Рассылка от партнеров

Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"

 

                                        ***

Лиза все никак не могла заснуть, долго ворочалась на своей верхней полке, прислушивалась к стуку колес. Подушка казалась ей нестерпимо горячей, и дышалось отчего-то тяжело. Лиза тихо спрыгнула на пол, обула шлепанцы и вышла в полумрак тамбура. Часы показывали полвторого ночи. Лиза долго стояла,   смотрела в окно на глухую,   черную ночь во вспышках редких мимолетных огней. Она замерзла, но дрожала не от холода, а от внутреннего напряжения.

"Как только он откроет дверь, я залеплю ему такую пощечину!" – думала Лиза, и ее ледяные пальцы дрожали. Лиза занесла над стеклом правую руку и представила лицо Олега.

                                    ***

…Лиза отлично помнила тот самый момент, когда это неуловимое ощущение окончательно сгустилось в чувство сильной любви пополам с щемящей нежностью и наполнило ее всю, до краев. Они с Олегом сидели тогда за столиком в кафе, друг напротив друга, и Лиза, допивая третью чашку кофе, говорила и говорила, хотя уходить собиралась еще час назад. Олег слушал ее милую болтовню не снисходительно, нет, но и без особого интереса. Он просто, откровенно любуясь, смотрел в веселые Лизины глаза и поглаживал след от очков на переносице.

… – Ну вот, а потом она мне говорит: "Я тебе, Лизка, тоже кое-что привезла. Посмотри, может, понравится?" И дает мне этот кулончик! Я обалдела прямо! Вот, смотри,– Лиза выудила из недр шарфа тонкую серебряную цепочку с причудливой подвеской в виде розы ветров. Олег машинально подался вперед, прищурив близорукие и такие красивые глаза, и качнул головой:

– Я не вижу без очков, Лиз.

И он тут же взял очки, лежащие между тарелкой и пепельницей,   надел их, внимательно рассмотрел кулончик, и кивнул. А Лиза сидела, недвижимая, потрясенная: именно от этих слов Олега, что он не видит без очков, она поняла во всей полноте, что он для нее значит, что она может ради него сделать… Что? Да всё.

Лиза улыбнулась и посмотрела на часы. – Так. Во сколько у тебя поезд?

– Ты уже 4-й раз спрашиваешь. Запиши куда-нибудь, что ли… В полдвенадцатого.

Лиза доела суфле, достала из сумочки косметичку и стала внимательно рассматривать свое лицо в зеркальце. Олег наблюдал   за ней уже чуть насмешливо:

– Да, Лизка, ты пропадешь, явно пропадешь в этой жизни с такими глазами и волосами.

– Это расценивать, как комплимент, да? Или ты ревнуешь? Ну, в общем-то мне и первое, и второе, приятно.

– Нет, Лиз, я завидую, – медленно покачал головой Олег.

– Кому? Мне? – Лиза всплеснула руками и подалась вперед, ближе к лицу Олега.

  – Нет, хотя можно было бы и тебе, – Олег чуть устало вздохнул. – Твоему мужу. Я все пытаюсь научить обладательницу этой рыжей головки, – он легко поступал указательным пальцем по Лизиной макушке, – чтобы она не была такой влюбчивой и экспрессивной.

Лиза смеялась.

- Моему мужу? Сам себе завидуешь, что ли?

Олег расплатился и помог Лизе надеть шубку, открыл дверь, пропуская девушку вперед.

- Горло береги. Болит ещё? – спросил он, заботливо поправляя шарф на её шее.

Лиза отрицательно мотнула головой.

- Ну что, давай доведу тебя до метро. – улыбнулся парень.

– Ну,   Олежечек, ну можно я провожу тебя до поезда? – умоляюще протянула Лиза.

– Это даже не обсуждается. В крайнем случае, до такси.

– Олег, какой ты противный!

– Все, давай. Не болей.

Они стояли уже возле входа в метро.

Лиза подставила щеку для поцелуя, потом крепко стиснула Олегову шею,   и послушно вошла в теплый зал метро. Олег за ее спиной слился со снежными январскими сумерками.

                                 ***

…Прибежав домой из института, Лиза обязательно минут на 15 окуналась в интернет. Но сегодня она не пошла к компьютеру, тихо пообедала и закрылась в комнате. Олег молчал уже пять дней. Лизины смс-ки оставались без ответа. То ли, обессиленные долгим полетом и непривычные к климату северной столицы, она падали в Неву и тонули, то ли прибивались к портикам Исаакиевского собора, спасаясь от ветра. И там так и оставались.

  Лиза   звонила на мобильный: абонент был недоступен. Звонила в питерскую квартиру по городскому – никто не брал трубку. Лизу успокаивали все: мама, Лена и даже бабушка строила интересные версии, объясняя молчание Олега:

– Может, у него телефон-то этот, сотовый, маленький, украли? Или потерял где…

– Да, и он целыми днями бродит по городу, ищет его и не отвечает на звонки на домашний, – мрачно улыбнулась Лиза.

  – А может, он в больнице? Может, чего случилось?

– Ой, типун тебе на язык! Скажешь тоже! – испугалась Людмила Сергеевна, мама. – Ну, даже если в больнице, ни дай Бог,   то что, позвонить нельзя?

"Если он без сознания, то нельзя", – подумала Лиза и сама испугалась своих мыслей.

У Лены, лучшей подруги, старше на год и более опытной, были совсем другие версии:

– А если все-таки у Олега там кто-то есть? Ну, пусть недавно познакомились. 5 дней назад. Ты такую мысль допускаешь?

– Нет, не допускаю.

  – Ладно, смотри сама. Потом тяжелее смириться будет, если что. Ты наивна до глупости, как "бедная Лиза" Карамзина.

– Ну и пусть, – беспечно ответила Лиза.

– Странноватый он парень, – рассуждала Лена. – Нет, красивый, ничего не могу сказать, но странный. Меня не покидает ощущение, что он с тобой играет. Нет у него серьезных намерений. Ты ему – и руку, и сердце, и душу, а он все вокруг да около… ничего не ясно. Ты будешь ждать его, как Пенелопа, пока не состаришься.

– Олег порядочный, это же мой Олег….я его хорошо знаю, – робко вставила Лиза.

