-вторых, женитьбы предполагает разрушение онтологического одиночества. У режиссера Луиса Бунюэля символом этого был Симеон Столпник, как прообраз художника, который стоит на своем столпе и беседует с ему одному ведомым Богом. Лермонтов символизировал одиночество беленьем одинокого паруса. Женитьба предполагает, что теперь ты не один. Как сказал один мой знакомый, который недавно в сорокалетнем возрасте все-таки женился: "Теперь есть для чего жить".
3. Обычно брак глупыми девушками воспринимается как: "Вот я отдала тебе самое дорогое, теперь тебе предстоит оплатить все мои мечты". Мой друг, Иван Андреевич Мальцев, говорит на это, что стоит жить не браком а семьей, а семья - это когда двое объединяются против этого дрянного мира в нечто целое и единое. Причем до брака любви нет, она начинается только в браке, об этом нужно помнить мечтательным особам.
4. Жениться стоит еще и потому, что семья - это полигон послушания, когда мир приобретается в крайней степени доверия другому человеку. Ты учишься слушаться того, кто в твоей власти. Это романтическое христианство, в котором СРАЗУ есть то, чего так не хватает в монастырях - любви.
5. Если Господь дал тебе жену христианку с опытом жизни в храме, ты живешь как в раю.
Если Господь дал тебе христианку новоначальную, ты всегда на войне, тебя проверяют на прочность. Чаще всего такой брак ничем хорошим не кончится, разве что орудия супруги будут переведены на многочисленное потомство, которого с новоначальной не избежать.
Если же Господь вам дал жену неверующую, то у вас есть добрый путь остаться подкаблучником, потому что вы согласились на ее красоту и соответствующие проклятия.
6. Жениться стоит потому, что семья покажет вам всю ненужность и глупость того, что вы называете своими увлечениями. Вы, наконец, перестанете трястись над дорогими вам предметами и понятиями. Ваша гордынька будет посрамлена бытом, вы увидите всю тщету своего тщеславия, жизнь будет твориться по принципу, провозглашенному Карлсоном: "Пустяки, дело-то житейское". Вот эта победоносность самой жизни в деле вашего спасения не может открыться в одиночестве, когда вы едите себя самого, она возможна только в малой церкви семьи. Вся святая возня семьи будет наглядно посрамлять все, что этой семье не принадлежит, а потому не имеет права на существование.
7.Семья научит вас созерцанию, то есть сердечному любованию. Ангелы станут вам улыбаться через улыбки вашей супруги и ваших детей, Господь будет танцевать в вашем доме, и на праздник будет благословлять гостей и трапезу. Праздник станет узлом жизни и отчасти трапезой Господней.
8. Семья расширит ваши телесные и духовные границы уютом, обжитостью мира, нуждой преображать и благословлять все вокруг беспрестанно, то есть вы станете выполнять свое призвание царственного священства. А это священство измеряется только человечностью: чем более вы человечны, чем более вы вырастаете в ту меру, в которую задумал вас Господь, тем более вы освящаете вы все кругом. И только семья создает для вас эти искренние поводы.
9. Семья накладывает на вас статусные послушания: вам надлежит быть романтичным мужем, добрым отцом и, во временной перспективе, бесшабашным дедом. Это сравнимо с тем, что один монах вынужден в монастыре петь на клиросе, писать иконы, переводить святых отцов с древних языков, только в семье "иконы, песни и книги" - живые, кричат, плачут, просят есть и писяются.
10. Смысл семьи спасение влюбленных друг в друга супругов, но если в семье появятся дети, то они - тот райский огонь, вокруг которого согреваются израненные внешним миром души взрослых, который снимает все житейские проблемы присутствием Христа.

26.04.2008
Всем, кто утомился постом - радоваться!
Всем, кто устал от собственного благочестия - смеяться!
Всем, кто устал от себя самого, и кто, будь его воля, был бы кем-то другим - веселиться!
Через наше ежедневное предательство, через нашу нелюбовь, через нашу подчас ненависть к Тебе, Господи, дай нам молиться Тебе!
Рассеки камень сердца, исторгни из него источник воды вечной.
Смейся в сердце моем, радуйся костями моими.
Гони торговцев сребролюбия моего, круши лавки торгующих Именем Твоим.
Въезжай на осле в храм мой, плачь о скором крушении города моего.
Я давно распял Тебя, но Ты воскресни во мне.
Вот я вышел, Господи, поутру и знаю есть други Твои, что отвалят камень от гроба Твоего.
Ибо гробница Твоя пуста, и нет ни одного мертвого во гробе.
Отвлеки меня от плача о Тебе, возвести, что Ты рядом со мной в эти дни.
Вложи руки мои в раны Твои, останови, когда пру против рожна.
Ослепи меня, чтобы, когда я прозрею, первое, что я увидел - это был Ты.
Подними меня этой ночью с постели тихим зовом: "Встань и иди".
Научи меня танцевать с Давидом, пусть даже бы тенью его.
Дай быть хотя бы прахом, которого коснулась нога Твоя.
Ты воскрес в душе моей, Господи, и пока помню об этом, жив я.
Христос воскрес из мертвых, и мы, мертвые, оставив гробы повапленные, - на побывку домой.
Воистину воскрес Христос, и насколько воистину, настолько и живы мы.
Ты воскрес в душе моей, Господи, и пока помню об этом, жив я.
Христос воскресе из мертвых, и мы, мертвые, оставив гробы, - на побывку домой.
Воистину воскресе Христос, и насколько воистину, настолько и живы мы.

3.05.2008
Толпа схватила и потащила его...
Вот эта огромная сила людей, собравшихся вместе. Эта сила, которую может направить один человек, могущий преодолеть в себе робость и волнение. И вся масса уже катится туда, куда он ведет.
Как страшна эта гордыня управления другими. Как страшна власть. Власть музыки, актерства, политики. Человек, вышедший на сцену, купается в потоках этой энергии, которая любого участвующего в толпе расплющивает, делает безвольным. И поэтому публичные люди борются с тем, что есть в них человеческого и вот этой волной славы, которая отнимает их у себя. Все приличные рок-музыканты покончили с собой или ухитрились умереть молодыми. Остальные кормят народ блевотиной. Недавно я пересматривал Unplugged Nirvana in New-York и был поражен, ОТКУДА у Кобейна идет звук его песен, откуда очень изнутри, где он родился, и он сам - Кобейн - единственный инструмент этой музыки. Что ему оставалось? Что оставалось Моррисону, Майку Науменко, Башлачеву, Летову… Сгореть в противоборстве этих волн. Каждый, выходящий на сцену, объединяет зал на некоторое время, делает его единодушным. Предназначение человека - служение, люди всей своей душой хотят СЛУЖИТЬ, но они не знают Кому и как По существу, зал становится экклесией, которая может служить разным духам.. Чаще всего, это основные демоны - богатство, власть, красота и здоровье. Здесь сидят люди, искалеченные этими демонами, люди-калеки, бесноватые, которые выстраиваются в целую лестницу, антипод лестницы Иоанна Синайского. Они сидят на этой лестнице и пребольно впиваются в лодыжки молодым, которые пытаются карабкаться. Они никого не пустят, и даже после смерти будут кусаться.
Когда пришел Христос, Он предложил обратить эту силу на ближних, Он предложил всю силу служения обратить на Бога и на ближнего, и Его возненавидели. Рядом со святостью, в человеке вскипает все зло, которое есть в нем. И это зло обрушилось на воплощенного Бога, оно мучало Его и терзало, и распяло Его. Но вместе с тем, это зло нашло выход из людей, они опомнились и могут покаяться теперь. "Грех вземляй мира" - Христос до сих пор остается камнем преткновения в любом разговоре, в любом месте где двое или трое ищут правды, на Него обрушивается все зло и вся неправда и не находит в Нем ничего своего. Зло как небытие, как болезнь бытия, теряет свою бытийственность и становится ничем.