– Нет, Лизка, ни фига ты не знаешь, Жизни ты настоящей не знаешь. Рафинированная девочка. И где вас таких штампуют? Самой же потом плохо будет… – Ленка резко встала с дивана, подошла к окну и ожесточенно захрустела чипсами.

                            ***

Это была станция метро “Арбатская”. Когда Лиза узнала в высоком молодом человеке Олега, узнала его синий пуховик и полосатый шарф, то в первое мгновение даже зажмурила глаза. Олег? Олег!

- Олег!

Он вздрогнул и резко обернулся.

Родное, любимое лицо, серые глаза с добрыми лучиками, расходящимися от зрачков.

- Привет, - ответил он одним выдохом.

Она смотрела на него и понимала, что всё – это конец. Ко-нец. Лиза, натыкаясь на людей, стала пробираться сквозь толпу, сама не понимая куда.

- Лиза, Лиза, - он поймал ее за руку, потянул к себе, а девушка сжимала прыгающие губы, и опускала глаза, с притаившимися слезами.

- Да отстань ты! – она слабо дернула руку; Олег с силой привлек ее к себе.

- Давай выйдем. Надо поговорить.

Лиза пассивно пошла за Олегом, опустив голову; теплые слезы добегали до подбородка, отрывались и капали на темный мех шубы. Лиза пошарила в сумке в поисках носового платка, всхлипнула и сжала губы. Платка она не нашла.

От холодного уличного воздуха защипала влага на щеках, она поспешно вытерла щеки варежкой. Он повёл её зачем-то в подземный переход.

Лиза знала все, что скажет Олег. Лена оказалась права. А верить не хотелось. Это был другой Олег. Тот, любимый, добрый, с веселым блеском глаз так и потерялся навсегда в Питере.

“Лиза, извини, я не люблю тебя.

Лиза, прости, я встретил другую. Ты не виновата, конечно. Но она – моя судьба”.

В голове Лизы на все лады перекатывались страшные фразы. Как писал Карамзин. А классики всегда правы. И лучшие подруги. Лена всегда права.

- Лиза, я хотел с тобой поговорить… но не хватало смелости.

“По тебе не скажешь, что трус” – подумала Лиза, пряча заплаканные глаза. Говорить ничего не хотелось, знала - будет дрожать голос.

- Лиз, поехали ко мне. Поговорим спокойно.

- Никуда я не поеду.

- Лиз, пожалуйста.

- Отвали вообще, - Лиза никогда так грубо ни с кем не разговаривала. – Пусти, я пойду.

Олег не отпускал.

Лиза уже откровенно, с силой расплакалась; ей было невыносимо стыдно от своих слез, от своей слабости; невыносимо больно от обиды; невыносимо тяжело видеть перед собой лицо Олега – любимое, открытое, с печатью особого “питерского” аристократизма, счастливые, глубокие, мечтательные глаза, в которые Лиза падала и долго не могла вернуться.

Она резко оттолкнула его и побежала, не оглядываясь. Все закончилось. Мир рухнул, разлетелся вдребезги. Олег оказался предателем.

Лиза, закусив от боли конец шарфа, закрыла глаза мокрыми варежками и внутри была только всепоглощающая пустота. Не стало ничего: ни времени, ни чувств, ни людей, суетливо бегущих к метро в снежной круговерти, - одна пустота, гулко звенящая внутри.

                                                          ***

- Алло, Лена! Привет! – выпалила в трубку Лиза.

- Привет. Чего такая… веселая? Выздоровела?

- Пожалуйста, приезжай ко мне. Срочно, - Лиза с трудом сглотнула и поморщилась – ангина привольно раскинулась в ее горле в разгар мая и сессии.

- Что случилось-то?

- Это связано с Олегом. Пожалуйста, приезжай скорее. Надо, чтобы ты сама увидела.

- Чего увидела? Лиз, ну говори. Что Олег? Опять старая песня о главном? Вернулся? Раскаялся? Колени целует, ползает у ног? Спустя два года…

- Ленк, он тяжело болеет, - вырвалось у Лизы как-то хрипло и тяжело, как припечатало.

- Чем? С чего ты взяла? – Ленин бодрый, чуть раздраженный голос тоже изменился.

- Я в Интернете прочитала.

- Где? Лиз, ты чего? Это его дневник, что ли? Живой журнал?

- Лен, приезжай поскорей.

- Ой! Ну, где-то через час буду.

Лена приехала через час.

Лиза села напротив подруги на пуфик и прерывисто нервно вздохнула.

- Я случайно наткнулась на один медицинский сайт. Ну, на форум попала. Там был такой раздел про болезни горла и я хотела там про себя у врача спросить… Ну вот… и как-то лазила все по этому форуму, лазила, и вдруг случайно зашла в тему про онкологию. Ну, конечно, не случайно, я думаю. Это мне Бог подсказал. Вот, Лен, и там парень писал с ником “Смолл”, и меня почему-то это зацепило… ну, неожиданно я, словно, что-то почувствовала, ну, вот как говорят “сердце подсказало”. И фамилия у Олега – Смоловский. И я стала читать его посты. У меня волосы дыбом встали от ужаса. У него рак. Лимфогранулематоз, - Лиза без запинки выговорила длинное название – это рак, то есть многие врачи его раком не считают, но у Олега - самый тяжелый вариант. Ну, то есть вид. Я все в Интернете нашла про этот вид. Удалить ничего нельзя, метастазы… только химиотерапия и все.   Ну, и прогрессирует все, конечно, и человек умирает. Не всегда, но у Олега сложный случай. Так врачи сказали, он написал.

- Я сидела, читала и ревела в три ручья. И поняла, что это Олег, с самого начала поняла. С ним там, на форуме, разные люди разговаривали, спрашивали, он отвечал…

- Лиза, а ты уверена, что этот Смолл – Олег? – тихо спросила Лена.

Лиза закивала и терпеливо всплеснула руками.

- Ты слушай дальше. Я зарегистрировалась на этом форуме Владиславом, аську себе новую сделала, ну, все новое, и тоже стала задавать вопросы Олегу через аську. Он сейчас в Питере, а я написала, что я из Москвы, ну этот Владислав. Стала узнавать, что и как, когда он заболел. Он написал, что диагноз узнал в январе, когда уже началась боль в костях… в суставах. Олег же редко ходил по врачам, он не любит лечиться… А выяснилось, что эта боль уже от того, что метастазы… - Лиза замолчала, мотнула головой, с трудом проглотив слезный комок и продолжила: - Ну, он тогда, зимой в Питер не ездил. Сказал, что едет к матери, а на самом деле его положили в больницу, в Онкоцентр на Каширке. А я потом спрашиваю от лица Владислава: а ты женат?

Олег ответил: “Нет, не женился, потому что не женился, только собирался, а теперь этот диагноз   -   о свадьбе   речь не идет”. А я дальше спрашиваю: “А что за девушка у тебя   была?” А он говорит: “Такая – самая-самая и   любимая. Никак забыть ее не могу. Самая лучшая в мире девушка. Сердцу же ведь все равно, какой у тела диагноз, оно по-своему думает”.

Я продолжаю спрашивать: “Что же ты ей ничего не сказал, Смолл?” А он мне: “Да зачем? Она очень хорошая, очень, таких я раньше не встречал. Не мог сделать ей больно: она меня очень любила. И вроде надо было как-то ей разъяснить ситуацию, а тут так все вышло, что она на меня обиделась и больше не звонила. И я решил, что это к лучшему. Пусть будет так, как будет. А девушка встретит еще свое счастье”.

А потом мы еще о всяком с ним говорили, об учебе речь зашла. Я спросила, где он учился, и, узнав, говорю, что тоже, типа, там же учусь в МГИМО и тоже на его факультете. Получается, я на 2 курса младше. Уже время два часа ночи, а он не спит, и я не сплю, все в аське сидим, я вся в слезах, сдерживаюсь, чтобы не написать ему: “Это я! Лиза!” И вот пишу ему: “Меня Владислав Лугов зовут. А тебя? Вдруг я по МГИМО тебя знаю?” А Олег отвечает: “Олег Смоловский, я диплом защищал в прошлом году”.

И еще стал писать все про учебу, про МГИМО, про педагогов каких-то спрашивать. А я сижу, смотрю на его имя, и у меня истерика. Да ты почитай, почитай, если хочешь, - Лиза высморкалась и подошла к компьютеру.

Лена следила, как подруга дрожащими пальцами вводит пароль, и с кончика ее покрасневшего носа слетают на кнопки клавиатуры слезинки.

- И когда это все ты узнала?

- Вчера. Всё вчера. Как утром попала на этот форум… У Олега там, в форуме был номер аськи, новый конечно, тоже. И вечером он появился в асе и я сразу с ним стала разговаривать.

Лена из вежливости смотрела на монитор, пытаясь хоть что-то прочитать и хоть во что-то вникнуть. Написано было очень много – и на форуме и в аське, она стала читать первое попавшееся форумное сообщение Смолла.

«… Главное не паниковать и не заморачиваться. Вообще, врачи говорят, что проблемы с суставами у многих после химий и прочего.
Теперь насчет проблем с моей тазовой костью, (Мелори, ты спрашивала)).
Я точно не знаю, что там у меня, да уже и не хочу знать. Последние полгода года я это место не обследовал. Потому что сделать всё равно ничего нельзя, можно лишь что-то не делать…
В октябре   через 3 месяца после последней химии сковало капитально. Спина от лопаток и ниже. Турник, обезболивающие мази – через полтора месяца постоянная боль ушла…

Вопросов, к сожалению, всегда больше чем ответов.
Человек живет ради амбиций, идеи, личных и общественных интересов и др. Даже ради того, чтобы эти вопросы не возникали. JEDES DAS SEINE . Для этого прикладывает много усилий, времени, средств,   жертв. И вдруг выясняется, что есть сходу непреодолимое препятствие ( по разному бывает). Как на это реагировать?
Ну, уж точно не паникой и истерикой.
Досадно, всё к чему стремился, откладывать на второй план или насовсем. Тяжелое и неприятное решение. Привыкнуть к этому придется, но это не значит смириться.
Я этим перегорел в свое время. Пришлось расстаться с любимой девушкой, бросить диссертацию, интересную работу, привычный образ жизни, многое другое для меня важное. Было тяжело. Сделав все возможное, что было в арсенале РОНЦ, излечения не произошло. А это значит, что рано или поздно «гром грянет». Рецидив не заставил себя долго ждать. Мне объяснили – случай тяжелый и уникально упорный.

…Отправили жить, сколько протянет мой организм. Что делать в этой ситуации? Перевел стрелки, весь свой энтузиазм на решение этого вопроса.
Переоценка ценностей. Сложно представить, каково жить без будущего, перспективы и прочего. Однако и в жизни «одним днем» есть свои прелести. Во-первых, материальные ценности, деньги как капитал перестают интересовать. От этого «зла» полная свобода сознания. Важно лишь то, что нужно в данный момент. Во – вторых, начинаешь ценить мелкие дела, радости и по-другому относится к неприятностям.
Вообще-то мне лично проще. Родители очень помогают. Надомная интересная работа. Для спокойной и степенной жизни все условия.
Люблю рыбалку в теории и практике. Вряд ли что может сравниться с ней по эффекту успокоения и освобождения сознания от неприятных мыслей.

Короче,   универсальных ответов и решений нет. Каждый должен решить для себя сам, что важнее в данный момент. Не бойтесь чем-то пожертвовать. Нужно надеяться на чудо, не ждать его, а упорно добиваться. И ещё. Подумайте о своих близких. Представьте на минуту себя на их месте. Представили? Постарайтесь давать им меньше поводов для огорчения. Удачи всем)»

- И что ты теперь будешь делать? – спросила, наконец, Лена, поворачиваясь к Лизе и часто моргая мокрыми ресницами.

- Поеду к нему, в Питер. У меня есть адрес по матери. Он там, у нее живет.

- Приедешь, и – что?

- Я хочу быть с ним рядом, - Лиза нервно пощипывала плед на диване. – Я буду с ним. Я выйду за него замуж… пока не поздно.

- Лиза, - Лена с жалостью посмотрела на включенный монитор. – Конечно, надо ехать. Сейчас захлестывают эмоции, ты вся в порыве… потом все уляжется, вы поговорите, ты все обдумаешь. Как ему помочь… Лиза, ну все, все… - Лена обняла подругу за плечи, поняв по Лизиному выражению лица, что слез не избежать: они необходимы. – Ну, все, поплачь, выплачь, и успокойся, и спокойная поедешь к Олегу.