6.05.2008
Анекдот.
Пьяница умер и идет на тот свет, там две дороги, одна в рай, другая - в ад. Пьяница думает: "Вот я всю жизнь страдал с похмелья и так весь ад земной прошел, пойду-ка я в рай. Идет по дороге в рай, встречается ему Моисей и говорит: "Ты это куда собрался? Ведь ты пьяница!" А пьяница ему говорит: "Вот ты на меня ругаешься, а сам человека убил и закопал". Замолчал Моисей и пропустил его.
Идет пьяница дальше. А на встречу ему царь Давид и говорит: "Ты это куда собрался? Ведь ты пьяница!" А пьяница ему отвечает: "Вот ты царь Давид и сам грешил с Вирсавией и Урию погубил, почему мне запрещаешь в рай идти?" Замолчал Давид и пропустил его.
Идет пьяница дальше, а на встречу ему апостол Петр с ключами и говорит: "Ты это куда собрался? Ведь ты пьяница!" А пьяница ему отвечает: "Ты Петр и сам согрешил, три раза от Господа отрекся, почему мне запрещаешь в рай идти?" Замолчал Петр и пропустил его. Подошел пьяница к воротам, видит он как ворота открываются и слышит из-за них голос Божий: "Много пьянствовал человек этот, но был добр, считал себя хуже всех, вера его велика, пропустите его в рай!".

14.05.2008
Воля лютая
Вчера за день. Позвонил один друг. Сначала он долго разводился, потом долго барагозил, бухал и веселился, потом женился, завел ребенка, но не переставал барагозить: все бил каких-то чурок, кого-то спускал с балкона, с кем-то ругался. Рядом с ним был верный дружок-демон, по кличке Гоблин, который не только поддерживал его в этом "веселье", но и всячески подначивал, ища в этом своей выгоды. Мне этот Гоблин был тошнотворен. Вершины развлечения достигли, когда они стали ездить на охоту. Они напивались, палили из ружей. Позавчера это все закончилось. Они вытаскивали застрявшую машину, лебедку с одной из машин оторвало, и она со всего маху перебила правую ногу под коленом у моего друга. Сквозь порванную штанину торчали кости, они были сломаны обе. Пьяные товарищи пытались еще и тащить его за эту ногу. Он только выл от боли. Теперь вот лежит дома с аппаратом Илизарова, разговаривает с Богом и считает, что я прав был про Гоблина. О чем-то они там говорили.
Вечером два других товарища позвали меня пообщаться в ресторан. Посидели, поговорили. Один из товарищей - бывший наркоман и лудоман, проиграл в рулетку все свое состояние. Рассказывал мне все ужасы жизни игрока, рядом с которыми писания Достоевского блекнут, как баптисткое занудство. Он, этот лудоман, играет тоже роль эдакого беса-соблазнителя для другого товарища, которого он подбивает пойти на большое воровское дело. Когда они рассказали мне об этом, стало по-настоящему страшно. Только молился про себя: "Господи, не дай им этого сделать. Господи, помешай им". А они весело рассказывали анекдоты, хохотали.
Пока шел разговор, к нам подошел еще один приятель. У него был день рождения, мы его поздравили. Я спросил, как там поживает его маленький двухлетний сынок. Оказалось, что жена его, юрист, всегда лелеяла мечту работать в Москве. И вот, работа нашлась и она переезжает в столицу с сыном. А что делать мужу? Что он там будет делать, с кем общаться? Да и зачем? Семья распадается, все очень плохо. И я снова затрындычил: "Господи, помешай ей, не дай ей уехать. Сохрани семью". Я шел по весенней ночной Тюмени, и с ужасом думал о своем тихом и простом счастье, о моих детках и славной жене. О том, как просто и незатейливо я живу. И что каждый день Господь дает поводы молиться о людях, даже вот в такой "отрицательной" манере: "не дай им", "отврати их", "помешай им". И сидим мы с Господом ночью на скамейке у моего дома в недоумении, связанные по рукам и ногам свободной волей других людей. Страшной волей.

23.05.2008
Виагра. Встретил знакомого мужика, он в свои 69 лет, завел себе подругу тридцатипятилетнюю. Ну, и по известным соображениям стал принимать "Виагру". Вследствие чего в течение месяца все мужские гармони покинули его тело. Он не хочет есть, пропал аппетит, похудел на 20 килограммов. Врачи считают его состояние безнадежным. Вот оно - "седина в бороду, бес в ребро".

26.05.2008
Крокодилы.
Мужики знакомые из Африки вернулись, рассказывают. В ЮАР (куда мы с Володей Богомяковым в свое время чуть не уехали) на одной из речек развелось сильно много крокодилов и на них разрешили охоту. Но местные на них охотиться бояться, потому что крокодил для них - типа божество. Они у них там вроде ангелов истребления, приходят за мертвыми человеческими душами.
Ну, а нашим мужикам все нипочем. Местный один проводил их до реки, за ними смотрит, удивляется. А наши взяли кольев в реку набили, обвязали их веревками, получилась запруда. А чуть сверху по реке в берег воткнули длинные жерди с рогатиной на конце. На рогатину привязывается кусок мяса, внутрь которого вкладывается противопехотная граната со снятой чекой. Чека прижимается мясом и привязывается. Крокодил хватает мясо, начинает стаскивать его с рогатины, граната взрывается и его тело без головы плывет по реке до запруды.
А мужики идут бухать на всю ночь в безопасное место. Пьяный проводник слышит взрывы на реке, вздрагивает и очень дивится хитрости белого человека.

Математика.
Наш секретарь, бывший преподаватель математики и моя бывшая студентка, объясняет племяннице по телефону, что такое "натуральные числа" - это те числа, которыми можно считать предметы. Я взорвался:
- А ноль - натуральное? А дроби - натуральные? Это ужасно, само выражение "натуральные числа" оксюморон - reductio ad absurdum, мы не сами предметы считаем, а их абстрактные идеи. Вспомните мультфильм, где козленок считал зверей, и все звери его за это ненавидели, потому, что он подводил их под один знаменатель. А каждый - индивидуален (in-dividum = a-tomos =не-делим, и от- делен в этом смысле). Нет двух одинаковых предметов, и когда мы что-то все же считаем, то считаем не сами предметы, а их идеи. Математика - абстрактная дисциплина, часть философии. Поэтому в природе нет чисел. Само выражение "натуральные числа" употребляется в начальной школе, чтобы все-таки помочь ученикам соотносить счет предметов с их сущностями. Педагогическая условность и не более.
Когда, в какие веки образование станет реальным, таким, чтобы могло воспитывать навыки жизни, чтобы после занятий химии, ученик умел варить мыло, а после астрономии - ориентироваться по звездам? Никогда

30.05.2008
1. Почувствовал приступ старости, когда рассказывали об "арденском мяснике" и питерце, который отравил трех своих сожительниц, годовалого ребенка и взрослую дочь. В этом "праведном гневе" нет ни капли правды.
2. Американцы увлеклись анализом ДНК, одна треть всех тестированных детей живет с неродными отцами. Вот это уровень семейности, понимаю
3. Ничего не могу сказать о бубликах, с удивлением поймал себя на мысли, что никогда их не ел.
4. Достоевский говорит, что приличный человек живет не больше сорока. Я - неприличный.
5. Все люди считают, что я постоянно шучу. Но при этом разделяются на два лагеря: одни считают, что я шучу очень весело и беззаботно, другие, что я шучу зло и с язвительным подтекстом. Но из правил есть исключение, сегодня я встретил человека, который мне сказал: "Я ваших шуток вообще не понимаю, они не доходят до осознания".