                                            ***

На Московский вокзал поезд “Москва - Санкт-Петербург” пришел с опозданием на 10 минут в 8-40. у Лизы был маленький рюкзачок и пакет; она первая прошла к выходу и легко спрыгнула на питерский мокрый перрон. Было свежо, прохладно и в воздухе, казалось, витали остатки знаменитого питерского тумана, бледного, чахоточного, аристократичного спутника элиты 19 века. Улица Караванная. Метро площадь Восстания.

Она быстро отыскала дом, и квартиру.

…Лиза, утратившим чувствительность пальцем, нажала на звонок и приготовила руку для пощечины. Символичной, конечно. Дверь открыла высокая женщина в синем шелковом халате, с рассыпчатыми светлыми волосами и спокойным, чуть усталым лицом. В ушах ее отливали радужным перламутром длинные сережки.

- Простите, - Лиза нетерпеливо мотнула головой, прогоняя ненужные мысли, и голоса своего не узнала. – Простите, что я рано. Можно увидеть Олега?

- Конечно. Проходите. – чуть растеряно проговорила мать Олега, отступая назад. - Да вы и не рано, мы так всегда встаем…   Плохо спим оба…   Да вот тапочки обуйте. У нас холодновато, - женщина поспешно,   поставила их перед Лизой.

- Я знакомая Олега, - тихо зачем-то пояснила Лиза.

- Я знаю. Я вас по фотографии узнала, - также тихо ответила женщина, робко улыбнулась и махнула рукой в сторону комнаты. – Там.

Лиза быстрым шагом подошла   к двери и решительно постучала, стараясь в этот момент ни о чём не думать. Она ожидала увидеть Олега лежащим в постели, бледным, худым, измученным.

- Да, мам, - откликнулся прежний, бодрый голос Олега, и Лизе показалось, что и не было этого расставания длиной в 2 года, словно вчера они только простились друг с другом.

- Привет, - и она смело шагнула в комнату.

Олег сидел перед включенным монитором в футболке, шортах, переделанных из джинс. Он повернулся к Лизе, и она прочитала в его диком взгляде и ужас, и удивление, и испуг, и радость одновременно.

- Привет…, - потрясенно выговорил он.

Олег и правда похудел, осунулся, покороче остриг волосы, а вот глаза его стали как-то особенно   выделяться на усталом лице живые, веселые глаза. Лизу захолонуло от жалости к Олегу. Никогда бы она его не ударила, никогда, даже “символически”. Но и обнять она его почему-то не решилась.

- Ты какими судьбами… сюда? – наконец спросил Олег, отводя глаза.

- Олег, я все знаю, - сказала Лиза, прижимаясь спиной к двери.

- Садись, не стой. Тебе мой отец сказал?

- Нет, - Лиза присела на стул. – Я случайно нашла твои посты на форуме. Всемогущий Интернет. Даже нет, если брать выше – то судьба. Бог. Я чисто случайно попала на форум. И написала тебе.

- Ты мне писала?

- Да. Владислав – это я.

- Здорово, - Олег грустно усмехнулся. – Никогда бы не подумал. Ты хорошо писала. В твоих сообщениях женской логикой и не пахло.

- Старалась, - серьезно отозвалась Лиза.

- М-да-а, вот таков главный недостаток виртуального общения, - резюмировал Олег и медленно подошел к окну. За стеклом тихой, мелкой дробью шуршал майский, робкий дождь. Небо было светлым, кремовым, и спокойным.

- Скоро закончится, - задумчиво произнес Олег.

- Это все, что ты мне можешь сказать? – тихо спросила Лиза, покусывая губы. – За 2 года?

- Лиз… ты, наверное, устала, проголодалась. Пошли. Там мама чего-то уже… он повернулся к ней лицом и смотрел очень долго, не отводя взгляда. Смотрел устало и грустно.

…Олег ел мало, сидел задумчивый, мрачно глядел в тарелку, и разминал вилкой картофель.

Мама предупредительно вышла.

- Ты на меня не смотри, ешь, как следует, - Олег положил ей еще котлету.

- А ты чего так? Тошнит, да? – Лиза со страхом взглянула в его лицо.

- Нет. Просто по утрам аппетита нет. Не хочется – и все. Вечером отъедаюсь.

- Ага, и так похудел, - сказала Лиза, и тут же пожалела о своих словах, вдруг Олег расстроится? Лишний раз напоминать ему…

- Да ладно. Вес набрать – не проблема, - криво усмехнулся Олег, откладывая вилку.

- Это от химиотерапии, да?

- Не знаю. Три месяца уже прошло с лишним. С последнего курса.

- Тяжело переносится?

- Ты же на форуме читала.

- Ты там так пишешь… Ты просто умница, Олег. Ты очень терпеливый, сильный… И все у тебя получится! – Лиза наклонилась над своей тарелкой, сморгнув слезинку.

- Лиз, не надо. Очень тебя прошу.

Они сидели за столом друг напротив друга. «Как в том кафе, последний раз, зимой» - подумала почему-то Лиза.

Она отвернулась.

Из окна был виден четырехэтажный, старинный дом. Лучи солнца вздрагивали яркими бликами на его мокрых стеклах и Лиза зажмурилась.

- Что это за дом? Напротив?

- Так называемый доходный дом, - Олег медленно поднялся. – В 19 веке такие дома имели богатые люди и сдавали его для жилья. По комнате.

- Интересно, кто жил вверху под крышей? На чердаке? Наверное, Раскольников. Да?

- Хочешь, погуляем? – спросил Олег, решительно отодвигая свою тарелку с едой.

- Хочу. Очень хочу.

- Не устала? Ну, тогда я сейчас оденусь…

Мать Олега смотрела вопросительно и встревожено, но вопросов не задавала.

- Мам, мы прогуляемся часок, - сообщил Олег, открывая входную дверь и пропуская впереди себя Лизу.

- Пойдем в Летний сад. Здесь недалеко, - предложил Олег, так, словно ни к кому не обращался. Он почему-то избегал Лизиного взгляда, не хотел встречаться с ней глазами.