9.06.2008
1. Один мой друг Иван воспоминает юность, когда все мы так любили спорить о важном. Вспоминаю и я, были споры, но все это было пустое, но мы уже знали, что есть Нечто, что жизненно важно. Спрашиваю, о чем. Ну, например, зачем Бог создал мир? Хороший вопрос. Создание мира - проявление сущности Бога. Бог есть Любовь, а она может проявляться только в самоограничении, Любовь ограничивает себя, создает мир, в котором делается по слову богослова, как бы бессильной. И далее - Любовь Сама становится Человеком и приносит Себя в жертву, чтобы разделить с человеком все тяготы бытия вплоть до богооставленности и, распятая на Кресте, воскресает. Сотворение мира - это проявление сущности Божией любви. Мир создается не ДЛЯ ЧЕГО-ТО, а ПОТОМУ ЧТО. Потому что Бог есть Любовь.
2. Другой мой друг Сергей смотрит на одну церковную старушку и говорит: "Смотри, вот, видно, что она всю жизнь провела в храме, смотри какая она ладненькая и благостная. Хорошая. И вот, посмотри, как она идет, словно ребенок. Сколько дорог ей за жизнь исхожено, и как теперь она ступает как дитя. Она жизнью своей дошла до этой детской походки, и эти детские шаги - уже первые в Царствии Божьем. Для него, для этого Царства - она еще дитя, в нем она начинает свой путь, пока еще неуверенно, так, как начинают ходить дети".
3. Не любоваться женщинами и детьми, не замечать красоты - грех. Красота - это воздух мира. Мир хоть и во зле лежит, но он не есть зло.

10.06.2008
Моя смешная быстроногая смерть подошла ко мне, засунула руку в грудь и потрогала сердце. Пошатала, как стоматолог шатает зуб, мою грязную душонку - держится ли? Началось еще с утра, сердце начало колоть, а потом словно лопнул сосуд, и разлилась теплота кровавая по груди. Ощущение было как у князя Мышкина, за которым следит Рогожин из толпы, его самого не видно, только ножичек блеснет на солнышке. А потом дома выяснилось, что младшая дочь (год и три месяца) набрала полный рот острых кнопок, часть выковыряли, на том мои кумушки и успокоились. А девочка плакала. Я приехал домой и заставил вызвать скорую: не проглотила ли? Скорая увезла, сделали рентген, кнопок в желудке вроде не нашли. А меня к вечеру так скрутило, полез на чердак, думаю, неприлично принародно помирать. Ну и там предался страданиям и терзаниям, выпил весь валокордин, но в сердце засело несколько раскаленных гвоздей, так что отнялась левая рука, а в груди и спине разлилась дурная горячущая кровь. Вот, думаю, двину сейчас кони, врежу дуба и склею ласты. Ан нет, к утру боли утихли, даже вздремнул, разбудила соседская малиновка. Умирать не страшно, жизнь прекрасна.

11.06.2008
Ангел смерти снова приходил ко мне вчера ночью. Взял мое сердце и стал играть им как грушей для спринцевания:
- Ну что, чмо, ты готов?
- Уйди, дай мне поспать.
- Там отоспишься. Сном вечным.
Я вдруг не выдержал и посмотрел ему в глаза и тревожным шепотом произнес:
- А ты знаешь кто я такой?
Он попятился:
- Кто?
- Я ангел истребления.
Он пожал плечами:
- А я тогда кто такой?
- А ты - хвост поросячий.
Он отпустил мое сердце, толкнул его вперед, оно защелкнулось на привычное место. Он задумчиво потер ладони, посмотрел на меня исподлобья и исчез. Я закрыл глаза и увидел дорогу к океану, в воздухе стоял соленый морской запах, ветер шевелил длинные волосы травы, я шел и шел, а океан так и не показался до утра.

4.07.2008
Евгений Федотов: Хочу предложить хорошее название тарифа для телефонных кампаний - тариф «Исихаст», пятьсот рублей за минуту.
Иерей Владимир Петров: вообще сегодня у меня был день отдыха, но вот подвернулась работа по профилю, окрестил одну женщину.

4.07.2008
Решили мы восстанавливать мое сердце. Играть в слова. Тимофей дает мне слова простые, а я пишу на эти слова маленькие рассказы. Все вместе будет называться «Послание к Тимофею». Если у Вас есть желание поиграть со мной в эту игру, присылайте слова, я буду писать для Вас.
Слово первое.

ДОСКА.
Не знаю, почему вадимов вдруг начинают звать димами, никак этого не пойму. Вот, например, мой друг Дима Крускоп почему-то оказался Вадимом, и я к этому розыгрышу не смогу привыкнуть. Потому еще, что это СОВСЕМ разные имена. «Вадим» имя персидское, означает оно «спорщик, смутьян», вадимы все – весельчаки, бабники и пьяницы, и поэтому – мои лучшие друзья. А «Димитрий» происходит от греческой богини Деметры и имеет эдакий сельскохозяйственный, аграрный смысл крепкого хозяина, крестьянина, приземленного в своей мудрости.
И вот со мной в одном классе учился Дима Душков, по кличке «Душек» который потом оказался Вадимом, да еще и не ДушкОвым , а ДУшковым. Кругом подлоги. Верь людям. Теперь он врач.
Так вот, когда он учился классе в седьмом, у него был день рожденья, к нему пришли друзья, они посидели за столом, поели салатов, котлет, попили газводу, а потом пошли гулять. Куда могли пойти советские дети в 1980 году развлекаться? На советский Диснейленд, то есть на ближайшую стройку. И вот, бегая по стройке, Дима упал в шахту для лифта с высокого этажа, и тут можно было бы поставить точку в этой истории об именах-перевертышах. Но на уровне второго этажа поперек шахты лифта лежала доска (кто ее положил – Ангел или строитель?) и вот летящее тело Димы приземлилось как раз на эту доску, не сломалось об нее, а упало, словно для него ее и положили. Он отделался ушибом позвоночника, но теперь он Вадим, доска сделала свое дело.
Вторая доска тоже почему-то связана с пограничностью жизни, она выплыла в день смерти моей бабушки Елизаветы. Был холодный сибирский февраль, мы двое суток при минус сорока двух ломали кладбищенскую землю, но до этого успели заказать гроб, потому что его еще сделать нужно. Мы пришли в городскую баню, которую передали под похоронное бюро. Нетрезвый плотник мастерил домовину, в окна светило солнце, пахло сосной, к нам на голос вышла невысокая женщина и сразу стала орать, что сегодня воскресенье, что никаких заказов принимать не будет, и вообще чего это мы приперлись, двери не для нас были открыты. Брат мой Игорь, тогда работавший ментом, подошел к кричащей женщине, взял ее за подбородок и, глядя на нее в упор своими небесно-голубыми глазами, спросил:
- У вас еще вопросы ко мне есть?
Она оторопела на секунду, потом вдруг пренебрежительно прищурилась, оттолкнула руку и нагло выпалила:
- Есть!
Игорь еще больше придвинулся к ней своим большим телом и сказал ей прямо в лицо
- Так я их буду задавать вам в пятьсот двенадцатом кабинете. Понятно?
Она сразу как-то вся обмякла, она сказала – проходите, мальчики, она засуетилась. Мы пошли за ней по какому-то темному коридору с полуразвалившимся шкафом и сейфом, с несколькими инвентарными номерами. Мы вошли в небольшую комнату, там был столик, три стула, еще один громоздкий сейф, бархатное красное знамя и портрет Майкла Джексона. Она суетливо куда-то убежала, предварительно многообещающе поставив на стол три грязноватых стакана разного калибру. Мы переглянулись. Брат пояснил:
- Она у меня краем дела проходит по скупке краденного, на неделе виделись.
Она вернулась с бутылкой и банкой фрикаделек, которые в Тобольске почему-то называют «крокадельками». Разлили, выпили. Игорь молча протянул ей размеры гроба. Помолчали. Я напомнил ей, что завтра занесу наволочку, пусть оставят опилок для подушки в гроб. И тут чего-то она разлимонилась:
- Вот вы думаете, нам тут просто работать, а ведь то дерева нет, то плотники запьют. Одно наказание. Рядом кладбище. Страшно. Люди разные ходят. На прошлой неделе мужик зашел с огроменным охотничьим ножом, наставил на меня, деньги, говорит, давай. А какие там деньги? Я туда-сюда, а мужиков нету, на обеде все. Я взяла досочку, ударила его по голове, он и упал, я думала – убила. Нет, ничего, оклемался. А сколько страху-то натерпелась.
Водка вступила, брат порозовел, улыбнулся, подмигнул мне и сказал:
- Вот видишь, какие у нас бабы! Мужик пришел с большим ножом, она взяла доску- пятидесятку, долбанула его и вся недолга. Вот это бабы! Нежный народ, одно слово.
Спасительных досок много было в моей жизни. В Голышманово отдали детский сад под храм. Храм старый был в Голышманово-деревне, что в стороне от тракта. Он стоял разрушенный и разоренный. А в Голышманово-станции храма отродясь не было, вот там детский сад и отдали. Отец Андрей Смачук поставил куполок и крест над зданием, возвел иконостас из фанеры, и стали потихоньку молиться, да служить Богу. И вот одна бабка искала как-то в амбаре доску под пельмени, их у нас стряпают сотнями. И нашла большую доску полтора на метр, стала ее оттирать, батюшки-свят! – а на ней какие-то образы проступать стали. Оттерли они икону с соседкой почему-то чесноком, и, увидав там дивной сохранности икону, устрашились, повезли ее в Тюмень в монастырь к игумену Тихону (Бобову). Он поглядел и говорит:
- Это икона Божией Матери «Нечаянная радость». Это вам нечаянная радость, что у вас храм открылся, туда икону и везите обратно.
Увезли, а через некоторое время икона замироточила. Стояли в воскресенье, молились, вдруг на всех нашло такое умиление, сторож-староста, который читал, давай плакать, потом и все остальные. Глядят, а по иконе течет прозрачная жидкость, упали на колени, благодарили Владычицу Небесную. А мы тут как раз все храмы по тракту до Ишима осматривали, приехали, подивились на икону, которая доской столько лет в сарайке простояла. Пали ниц и возблагодарили Господа. Были и потом другие найденные доски- иконы. На одной из них, лежавшей в курятнике, куры фон крестиком выклевали, а лики тронуть не посмели. Или вот икона Святителя Иоанна Тобольского, которая вниз ликом сорок лет на земле пролежала, а потом, принесенная в храм обновилась, белоснежная стала, как риза Господня. Но вы мне в это не поверите, для вас доска – это так, деревяшка.
А имена – это так, перевертыши.

5.07.2008

ПЕЧКА

Как русский представляет себе рай? Ему глубоко чуждо понятие сада, которое возникло на Ближнем Востоке. Русский не знает сада, он знает поле, он знает его ширь, простор и жестокую бесчеловечность, именно поэтому в поле хорошо только замерзать насмерть и работать, чтобы не замерзнуть. Как-то режиссер Овчаров, изображая рай, показал в своем фильме мужика, который взбирался на небо по веревке. При этом у него было несколько чемоданов и узелков. И все их он хотел забрать на небо. Чемоданы вываливались, он снова спускался, снова подбирал до тех пор, пока веревка не оборвалась.
Но веревка это не рай - это только отблеск рая, его символическое присутствие там, за облаками. Смысл рая открывается русскому в его любимом поле, когда он зимой возвращается домой, и из его избы от окошка тянется полоска света. Она ведет усталого и замерзшего путника в избу, где тепло, светло и сытно. Там, посреди избы стоит русское сокровище, которое собой рай и символизирует. Это русская печка - сердце русского дома. Сон на ней как вечная яма, из него можно вырваться, если только соскользнуть со всегда теплой, как материнская утроба, полки, вынырнуть из дедова зипуна и уютнейших печных подушек. На печи греется и душа и кости, а тело раскисает как мясо в котелке с похлебкой, что долго томилась в печи. Здесь сохнут валенки, и в поду поднимается тесто, здесь сушатся паренки из свеклы для кваса, и приятно тянет дымком. Это белое чудо таково, что оно и есть воплощение русской мечты - место русских грез и благодарности Богу. Для русского работа - от слова "раб", а труд от слова "трудно", он настолько занят поисками смысла жизни и неспешной беседой с Богом, что ему просто некогда работать.
А до печи нужно дослужиться. Ребятишки спят на полатях, под потолком теплее всего, молодуха греет мужика на кровати, поскрипывая. И только старики лезут на печь, чтобы разогнать густую кровь, отогреть поясницу и предаться мечтам Емели. Если бы русский мог никуда не ходить с печи, он и не пошел бы, или пошел бы с самой печкой. Вспомните, как вы просыпаетесь, высовываете ногу из-под одеяла и продолжаете спать, нога замерзает, и вы снова втягиваете ее в родное тепло. Как славно было бы поехать на работу или учебу на своем любимом диване или кровати. Заехать на диванчике в лекционный зал или на работу, и, подремывая, слушать профессора или начальство на планерке. Русскому не нужно искать рай, вот он стоит посреди избы, пощелкивает уголками, приятно греет. Беременная жена в задумчивости отколупывает кусочек штукатурки и ест печку, потому что ей не хватает кальция.
Печь - это остров спасения. В годы войны моя мама спасалась на печи от крыс, они серым ковром расстилались вокруг печи и прыгали, пытаясь достать девочку. Она прижималась к печи и боялась. Но этот рай достижим не всем. Моя прабабушка в сто четыре года полезла на эту печь, оступилась, упала и, ударившись о самоварную трубу, скончалась. А так бы жила себе и жила.
Больше всего печки любят коты, старики и философы, что, в общем-то, одно и то же. Философ Декарт, будучи еще офицером, залез в сожженной деревне внутрь печки и там, в темноте, потеряв от тепла границы своего тела, сформулировал свое "cogito ergo sum". Печь была основанием его сомнений, которые были основанием его разума, и, следовательно, самого его существования. Но печь не терпит разговоров, с нее нельзя вещать. На ней можно только ворчать, не обращаясь при этом ни к кому. Печь любит тишину. Потому что, как утроба матери, она - пространство сокровенное, сакральное. Именно в печи трое отроков встретились с Богом. Поэтому печь предполагает вслушивание, а не говорение; любование, а не созерцание.
Помню, один мой знакомый философ попросил деревенского печника сделать себе хорошую печь в своем доме. Тот срядился с ним, но добавил:
- Я вижу, ты человек ученый, разговорчивый. Печка разговоров не любит. У тебя свое уменье, а у меня - свое. Договоримся так: пока я делаю печь, ты ко мне с разговорами не подходи, советов не давай. Если только начнешь мне что-то советовать, так я сразу уйду.
Философ подивился, но на необычное условие согласился.
Вот стал делать печник свою работу, молча ладит кирпич к кирпичу. Философ ходит, его аж подмывает чего-нибудь вякнуть, слово в глину вставить. Но пока держится, молчит. День молчал, два молчал. А потом не выдержал, подходит и говорит:
- Нет, ну что же это вы, милейший, здесь вот так делаете, а не так?
Печник встал, собрал инструменты и пошел. И сколько потом его философ ни уговаривал, печку он так доделывать и не стал.