Олег и Лиза медленно шли рядом молча, Олег спрятал руки в карманы джинс, словно боясь, что девушка может взять его за руку, и отрешенно смотрел куда-то в сторону. Лиза не решалась заговорить первой.

- Если нам повезет, ты увидишь в Летнем одного музыканта. Он играет на виброфоне возле памятника Крылову, - произнес Олег снова, ни к кому не обращаясь.

– О, черт, я фотоаппарат забыл. Вернемся?

- Не надо. Я же не фотографироваться приехала, - напомнила серьезно Лиза.

- Ну, как скажешь, - и Олег снова зашагал, наклонив голову, и не смотрел на девушку.

Девушка заметила, что он всегда ускоряет шаги, когда она подходит к нему ближе.

- Лиз, давай сядем.

Они сели на разные концы скамейки,   чтобы видеть лица друг друга, руку Олега Лизе пришлось выпустить.

Рыжие, с золотым отливом Лизины волосы отяжелели от влаги, распушились и стали волнистыми. На нее оглядывались редкие прохожие Летнего сада: Лиза выглядела как-то слишком эффектно, ярко. А Олег, словно забыв о присутствии девушки, задумчиво рассматривал в ее волосах огненные сполохи, вспыхивающие время от времени, когда порыв ветра шевелил листву и открывал окошки для солнечных лучей.

- Олег! – позвала Лиза. – Олег, может, уже начнем друг с другом разговаривать?

- Да, извини, - он опустил голову и тут же решительно выпрямился. – Я все никак не могу поверить, что ты приехала. Что меня нашла.

- Ты… расстроился? Мне не надо было приезжать?

- Нет, я рад… все так выяснилось само собой, я просто как-то еще до конца не понял… Сервер в голове глючит немного, - Олег через силу улыбнулся.

- Ты почему мне ничего не сказал? Олег, почему? Ты говорил про свою болезнь всем, всем в Сети, всему виртуальному миру, этому Владиславу… но не мне! – жалобно, с обидой вырвалось у Лизы. – Ну, я понимаю, что ты меня жалел, ну неужели ты думал, что я… что мне так легче будет? Что просто взял, исчез и все – с глаз долой, из сердца вон?

- Прости, - Олег снова отвел взгляд.

- Олег… Я тебя очень люблю. Понимаешь – очень. Ну, что ты молчишь? Олег, ты меня любишь? Да или нет?

- Лиз…

- Да или нет?

- Лиза, ну зачем ты… - он слегка поморщился, как будто от физической боли и запрокинув голову посмотрел в небо. – Зачем теперь вспоминать все, что было… Изменилось все, абсолютно все. Зачем над собой издеваться? Ты прекрасно знаешь, что ты для меня значишь, и что метастазы у меня в костях. Я ими буквально нашпигован.

Олег отвернулся.

Лиза резко вскочила со своего конца лавки и крепко обняла Олега, уткнувшись в ворот его синего свитера.

- Олег, мы разобрались. Я тебя люблю. Ты меня тоже. Мы должны пожениться. И чем скорее – тем лучше.

- Лиза, хватит, - Олег вздрагивающей рукой провел по ее волосам и отстранил от себя. – Все, проехали. Забыли. Давай поговорим на другую тему.

- Олег, я только за этим и приехала, - серьезно и тихо проговорила Лиза.

- За чем “этим”?

- Чтобы мы расписались.

- Лиза, зачем? Смысл?

- Действительно, зачем два любящих друг друга человека идут в ЗАГС? Загадка!

- Лиз, перестань.

- Нет, не перестань, Олег, я тебя люблю. Очень. Ты думаешь, за 2 года я… я… у меня никого не было. То есть лезли всякие со всех сторон, но я ни с кем не встречалась. Я даже на дискотеки не ходила. Я просто училась. И о тебе думала, Олег! О тебе! Ты мне что, не веришь?

- Верю. Лиза, о тебе речь не идет. Дело во мне. Ты знаешь, что такое метастазы?

- Знаю, читала. Не дура. У моей прабабушки был рак.

Олег пристально смотрел в ее глаза.

- Зачем заводить речь о свадьбе вообще. Уместнее о похоронах, если уж на то пошло. Прости, что я так резко… Лиза, если бы я был здоров… мы бы сейчас с тобой тут не сидели… а   где-нибудь на нашей даче в Подмосковье или в Рощино отдыхали с нашим годовалым ребенком. Понимаешь?

- Олег! – Лиза умоляюще протянула к нему руки. – Но ведь это лечится. Ну, я же читала в Интернете! Ремиссия, так? Ну, когда после облучения и химиотерапии становиться лучше!

- Лиза, у меня тяжелый случай. Ты думаешь, я о ремиссии не думал? Не хотел? Не надеялся? У меня врач очень хороший. Благодаря ему я хожу. И боли особенной нет. А болезнь прогрессирует. И очень быстро. Может, года 3-4 я протяну, если в точности все буду исполнять.

Лиза закрыла лицо ладонями и заплакала, низко опустив голову.

Олег обнял ее одной рукой.

- Лиза, ты меня измучила. Сейчас я тоже сорвусь, и мы вместе будем сидеть здесь, проклинать судьбу, спрашивать “почему?”, плакать и легче нам от этого не станет.

- Олег, ну хорошо, ну 3-4 года – ну это же так много! Да мало ли что может измениться! А я буду с тобой рядом. Буду о тебе заботиться, помогать. Я хочу стать твоей женой. Носить твою фамилию. Я буду рядом!

- Тебя никто не гонит. Будешь рядом – хорошо.

- Нет, я хочу быть твоей женой. Твоей, Олег. Хочу успеть родить ребенка, - Лиза стала алой, но взгляда не отвела.

- Ты… Лиза, ты вообще соображаешь, что говоришь?

- Соображаю.

- А по-моему, нет. Лиза, лисёныш, девочка моя. Я все понимаю, я по-ни-маю, что ты очень меня любишь, и что таких, как ты, не бывает, ты – исключение, ты добрая, милосердная, светлая, глупенькая, наконец, не знаю, что еще сказать… Но не забывай, что я одной ногой в могиле! Я не хочу, чтобы моя болезнь испортила тебе жизнь. Достаточно того, что мне она испортила всё, всё перечеркнула, у меня ничего не осталось, только эти последние три года… Куда ты потом пойдешь с ребенком, одна… если вообще об этом уместно говорить.