9.07.2008
Трава
(специально для indrik_kari)
Мальчик держит палку. Он встал перед стеной крапивы и лопухов и приготовился к сражению. В этом образе есть очень много для понимания травы. Сегодня траву воспринимают как волосы земли, ее стригут, оформляют, она стала частью ландшафтного интерьера. Раньше трава была едой, и на нее выходили как на зверя с остро отточенным серпом и косою, ее резали ножом, и рвали руками под корень. Радовала сочная трава глаз хозяина коровы или овцы. Далеко простирающийся луг обещал сытую жизнь суровой зимой. А ведь сами дни человека - как трава; как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его. Так говорит Псалмопевец.

Вот мы стоим перед цветущим июньским лугом, стоит душная пахучая жара, летают бабочки и шмели, гудит в высокой траве комар. Перед нами расстилается ковер луга, с которым сравнивали святые отцы жизнь человека. Вот лили полевые, одетые лучше царя Соломона, теперь ими не топят печку, но это не значит, что они не иссохнут в стогу или просто не встретятся с осенью.
Сорви цветок травы и рассмотри его сосуды: одно в них хорошо, другое худо, в цветке - целебный аромат, а в листьях и корнях - сильнейший яд. Я стою на поле как в аптеке, я знаю, что и от чего, но нет здесь лекарства для души моей, о, если бы было такое растение, которое бы успокоило душу мою! Я бы стал частью этого растения, пусть бы меня прибили к нему гвоздями, я бы не расставался с ним вовек.
Посмотри на этот луг внимательно, эти цветы благоухают, эта трава не просто ковер под нашими ногами, но, как сказал Уолт Уитмен, она имеет листья, листья травы, это так красиво. Они остры, об них можно порезаться. Но посмотри чуть ниже, под благоуханным цветком тянется невзрачный стебель и вялые листья, чуть ниже корень уходит в землю и в его сплетениях живет червь. Так и мы, снаружи цветущие, корни свои держим там, где сокровище нашего сердца. А сокровища часто чужды небу и ближе к червям. Часто мы общаемся только с верхней половиной цветка, нижняя, мистическая его часть, где земля плавно переходит в плоть стебля, нам неведома. Так и Господь говорит, что не знаем мы, как растет трава. Она растет ночью в темноте. Вот и наша жизнь выходит на свет из потемок нашей души, и не понять где главная часть цветка жизни нашей - над землей, то, что видно, или под землей. Или может быть главное в нас то благоухание, которое возносит цветение наше на небеса?
Мальчик держит палку. Он готов к сражению. Дед улыбается и звучно точит литовку, он привык косить траву и поглядывать на спину старшего сына, который складывает копну за копной влево. Если спина сухая, значит, он здоров. Здоровый потеть в работе не станет.
А мальчик, он намается с палкой, он победит все зло мира и будет потом спать на сеновале, а цветы и листья травы будут шептать ему свои самые сладкие сны, о лете, о солнце и о мире, где нет страдания.


10.07.2008
Грусть мировая, ежедневная
Вот не пойму, почему бабы ходят грустные. Всего они достали, все получили. Все сокровища - в их руках. Овладели всеми домами и имениями, все прописки мира - их. Все отношения с мужчинами перевели в чистую монету, в предметную среду. Все отношения сделали твердым и тактильным, вплоть до плотности алмаза и других самоцветов. Заполонили собой среду квартир и домов - объявили мужчинам, что здесь живет семья - то есть женщина со своими детьми, и что он должен заработать необходимое для жизни этого женского мира. Мужчины живут на работе и в автомобиле, дома их принимают только как деньгоносцев, любовников или тех, кто делает ремонт. Они приходят домой к женщине и не чувствуют себя в своей тарелке, точнее чувствуют себя дома, пока едят свою из своей тарелки. Их мужской мир должен искать себе места в гараже, на рыбалке с друзьями, на охоте, в бане или в садочке под грибочком. И вот, женщины получили все. И почему они грустные? Отчего они не радуются своей победе? Отчего в их фигурах этот груз жизни, и отчего в лице нет бодрости от грядущих поцелуев и ласк? Может быть, они понимают, что не то дали им мужчины, может быть, они совсем им не то дали? А если бы им дали то, что им нужно, может быть, не бегали бы они бесконечно за прописками и приватизациями, переоформлениями кредитов и сменой паспортов? И была бы в их фигурах бодрость молодой пацанки, гоняющей в мячик во дворе, прыгающей в классики, или залезшей на соседскую яблоню за "мятными" яблочками. А так, я смотрю на них и вижу мировую скорбь, и вериги тела, и недобрые складки в уголках рта, и белесый взгляд, в котором столько осуждения и печали. Отчего они несчастны? Может быть лучше угнать всех мужиков на войну, и чтобы бабы их ждали? Ждали, что может случиться что-то хорошее. Например, дождаться, что он вернется, а потом ждать от него. Может быть, отправить всех детей в пионерлагеря и посадить их перед зеркалом, чтобы они экспериментировали с макияжем и новым бельем? Или пусть они напьются пьяные и танцуют на столах, размахивая лифчиками? Не знаю как вы, а я не могу смотреть на это душераздирающее зрелище. Вот она - мировая грусть, и, похоже, она одна имеет право на существование. Она, да поэзия.

16.07.2008
Жизнь прекрасна. Она прекрасна даже если на улице все время за тридцать жары. Жара, конечно, немного все плавит, образы становятся мягче и пластичнее, но зато не хочется есть и употреблять алкоголь. Девушки разделись совсем, это влияет на работу тех, кто чинит автомобили. Автомобили превратились в машины времени, здесь тягучесть его чувствуется удивительно точно, как на уроках в школе. Хуже всем приходится деткам, они хныкают и потеют. А что вы хотите? Здесь минус под минус сорок зимой и под сорок жары летом. Только Френсис Бэкон не потеет, стоит себе прохладным томиком и думает про Кассандру, про то, как ее соблазнял Аполлон, а она выторговала у него талант предвидения, но, получив предвидение, отказала в ухаживаниях Аполлону. Аполлон за это сделал так, чтобы ей никто не верил. И мне тоже никто не верит. Я вот им, например, говорю: "Дурачье, все будет очень хорошо!" А они уцепились за свое крохотное, в меру их малюсенькой души счастье и ждут-дожидаются, когда им придется за него расплатиться, озираются, оглядываются - не то ли это место, где мы и это малое счастье потеряем? Сосед ко мне подошел и так и сказал: "Вот как это ты говоришь, что все плохо, но за все слава Богу". Я посмотрел на него и сказал:
- Никогда я так не говорил, у меня даже и мыслей таких не было. А ты, поди, знаешь сколько у меня мыслей, у меня такое большое и больное сердце. У меня куча мыслей в сознании, под сознанием, а за сознанием - еще больше. Я, если хочешь знать, пять лет с одним моим другом-монахом спорил, что говорить "все плохо" - это есть богомерзкая ересь и власфемия. А монах подошел к сорока, случилась у него переоценка ценностей, и стал он улыбаться сквозь хмурость свою духовную, нет, нет, да и промелькнет улыбка. Стал, значит, и он допетривать, что все хорошо.

7.08.2008
Общался вчера со старыми приятелями. Весьма печально. Один из них давно женат, уже лет 18 на своей жене, но все это время поставил одну задачу поиметь как можно больше женщин, строго вел подсчет, только в первые лет пять у него было больше 130 дам. Всю жизнь ей изменял. Долго строил свою карьеру так, чтобы попасть работать в банк. А когда стал работать в банке, мечтал его как-нибудь ограбить. И вот с помощью махинаций, вымутил 200 тысяч. Дело как-то открылось, уголовки на него не завели, но из банка вытурили. Он изобразил сердечный приступ, год уже безработный. Спрашиваю его, отчего все так плохо, он говорит – во всем правительство виновато. Я начал было, что ни правительства, ни князи, ни сыны человеческие…, а он мне стал рассказывать про своего отца-геолога, который в кармане носил радиоактивные «болтанки», и что правительство виновато, что ему «не рассказывали» про опасность, и поэтому он рано умер. Я ему сказал, что при любой власти и при любом порядке, и даже будучи рабом, можно оставаться человеком, можно жить полной грудью. Он решил отныне не подавать мне руки и со мною не общаться. С такой жалостью посмотрел на него – он полный банкрот, вот растратил чашу своей любви, расплескал свою жизнь, с женой и дочерью отношения весьма прохладные, потому что насквозь фальшивые. И нет Бога в его сердце, но спаси его Бог!