- Давай пока не будем об этом. Найду, куда пойти. Домой вернусь. А пока ты здесь, живой и рядом, - жестко выговорила Лиза, решительно вытирая глаза. – Олег… я два года считала, что… я пыталась тебя забыть и не верила, что ты меня бросил. Потому что ты бы так никогда не сделал. А теперь ты… - она резко встала и зашагала по аллее. До боли ярко полыхнуло в ее волосах майское солнце.

Олег ее догнал.

- Мне билет надо взять обратно. А то не будет вдруг. Я сразу не взяла. - мрачно бросила Лиза.

- Прости меня.

Лиза не ответила. Олег повторил чуть громче.

- Лиз, хватит уже надо мной издеваться!

- Я издеваюсь? Я? – Лиза опешила и остановилась.

- Прости, я просто хочу, чтобы ты поняла. Тебе только исполнилось двадцать. Ты жизни не знаешь, Лиз. Ты пока умеешь только учиться и любить. Ты слишком остро воспринимаешь чужую боль. Ну, мою, да? Я не хочу, чтобы ты страдала. Ты страдать не умеешь. Ты еще… маленькая. Ты еще сама ребенок. Тебе меня просто очень жалко и ты меня очень любишь, Лиз, вот ты и готова на все, лишь бы мне помочь.

- А что – любить, этого не достаточно, чтобы тебе помочь… и все выдержать? – с вызовом спросила Лиза. – Этого мало? Любовь – не главное?

- Лизка, я не о том. Хорошо быть такой… такой жертвенной в 20 лет. Как в книгах пишут, в дамских романах. Но в жизни все не так, как в книгах. Ты потом это поймешь и взвоешь от жизни, которую себе устроила. Пока ты очень непрактичная, глупенькая еще, извини. Вот было бы тебе лет 25…

- Да, Олег, из тебя практичность и рационализм так и прет, - сжав губы, заметила Лиза. – В таком случае я не хочу, чтобы мне когда-нибудь исполнилось 25.

- Лиза, хорошо. Поговорим по-другому. Ты мыслишь необъективно. Что твои родители скажут? Где мы будем жить? На что? Я пока работаю плюс переводы разные, оплачивают нормально. Но это пока. Во время курса “химии” мне не до переводов и не до чего, сама понимаешь.

Лиза покачала головой.

- А я уже подумала над этим. Ты можешь даже не работать, ну только если так, чтоб не перенапрягаться. Можем жить у тебя, ну в квартире с твоим отцом. Он же против не будет….Я его знаю, он отлично ко мне относился…А у меня есть моя квартира, ну, в Коньково, что прабабушка на меня подписала. Там квартиранты сейчас, мы ее сдаем. И решили сдавать до моего замужества. А мы после свадьбы переедем к тебе, а квартиру продолжим сдавать это же нормальные деньги! И родители – конечно помогут. А говорить про твою болезнь пока не надо. Я ничего не скажу. Потом, после свадьбы. Да и какая свадьба? Так, скромненько. Платье можно у подруги попросить. Вика, у нее осталось, у нас с ней один размер. Ну, а можно вообще в каком я на выпускном была. Оно кремового цвета, праздничное. Да и не в платье же дело!

Олег, прислонившись к дереву внимательно смотрел на Лизу. Лицо его казалось темным от падавшей тени.

- Я даже не знаю, что тебе на это ответить. - Лиза, я не знаю, где я тебя такую нашел. Лисица моя, ну ты даешь! Ты все это так серьезно обдумывала? Рассчитывала? Беру свои слова обратно насчет того, что ты нерациональная, - он неожиданно подмигнул.

Впервые за это утро Лиза улыбнулась широко и радостно. Как раньше. Два года назад. И глаза ее стали по-лисьи озорными и хитрыми.

- Лиза, твоя мама… она будет очень переживать, когда все узнает обо мне… Ее единственная любимая дочь замужем за человеком, у которого последняя стадия…

- Перестань, - перебила Лиза. – Я взрослый человек. И это моя жизнь. И если мама не поймет, ей останется только принять это как факт. И все. Я больше не могу, - Лиза нетерпеливо тряхнула руками. – Я как дура уже полтора часа буквально умоляю, чтобы ты на мне женился. Вот позор, а! До чего дошла!

…Они шли вдвоем, держась за руки и смеялись без причины. На завтра уже были составлены грандиозные планы: разговор с матерью и отцом Олега, покупка билетов в Москву. Двух билетов.

                                                 ***

…Они венчались в красивейшем питерском храме – Казанском соборе на Невском проспекте. Собралось несколько друзей Олега; все знали о его заболевании, и Лизе все казалось, что в их взглядах просвечивает жалость и сожаление. Они словно стеснялись своего здоровья, и своей будущей жизни – счастливой или не очень, но, наверное, долгой жизни. Жизни без рака.

На венчании Лиза с трудом сдерживала себя, чтобы не заплакать. В ЗАГСе, при росписи, такого щемящего, нежно-протяжного чувства не возникало.

Высокое, стройное пение улетало к куполу и осыпалось на Лизу и Олега дождем золотинок солнечных лучей.

И все венчальные обряды казались Лизе значительными, прекрасными и трогательными, полными неведомого, сакрального смысла. Она улыбалась Олегу влажными глазами из-под вуали фаты, когда их обводил священник вокруг аналоя, и с теплым, благодарным чувством поцеловала образ Христа.

Когда венчание закончилось, священник вышел из алтаря с иконой, благословил   пару и поздравил. Странно, он ничего не знал о болезни Олега, но в его проповеди, обращенной к молодым, он процитировал чью-то фразу, и она как-то радостно, окрашенная особым смыслом упала на жениха и невесту.

“Сказать другому человеку – я тебя люблю, это значит сказать: ты никогда не умрешь”. После этих слов икона в руке жениха задрожала, а плечи невесты затряслись, она наклонила голову и заплакала.

Священник не понял ее слез, пытливо посмотрел поверх очков и лишь почувствовал, что этот плач – не от счастья.

На улице, перед собором, когда уже все гости расселись по машинам, Лиза неожиданно сжала руку Олега:

- Я на секундочку, сейчас, я забыла. Подожди секунду… - и она метнулась к храму.

Лизу   действительно в последнюю минуту осенила мысль, что надо вернуться   в собор – вернуться одной, и помолиться. Ей казалось, что если она одна останется в храме – «один на один с Богом», то её молитва будет обязательно услышана. Она упала на колени перед высоким Распятием, уткнулась лицом в деревянное подножие креста.

- Господи…прости…пожалуйста… Я очень плохая, да, я знаю, я не имею права ничего просить… Я начинаю молиться, только когда всё плохо… Но пожалуйста…пожалуйста… пусть...пусть Олег живёт … - тихо плача, просила Лиза, до боли прижимаясь лицом к подножию креста. – Пусть он живёт, он такой хороший, он не сделал ничего плохого…Он очень-очень хороший… Пусть он живёт. Пусть у нас будут дети…Господи! Пусть я проживу намного меньше, чем должна, только пусть он   живёт… пожалуйста… - Лиза осмелилась, наконец, поднять лицо и встретилась с кротким, словно просящим о чём-то, взглядом распятого Христа. Впервые Лиза подумала, что Христу очень больно, а Он ничего не просит, наоборот все только у Него   просят…

Лиза всхлипнула, прерывисто вздохнула, и с трудом поднялась с колен – затекли ноги, и она путалась в пышном платье.  

…А потом, в оставшиеся 12 дней, Лиза с Олегом много гуляли по Питеру, были в музеях, на выставках, в Кронштадте, Петергофе, плавали на катере на Валаам и были так откровенно счастливы, что все счастье с трудом помещалось в них, переливалось за края и, казалось, что Олег выздоровел, он и сам в это отчасти верил, и чувствовал себя хорошо. И оба знали, что чего бы теперь не случилось – они вместе все выдержат, потому что быть любимым – значит быть бессмертным. Так сказал питерский священник.

 

                                              ***

- Ну, что, поздравляю вас. Пять - шесть недель беременности. Плюс-минус, так считают, - врач, склонив голову, быстро писала в Лизиной карте.

- Ой! – Лиза прижала ладони к лицу. – Ой, Господи! – и глаза у нее приготовились плакать.

- Что, не ожидали? – снисходительно посмотрела на нее врач.

- Да… нет… очень хотели… просто думали с мужем, что вряд ли… у него химиотерапия. Нам сказали, что все клетки погибают, и что вряд ли у нас будет ребенок. Сейчас.

Врач зорко на нее взглянула.

- А что у вашего мужа? Чем он болен?

- Рак. То есть лимфогранулематоз.

- Хорошо, что вы сказали, - врач отметила в карте нужную колонку.

- Я знаю, что это плохо, - внезапно стала серьезной Лиза.

- Ну что ж, всякое бывает. Будем пристально наблюдать. Обязательно генетический анализ после 17 недели. А там посмотрим. Девушка, но вы не переживайте… Думайте о хорошем. И все у вас хорошо будет, - врач посмотрела в карту, на имя пациентки. – Лизочка, да? Пусть у вас все будет хорошо. Ко мне придете через три недели, если жалоб не будет.

- Спасибо. Огромное вам спасибо.

За Лизой громко хлопнула дверь женской консультации. Она вздрогнула от хлопка, и рассмеялась. Раскинула руки, вдохнула сентябрьский, насыщенный нагретыми, палыми листьями воздух и побежала к остановке.

Звонить Олегу не стала – такие новости надо говорить лицом к лицу, глаза к глазам, взгляд к взгляду.

Лиза побежала к остановке, отчаянно махая рукой, когда наполненная маршрутка уже готова была уехать.

- Простите! А стоя можно?

- Давайте.

…В метро одна пересадка, с кольцевой на замоскворецкую. Выход, метро Каширская.

Лиза специально пошла через рынок. Купила фруктов, сыра. Виноград выбирала именно кисло-сладкий, пробовала: Олег не любит сладкие сорта. Да вроде и тошноту снимает, где-то читала.

Торопливые шаги по коридору, дверь знакомой палаты, и Лиза широко распахнула дверь.

Один пациент читал, отвернувшись к стене, другой смотрел маленький телевизор. Кровать Олега была пустой. И теперь, когда Лиза не увидела его на привычном месте, теперь, когда несла Олегу это пяти-или-шестинедельное счастье, эту удивительную новость, она настолько испугалась несоответствию своего ожидания, что и не допустила мысли, что Олег просто вышел. В груди уже жалобно сжималось сердце, и совсем рядом стояли слезы.

- А где мой Олег? – Лизин голос изменился, истончился.

- А он пошел вас встречать.

Лиза бежала по больничному коридору прямо с пакетами, не сообразила оставить их в палате. Она вдруг подумала, что когда-то не увидит Олега там, где он должен быть; только в отличие от этого раза – его не будет нигде, ни за стеной, ни в другой комнате. Просто не будет. И чтобы не захлебнуться ужасом и горем от сознания этой мысли, Лиза быстро вспомнила, что рядом с ней будет маленькая копия Олега – дочка или сын.

У дверей, ведущих к лифту, она увидела знакомую красную футболку и джинсы.

- Олег! Олежек! – и ее голос сорвался.

- Как это я тебя пропустил?

Она с разбега упала к нему в объятия, выпустила пакеты из рук, крепко-крепко обняла – так, что самой стало трудно дышать, и в горле явно застревали тяжелые шершавые комья воздуха.

- Ты чего? Лисеныш, ну ты что? Случилось что-то?

- Олег…ты такой милый….ты такой ….я тебя так люблю, мы с тобой самые счастливые…- Лиза обняла мужа и всё никак не могла отсмеяться и успокоиться. – Мы самые-самые счастливые…

 

                                             ***

- А чего такое? Почему моя лисичка плачет? Почему моя красавица плачет? – еще в коридоре громка запричитала Лиза, скидывая босоножки.

Трехмесячная лисичка, Лизочка (Олег все-таки настоял, чтобы дочь назвали, как и жену) жалобно плакала в кроватке, энергично размахивая руками. Рядом Олег пытался развлечь ее погремушками.

Лиза подхватила дочь на руки, и девочка успокоилась.

- Ну что ж ты, папа, нас не взял? Мы просто на ручки хотели, - улыбнулась Лиза.