14.08.2008
Наверное, надо радоваться победе. Потому что, как говорит, дорогой друг pasarella, в мире должны быть простые вещи. Такие, как Родина, наши и не наши. Но все эти войны показывают, как все далеко ушли от Христа и христианства. Информационная война, несмотря на то, кто там победит, это – страшный наркотик, потому что всем вдруг начинает казаться что там – настоящее. Но мне кажется, что Богу все это глубоко противно, что это проблемы не государств даже, а отдельных людей. Богатых, кто это заказывает и бедных, кто это несет на своих плечах. Друзья не спят ночей, вслушиваются в сочащееся информацией пространство, пытаются понять искренне и глубоко. Они умные и образованные, они знают историю. Но историю творит Бог и творит ее не войнами и переделами территорий, а мелочами, на которые почти никто не обращает внимания, кроме христиан, поэтов и философов, хотя это одно и то же. Две недели передо мной развернут театр неудавшихся жизней. Господь сводит меня с давним знакомыми и приятелями, и я смотрю на них как на живых мертвецов, сколько логики и доводов, но так мало счастья. Какой смысл в доводах и логике? Если вы такие умные, зачем вы такие несчастные? Славу, которая от людей, вы хотите принимать и получать и жить и гордиться ею, а славу, ту, что от Бога, вы бежите, чураетесь и она вам неведома. Мне глубоко противна война, но я бы хотел погибнуть на войне, где все понятно – вот наши, а вот не наши, и наше дело правое. Выбежать с криком ура и получить пулю в горло. Я глубоко презираю всяческие власти, но мне приятно, что новый президент не забоялся (или что не дали забояться). Я глубоко люблю грузин и осетин, и не раз был в тех краях, но я только вижу, как все они вместе с русскими далеко отстоят от Бога. Я не люблю, когда убивают людей, но мне нравится война, потому что она судорожно учит молиться, глубоко и по-настоящему. Мне омерзительна унижающая ложь, но я хочу, чтобы если моя страна вступала в информационную войну, то она бы ее выигрывала. Я бы тоже очень хотел, чтобы были простые вещи, понятные каждому, хотя бы в нашей стране. И чтобы взрослые могли просто объяснять своим детям, что хорошо и что плохо. «Там где просто, там ангелов со сто, а где сложно, там ни одного» - говорил преподобный Амвросий Оптинский. Но мир ангельский далеко отстоит от нас. Нам так сложно принять эти простые вещи, мы слишком умны для этого. Неверующая соседка содержит на свои деньги племянницу-сиротку в другом городе, а верующий сосед все сокрушается, что жена ему не дает, потому что он не может оказать к ней учтивость.

18.08.2008
Веселые девяностые
Он – радиоинженер, работающий на местном телевидении. Она – его жена, образованная барышня, увлекающаяся садоводством. Время – конец восьмидесятых, начало девяностых. Он начинает свое большое дело, создает свое СМИ, и деньги текут к нему рекой. В их отношениях начало девяностых становятся как бетонный столб посреди скоростной трассы. Деньги волнуют кровь и жену. Деньги, они живые, они просятся в рост. Он решается дать их тому, кто принесет ему прибыль. Торговка берет его деньги и запускает в оборот, оборот должен быть престижным, они делают магазин хороших немецких костюмов, в этом есть шик. И вдруг торговка предлагает ему ограбить собственный магазин, потому что он застрахован. А он с радостью соглашается, потому что он давно утратил вкус к жизни, он ничего не чувствует, ни к жене, ни к деньгам. Они грабят свой магазин и получают страховку. Кровь взбудоражена и начинает двигаться по венам как крысы по собственным норам в поисках своих детенышей, потому что они проголодались. Между ними связь, но там нет ничего, просто они будоражат друг друга. Жане идет к друзьям и жалуется, друзья начали читать Библию и Блаватскую. Они думают, что если покрестить инженера, то он образумится и перестанет «выкидывать фортеля». Но он сомневается. После нескольких бесед, он вообще приходит в уныние, согласившись только, что ТАМ что-то есть. И тогда друзья жены решают предпринять магический сеанс, чтобы отогнать всю нечистую силу от заблудшего инженера. Покупаются свечи, колода карт Таро, вместо кинжала пойдет маленький китайский ножичек из ларька. Карты разложены, несколько мелких совпадений будоражат крыс в норах вен, и вот, затаив дыхание, друзья читают тайные слова из тайной книги, сжигают пару карт, и вот здорово – на следующий день инженер неожиданно решается креститься.
Но после крещения отношения с женой претерпевают еще большее охлаждение, это как если бы сосульку поливать жидким азотом. И что самое примечательное, он очень просит жену не ходить в храм. То есть, как только религиозные друзья, любители оккультизма зовут жену в храм, то он начинает звонить и упрашивать ее не ходить туда. Она передает трубку с кричащим мужем религиозной подруге и та молится за «потерянного раба Божия», он думает, что его выслушивает жена.
Но лишь только она действительно решила послушать мужа и перестала ходить в храм, как он сошелся с торговкой, которая для этого развелась второй раз и зачастила к гадалкам, чтобы приворожить удачливого в бизнесе инженера.
Прошли годы, почти все участники истории покаялись в чернокнижии, магии и сопровождающих это грехах. Все ходят в храм, причащаются и исповедаются. И только бедный инженер ходит с почерневшим лицом и выжженной душой, он не похож на себя и не встречается с бывшими друзьями. И по поводу религии иронично отшучивается.