- Я хотел… а потом решил, что не надо – голова закружилась, не дай Бог, занесет с ней на руках, - виновато оправдывался Олег, как напроказивший мальчишка.

Лиза посмотрела на него долгим взглядом.

- Олег, иди, полежи, отдохни. Мы сейчас гулять пойдем.

- Я не устал. Я с вами хотел.

- Нет-нет, Олег, пожалуйста, ложись. Просто полежи. Перед сном еще погуляем.

Лиза катила коляску по аллее в небольшом скверике и уже ощущала в воздухе пряное дыхание осени. Август медленно и нехотя отцветал.

Лисичка спала, приоткрыв рот, и разбросав пухлые ручки.

Солнце просвечивало чехол коляски, и девочка была вся в розовом.

Она была похожа на Олега – так, как загадывала Лиза: белые прядки на голове, светлые глаза, прямые раскидистые реснички, длинный носик.

Лизу даже немного удивляло, с какой восторженной любовью Олег относится к дочке.

Иной раз, заходя в комнатку, где спала Лисичка, Лиза замечала мужа, сидящего у ее кроватки, молча смотрящего на спящее личико. На лице Олега тогда было запечатлено особое выражение – смесь какого-то романтического любования, восхищения и сдерживаемой нежности.

Лиза присела на скамью и вздохнула.

Она очень изменилась за этот год. Сама, внутренне чувствовала, что волнующая, восторженно-экспансивная девочка понемногу растворилась в жене, матери; стала серьезной и выдержанной, сильной, научилась прятать эмоции под маской равнодушия. Лиза особенно тонко чувствовала мужа, порой сама от этого страдала, но поделать ничего не могла. Она безошибочно ощущала, когда он плохо себя чувствовал; внезапно уходила из комнаты, если улавливала по одному беспокойному взгляду, что Олегу хочется остаться одному, или наоборот -   присаживалась рядом, если ему требовалось ее присутствие. Иногда Олег, жалея Лизу, очень мастерски привирал, особенно если это казалось его самочувствия. И Лиза, принимала его игру, прекрасно все понимая, и делала вид, что поверила, надеясь, что Олег ни о чем не догадается.

Иногда Лизе казалось, что Олег сам все понимает, подыгрывает ей; просто им обоим интересно так выражать заботу друг к другу.

Лиза закрыла глаза и прижалась лбом к ручке коляски.

Неделю назад Лиза сама говорила с лечащим врачом Олега насчет течения заболевания. Врач ее очень утешил. Метастазы, конечно, никуда уже не денутся… но химиотерапия реально помогла. И, конечно, желание жить… Прожить еще день, месяц, год. Желание Олега и желание Лизы.

…Перед сном они искупали Лисичку, и Лиза, передав мужу дочку, ушла в ванну.

Лисичка спала крепко, хорошо, частенько даже просыпая свое кормление.

Лиза проснулась неожиданно, словно выпала из ровного уютного тоннеля сна. Было 2 часа ночи. Лисичка сладко спала – как правило, после ночного кормления она спала до утра. Лиза почти всегда, как часы, просыпалась за несколько минут до дочки и тихо вставала над кроваткой. Едва дочка начинала копошиться, Лиза поспешно уходила с ней в другую комнату, плотно прикрывая за собой дверь: она боялась разбудить Олега.

Лиза села в кровати; рядом не было Олега. Она накинула халатик и направилась к балкону; знала, что муж там.

Олег повернулся к ней, ночной, лунный, в ореоле темного неба.

В раскрытое окно ветер забрасывал пригоршни запахов: дождя, листвы и свежести.

- Ты чего не спишь, Лисеныш? – Олег обнял жену одной рукой, и вдвоем они повернулись к окну.

- К Лисичке встала. А она что-то посопела и заснула. Попозже голодная проснется.

- А я днем выспался.

- Как нужно иногда просто проснуться и посмотреть на звезды. А то скоро осень, зима…

- А потом снова весна и лето, - закончил Олег, уловив в интонации жены легкую грусть.

- Да… годы пройдут. Лисичка вырастит. Мы постареем… так странно сейчас об этом думать.

- И не думай. Все когда-то будет.

- Почему люди не живут вечно? – горько вырвалось у Лизы.

- Ты не первая, кто этот вопрос задает. Лиса, да в тебе живет великий эстет и философ! Звезды, жизнь… - Олег покрепче ее обнял.

- Надо, чтобы жизнь была наполнена смыслом, - задумчиво проговорила Лиза, посмотрев на мужа. – Не смейся, я серьезно.

- Да я тоже. Я полностью с тобой солидарен.

- Лисичке надо обязательно брата. Или сестру. – Лиза смотрела в небо. – Нет, обязательно. Я хочу, например, иметь много детей. Смотри, Олег, Лисичка, например, пойдет в первый класс, а ее сестра через год – будут погодки. И Лисичка во всем будет ей помогать, в уроках.

- Мы назовем ее Аня, - неожиданно предложил Олег.

- Можно Аня. А мне очень нравится имя Соня. Сонечка.

- Ну, имя, конечно, неплохое, но как будут звать ее в школе? – с сомнением покачал головой Олег. – Соня, Сонька, не спи…

- Будут звать Софией.

- Ну, конечно, дети никогда так ее звать не будут… Соня – и все, коротко и ясно.

- Да я не против имени Аня, ты не думай, - спохватилась Лиза.

- Да я тоже не против Сони.

Лиза вдруг резко вскинула голову. В глазах ее мелькнули блики от луны.

- Звезда! Звезда упала! Ты видел? Прямо на школу!

- Нет. Разве что сходить на школьном дворе поискать, - предложил Олег. – Ты желание успела загадать?

- Да. – Лиза засмеялась. – У меня всегда наготове желания. – Ну, все, я пошла к Лисе.

Ветер слабо, застенчиво шевелил листву.

Олег слышал, как Лиза тихо напевает что-то Лисичке.

Россыпи августовских звезд ярко отливали живым, близким серебром, словно перемигивались друг с другом. Олег тоже им заговорщически подмигнул.

Звезды засмеялись в ответ, замигали с новой силой, словно невидимый камертон передавал им особенную, витиеватую, как верлибр, мелодию - услышать которую может только избранный.