25.08.2008
Как-то выпала вчера из памяти день отца Николая Гурьянова с острова Залита. А ведь он сыграл в моей жизни немалую роль. Поминаю его всегда. Как-то на много лет у меня дома установился мужской монастырь: я, сын, кот и один знакомый батюшка. Батюшку перевели в наш город, и пока у него не было жилья, он жил у нас. Мы и по сей день очень дружны. Он тогда очень помогал мне. У сына как-то возникла идея воровать деньги и тратить их на всякие детские глупости. Первый раз он украл и спрятал деньги в книгу, а у нас их - целый дом, и найти где невозможно. Прихожу раз домой, и вижу на полке книгу и она как-то смотрит на меня и сияет вся, и манит. Подошел, снял с полки, стал листать из нее посыпались деньги. Сын никак не мог понять, КАК я нашел деньги. Потом он украл деньги с подоконника, но это, кс частью оказались деньги батюшки. Я пропажу обнаружил и очень обрадовался, сказал сыну: "Ты теперь не меня ограбил, а священника, вот с ним и будешь разговаривать". Он заплакал, ему было ужасно стыдно, он очень просил меня: "Поговори с ним сам, извинись, я больше никогда не буду воровать". Но я был неумолим: "Ты украл, тебе и отвечать". Сын буквально горел от стыда. Когда пришел домой священник, ему тоже ужасно стыдно было разговаривать с сыном, потому что он чувствовал себя очень неудобно, но я отправил их беседовать вдвоем. Не знаю, о чем они разговаривали, но сын с тех пор к воровству относится с омерзением. Вчера звонил из армии, говорил с неприятием о постоянном крысятничестве, его это угнетает, из солдатских тумбочек воруют абсолютно все. А раньше за такие дела офицеры погоны перед всем солдатском строе срывали.
Так вот, ситуация, как мне казалось, жизненная была моя не ахти. И я пошел с этим к духовнику. Он выслушал меня и говорит:
- Тебе нужно к старцу ехать.
- А ты тогда кто? Я тебе абсолютно верю.
- Я не могу такие вопросы решать, я вообще не могу за тебя решать.
- Хотя бы совет дай.
- Поезжай к старцу, он тебе и посоветует. Поезжай к отцу Николаю на остров Залит.
Мало сказать, что я был разочарован. Я пришел домой унылым и усталым. Мы вяло переговаривались с батюшкой, я рассказал ему о совете духовника. Он сказал, что тоже бы с удовольствием съездил к отцу Николаю. Ну, поговорили, помолились, да пошли спать. Вернувшись назавтра с работы я обнаружил жильца моего в большом радостном возбуждении. Он сказал:
- Услышал Господь наши молитвы. Ко мне сегодня после литургии подошел весьма состоятельный человек и попросил отвезти отцу Николаю на остров записочку, чтобы тот ответил письменно. И дал денег много, да прибавил, что если ему одному ехать неудобно, то пусть возьмет собой кого-нибудь.
В общем, мы поехали. Стояла золотая осень, Псков был расцвечен утренним солнцем, лодки ждали нас у озера и довезли нас до острова Полабский. Большие валуны, свежий почти морской ветер. Храмик на пригорке, рыбацкие избушки. И крошечная, как раз напротив входа на кладбище избушка отца Николая. Во дворе пасутся мирно черные как смоль вороны и белые как снег голуби. Так странно. Множество диковинных растений во дворе, отец Николай привозил из своих паломничеств. Удивительно легко молилось у его дома, мы отдали записочки монахине Николае, батюшка еще молился, было очень рано. Заметил на острове удивительное свойство, если стоял у дома отца Николая молитва лилась непрестанно сердце было тепло и молитвенно, как только отходил от дома старца, в голову начинали лезть дурацкие и пустые мыслишки, молитва рассеивалась. Я тупо наблюдал, как корова ела огромных копченых лещей из коляски мотоцикла, который бросил на улице какой-то подвыпивший рыбак. Потом я снова возвращался к дому и снова молился.
Отец Николай тоже не стал предлагать мне и советовать, он очень мудро поставил меня перед выбором труда в мiру и монастыре, при этом показал образцы этих подвигов, назвав Симеона Верхотурского и Сергия и Германа Валаамских. Я все понял. Чего мне спрашивать у других, Господь ищет моей свободной воли, и будет уважать любой мой выбор. Душа моя очень утешилась. Я подумал тогда, что старцы нужны для очень горделивых и упертых людей, которых простой приходской батюшка ни в чем убедит не сможет. Так один мой друг, журналист, очень гордился тем, что отец Николай к нему одному подошел в толпе, подал ему просфору, посмотрел в глаза и спросил: "От меня примешь ли?" Журналист смутился, просфору принял и отец Николай помазал ему лоб освященным маслом. Журналист гордился этим до тех пор, пока его гордыня чуть не свела его в могилу. Только тогда он понял, что отец Николай просто хотел его немного вразумить, приземлить. Вообще он обладал удивительной мягкостью в обращении со всеми. Идет какой-нибудь рыбак с бутылочкой водки в сетке, а на встречу ему спешит о. Николай, говорит с ним, говорит, а потом бутылочку так ласково о камушек - раз и разобьет, а рыбак уже и не помнит, что хотел напиться, за разговором с батюшкой утешится и на него не обижается. Он был изумительным образцом русского святого, и даст Бог, еще при нашей жизни мы помолимся ему. А пока будем молить Бога об упокоении протоиерея Николая, поминать его добрым словом.

27.08.2008
Про песни, специально для hoddiona
Позвольте мне быть бездуховным, позвольте, я буду не воспитан и стану употреблять грубые слова, но не со зла, а так, для лихости. Позвольте, я буду бездельником, это суетный и очень осторожный труд. Пусть я никогда и никем не буду замечен, пусть обо мне не мечтают девушки лунной ночью, пусть обо мне никто не вспомнит с сожаленьем и не отзовется с восторгом или, хотя бы уважением. Пусть я живу так, словно бы меня и не было. Да, это было бы мне весьма большим утешением - чтобы мое существование не было замечено никем. Пусть я буду пижоном и пустышкой, пусть я буду никчемностью и пустомелей. Позвольте мне просто так протирать штаны и просто быть до тех пор, пока меня не станет. Я виноват перед вами в том, что я есть, что я дышу, может быть, вашим воздухом, и ем, может быть, вашу еду, причем беру ее в очереди прямо перед вами и как раз после того, как именно это вам нравилось, и вы именно это и собирались купить. Я понимаю, что испортил всю вашу жизнь, и что я один из тех сотен придурков, которые мозолят вам глаза своей никчемностью и вселяют мысли про "двуногих тварей миллионы". Единственный удел, который, тысячу раз извиняясь, я прошу у вас для себя, перед тем как перестать быть - это услышать еще раз песню моего народа. Она, эти песня входит в тебя с молоком матери и является сильнейшим заболеванием. В Боге нет ни эллина, ни иудея и не бывает православных народов. Вся эта национальная рознь, начавшаяся с Вавилона, передается воздушно-капельным путем через песни. Песни - это зараза, разделяющая и распределяющая людей по народам. Вы сидите под столом, вам шесть лет, а за столом сидят шестеро старушек и трое дедушек и после третьей рюмки в образовавшихся разговорах вдруг кто-то начинает петь. Все замолкают, дают допеть первую строку как ектенью в храме и хором грянут на второй, как аминь на молитву. У Вас закружится голова, вам что-то сладостно кольнет в сердце. Смысл русской песни ничтожен, женщины поют о неудавшейся любви, а мужики поют о смерти или войне (что - то же самое). Не верьте тем, кто говорит, что в песнях важен смысл, что текст - всему голова. Нет, в песне важно только единодушие, единое дыхание, которое передается от уст к устам. Когда все начинают вместе дышать, и это единодушие перерастает в единомыслие. У нас парень становится мужиком не после того, как удачно зажал в углу зазевавшуюся девчонку, а после того как окажется в кругу поющих мужиков. Когда он услышит свившиеся в толстый канат грубые, неприспособленные для пения, мужские голоса в простой и незамысловатой песне про мороз или бродягу у Байкала. Мороз пробежит по его коже, сердце его защемит и он всем существом своим захочет стать частью этой песни, он захочет быть надет на эту песню, как колокол надет на благовест, а скрипка каждым своим изгибом повторяет свою музыкальную партию, да и самый свой голос.
В поющих мужчинах есть столько от воскресения из мертвых, что, пожалуй, этого достаточно для взыскующих правды. Признаться в любви невозможно по человечески, все слова меркнут перед силой горящего сердца, но песня умеет добраться туда, куда не добираются врачи со своими скальпелями и гибкими шлангами. Песня - это воплощенный характер народа и поэтому в толерантном обществе она становится угрозой. Грядущий антихрист в первую очередь запретит русские песни. Бог любит наши молитвы простыми и детскими словами, но молитва, которая поется, идет прямо даже не в уши Его, а в сердце Его и, заплутав в бесконечности, остается в вечности. Правда, мне этого не понять. Оставьте мне перед смертью побыть частью этого мужского пения, пусть оно будет в бане, на рыбалке, в широком застолье или на похоронах. Пусть от него останется только строчка, которая вырвется, когда мы бросимся в драку, и пусть их будет больше и нас убьют, но и мы измажем свои кулаки их кровью, а гортань изогнется в лихой песне. Пусть сердце захлебнется: "Врагу не сдается наш гордый варяг", или "Полно вам, снежочки, во талой земле лежать". И потом, когда мы уйдем, пусть мы останемся чьим-то вдохом или выдохом, но частью "Не для меня придет весна", "В девяносто третьем годике маневры начались", "По горам карпатским метелица вьется" и еще сотням песен, которые и составляют те кости и плоть, из чего состоит жалкая и больная душа моя. Пусть песня - зараза, я хочу быть вирусом этой заразы. Я хочу быть в мурлыканье на кухне или под автомобилем, я хочу быть в пьяном вое под соседскими окнами. Я хочу быть вот чем: когда мы пойдем на нашу последнюю войну, и нас будут грузить в эшелоны, когда мужики будут докуривать свои сигареты и гладить по голове плачущих баб, и смотреть на ребятишек своих, запоминая их всем сердцем, всем существом запоминая каждую их кудряшку и каждый маленький пальчик, потому что расставаться приходится на вечность. Вот в этот момент я хочу, чтобы грянул марш "Прощание славянки", и пусть вот здесь я потеряю сознание и не прихожу в него уже никогда.

p.s. И вот что еще понял я про песню. Хорошо, когда люди разговаривают, еще лучше, когда они друг друга понимают, еще лучше, когда они могут молчать друг с другом. Песня – это когда все произносят то, что все понимают, и при этом каждый молчит, потому что он – часть другого.

4.09.2008
Как славно, что нас не гонят
Православные - самые дрянные людишки. Господь для того и сохранил Православие, чтобы самым дрянным людишкам можно было спасаться. Здесь полнота и Таинства, и две тысячи опыта боговидения, все то, что для других, воспитанных столетиями христианства, уже, кажется, и не нужно. Мы могли бы родиться в Аргентине, или Индонезии, но мы с рождения уже такие наглые и порочные, что только суровая природа России с благословенными комарами и морозами, бездорожьем и дураками может спасти нас. И вот мы будем клеймить всех неправославных, будем злобно радоваться, что полнота только у нас, и хвалиться этим и презирать всех, кто не с нами и злобою своею и уверенностью в своей правоте многих от Церкви Христовой отторгнем. И вот мы умрем и увидим, что неправославные, которых мы искренне ненавидели и презирали, спасены нашей ненавистью и презрением, и в одеждах светлых восходят к престолу Божию. И Господь покажет нам толпу людей, о которых мы скажем: "Мы не знаем этих людей, Господи. Кто они?" А Он ответит: "Это все те, кого вы отвратили от Меня своей злобою и невежеством". И на веки вечные оставит нас на скрежет зубовный во тьме кромешной.
А тех, кого отвратили мы от Бога, господь обнимет и простит и скажет им: "Лучше было не родиться на свет тем, кто соблазнил вас, малых сих. Вы же соблазнены недобровольно, посему отпускается вам неверие ваше". И они, просиявшие, отправятся за теми, кого мы спасли ненавистью своей. И тьма кромешная обступит наше одиночество.
А батюшки, кто же идет в батюшки? Как говаривал св. Димитрий Ростовский: "Пошел поп не за Иисусом, а за хлеба кусом". В батюшки идут те, кто больше ни на что не годен. Он ставит их пред Своим престолом, отдает в их руки Тело Свое, и даже тем, что они (пусть не умом и сердцем) но только руками берут окровавленное тело Его и передают другим, которые пришли в храм, они тем может и спасутся. Сама жизнь их заставит молиться, быть рядом с Богом. Одна девочка, когда спросили, как ее зовут, сказала "Таня", а потом когда спросили, как зовет ее дедушка, ответила: "Уйди отсюда". Так вот, паства у батюшек такая большая, что даже если они хотя бы одно слово скажут каждому прихожанину, то, может быть, спасутся. Когда Серафима Саровского спросили, спасутся ли католики, он сказал, что если бы он был католиком, то точно бы не спасся. Мы такие дрянные, что ни католичество, ни протестантизм не спасут нас. И вот если понять это и принять, то Евангелие вырастет пред нами во всю свою силу, мы станем радоваться, что так славно, что хорошие допускают нас жить рядом с ними. Простите нас, что мы такие, простите, что Господь, друг грешников и мытарей, тратится на нас иногда больше. Мы в этом нуждаемся, потому что мы хуже всех.

5.09.2008
Притча про зеленщика.
Жил на свете монах - святой угодник Божий, молился Господу в пустыне. И вот обратился он к Господу с молитвой, чтобы показал ему того, кто выше его преуспел в молитве. И Господь открыл ему, что рядом с его пустыней есть город, в котором на рынке трудится зеленщик, который весьма угодил Богу всей своей жизнью. Монах оставляет пустыню свою и отправляется в город. Утром город обступает его своим шумом и толчеею. В толпе монах спрашивает, как ему найти зеленщика с рынка. Прохожий объясняет, как ему пройти и добавляет, чтобы тот смотрел внимательно, потому что зеленщик совсем незаметного виду, и что часто покупатели и вовсе его не замечают. Монах приходит на рынок и действительно среди тех, кто торгует, находит торговца зеленью, мужичка совершенно неприглядного вида, маленького и незаметного. Монах начинает расспрашивать его о том, чем он так угодил Богу. Зеленщик удивляется и говорит, что он ничем и никому не угодил, и что он не понимает монаха. Тогда монах спрашивает его:
- А как ты думаешь, в этом городе люди спасаются?
- Конечно, спасаются, все такие хорошие, все Богу угождают.
Монах становится рядом и наблюдает за зеленщиком, как тот торгует до конца дня, а потом просится переночевать у него, надеясь понять, чем тот так угодил Богу. Зеленщик приглашает его в свою лачугу, и они идут. По дороге они проходят мимо разных домов, богатых и бедных. В одном из особо богатых домов идет пьяная гулянка: раздается музыка, слышны веселые женские голоса, за окнами танцуют и веселятся, пьют вино и едят вкусную пищу. Зеленщик доводит монаха до своей бедной лачуги и начинает готовить ужин, который состоит из той самой зелени, которую он и торгует.
- И что же, на что ты живешь?
- Вот что наторгую на это и питаюсь.
- И что же ты ешь?
- Обычно варю из этой зелени себе похлебку и ем ее.
- И что ты доволен?
- Очень. Как же не благодарить Господа за все те дары, которые Он преизобильно дает нам, смертным.
- Как ты думаешь, а другие люди этого города тоже славят Господа?
- В этом городе живут очень хорошие люди, и все искренне хвалят нашего Творца.
- И что даже люди в том богатом доме мимо которого мы проходили, ведь там танцуют пьяные женщины, там гулянка и обжорство!
- Ну что ты! У них все есть, им есть что съесть и что выпить, поэтому они больше всех славят Бога!

6.09.2008
И вот что еще подумалось.
То, что православные достаточно дрянные людишки, оно все так, оно все, конечно, правильно. Но таких искушений, как у православных, ни у кого нет. Все остальные потягивают сладенькое молочко религиозности и им комфортно, что вот, они раньше были плохие, а теперь обрели Бога и стали хорошие. А нас Господь не то, что твердой пищей для зрелых питает, он кормит нас Своей плотью и поит кровью Своей. И как чад своих ставит посреди мира и говорит всему мировому злу и сподвижникам его: «Даже если вы будете мучить их, они не отступятся от Меня». Вот так Он верит в Своих. Каким великим свидетельством о Церкви являются святые ее. Как должен верить Господь в этих людей, которых все зло земное терзало на груди мира. Иные не знают святых, как не знают они мучений.
А мы, малодушные и трусливые, как мы отступимся от Тебя, Господи? Куда пойдем мы? У Тебя глаголы жизни вечной. Будем держаться и ободрять друг друга, если Бог с нами, кто против нас?

ЖЖ автора