- Почему я от них уволилась? Потому что всё, не могу так больше. Уже не выдерживаю, когда так унижают людей. Меня не трогают, простых людей унижают.
Я когда вижу всё это, думаю. Сегодня, да, возможно ты и на коне. А завтра, что с тобой будет завтра? Почему они об этом не задумываются? Молодые сильные со связями. Сегодня вы молодые, сегодня вы сильные, а завтра? По вашему что же, пускай выживает сильнейший, как в дикой природе?
Мне человек один рассказывал. Из наших, верующих. Говорит, у них на автобазе живёт ворона. Обыкновенная ворона, только она летать не может, мальчишки из рогатки её подстрелили. Вот она и ходит по автобазе среди работяг, а те её подкармливают.
Бросят на асфальт перед ней кусочек хлеба или куриную кожицу. Не берёт. Пока не отвернёшься. Боится, наверное Но люди жалеют несчастную птицу и не обижают, а вот от своих сородичей ворон ей достаётся. Выследят когда люди далеко, налетят внезапно и давай клевать неудачницу. И думаешь, одна стая, а подишь ты. Получается, лузеров никто не любит.
Это я к тому, что когда ты наверху, все тебе улыбаются, но стоит только упасть, и всё, никто из прежних друзей руки тебе не подаст. Побегут, словно от зачумлённого, боясь заразиться твоей бедою.
Преуспевающая молодая бизнес вумен, богатый муж и двое детей. Девчонке всего двадцать девять, а ей и мечтать уже не о чем, всё у неё есть. Власти вот только не хватало. Вот и приехала к нам из Москвы руководить коллективом.
Для начала собрав народ, она предъявила разработанную ею систему взысканий. Люди вздохнули и пошли работать. Директриса на нас, словно опыты ставила. Штрафовала почём зря. Цеплялась к любой мелочи. Человек месяц отработает, придёт к кассе, а получать ему нечего. Он бы и рад уйти, да только некуда.
Я на производстве числилась главным технологом. Людей обижали, а они шли ко мне просить защитить. Знали, что я верующая, бываю в храме, потому и шли.
Я действительно поговорила с Красовской. Высказала всё, что о ней думаю, и что нельзя вести себя так с людьми, нельзя обижать и унижать, В конце концов, у всех дети, кредиты, семейные проблемы. Напомнила о милосердии.
Та слушала меня с нескрываемым удивлением, потом спросила:
- Почему вы, жена столь значительного человека, заступаетесь за каких-то людишек? Зачем вам эти неудачники? Будто вы не знаете, что мир делится на господ и на рабов, и что каждый должен знать свое место. Рабы обязаны бояться господ. И пожалуйста, больше не поднимайте этого вопроса.
От Красовской моя знакомая отправилась в отдел кадров и написала заявление об уходе.
Прошло года два после того разговора и я вновь услышал это имя, Красовская. Стоял на остановке ждал автобус и невольно подслушал разговор двух женщин.
- Слышала, Красовскую уволили? Да. Выгнали с треском. Но этого мало, её ёщё и муж бросил. Представляешь? Так ей и надо.
Не скрою, ещё после того как я впервые узнал о Красовской, о её методах руководства коллективом, мне было интересно, как сложится судьба этой по сути ещё совсем молодой женщины. Думал, куда заведёт её такая жизненная философия.
Я никогда её не видел, зато не раз слышал как по-разному, кто с ненавистью, кто с плохо скрываемым обожанием произносил это имя. И вот такое неожиданное известие.
Конечно, хотелось понять причину столь резкого поворота в её судьбе. Только причина могла быть очень личного порядка, и узнать о ней у меня вряд ли бы получилось.
И никогда бы я о ней не узнал, если бы совершенно случайно не познакомился с девушкой, прежде работавшей няней в семье Красовских.
- Елену Владимировну постоянно интересовал вопрос о власти. Как подчинить себе человека? Однажды она сказала, что власть имеет духовную природу и решила изучать магию. Потому как маги умеют повелевать людьми.
Сперва она ездила в Москву учиться у экстрасенсов. У неё в доме появилась целая библиотека соответствующей литературы. Она постоянно что-то читала и делала выписки в толстую тетрадь.
В это время к ним переезжает бабушка. Переезжает насовсем. Много лет назад она помогала дочери растить маленькую внучку. Обе друг к другу привязались и полюбили на всю жизнь.
Обычная такая советская бабушка, той ещё нашей старой закваски. В преклонные годы она, как и многие её сверстницы, начала заходить в церковь. Училась молиться, читала Евангелие, Псалтирь.
Перебравшись в дом к любимой внучке, она поняла, с той творится что-то непонятное, а когда разобралась, ужаснулась. Сначала бабушка, как могла, пыталась объяснить, что магия – это служение бесам, путь для души погибельный. В ответ Красовская только отмахивалась, бабушка не лезь в мои дела, и продолжала магические практики.
Тогда старушка перешла к решительным мерам и стала молиться о своей непутёвой заблудшей внучке, а когда та уходила на работу, обходила дом, кропя комнаты святой крещенской водой.
Наконец Красовская не выдержала и отправила бабушку назад в Воронеж. Но и в далёком Воронеже бабушка продолжала любить и бороться. На её просьбу помочь, откликнулся весь храм. Имя заблудшей внесли в свои помянники десятки людей.
Вскоре у новоявленной ведьмы появились проблемы. Сначала от неё ушёл муж, а потом её попросили написать заявление об уходе. Пришлось освобождать казённый дом и возвращаться назад в скромную московскую двушку. От прежнего материального достатка остались только воспоминания.
Узнав о метаморфозах в судьбе внучки, бабушка обрадовалась и сказала в трубку: «Вот и прекрасно». Потому что теперь ей придётся искать работу, надо же чем-то детей кормить. И забудет она про свою магию, и перестанет голову ломать о природе власти. И вновь, как когда-то очень давно, станет доброй и ласковой девочкой.
«А я молиться о ней буду и с детьми помогу».
- Батюшка, - спрашивает меня бывшая няня, - неужели, на самом деле вот так при помощи молитвы можно кардинально поменять судьбу человека? И вообще, что такое молитва и как она действует?
Я подумал и рассказал ей о нашей бабушке Тане. А что, отличный пример. Одинокий человек, всю жизнь одна. Чуток, правда, странная, но этак про любого сказать можно.
Работала баба Таня у нас дворником. И участок ей достался самый главный, поселковая площадь перед администрацией, здесь же памятник, погибшим за Родину, и редкие магазины.
На уборку дворничиха Татьяна выходила ранним утром и дело своё делала самым ответственным образом. Всё подметёт, приберётся, где надо песочком посыпет, чтобы никто не поскользнулся. Мало того, она и днём по участку пройдётся, обстановку проконтролирует. Где непорядок заметит тут же устранит, обёртки от конфет, шелуху от семечек подберёт. Лучший участок был, лицо посёлка, всем остальным бабу Таню ставили в пример.
Татьяна всю жизнь в Бога верила. По-своему, конечно. Молилась всегда, и веры своей не скрывала. Пытались её, конечно, перевоспитывать. Лектора из общества «Знание» приглашали. Только бесполезно, никто бабушку с её пути так и не свернул. Агитатор приводит Татьяне специально подобранные неопровержимые свидетельства о не существовании Бога, а та усердно крестится и всё повторяет:
- Дай Бог тебе здоровьица, добрый человек.
Нужно сказать, что завхозом у дворников работала Зуева Ангелина. Человек, как и Татьяна, одинокий, но в отличие от неё сильно пьющий. В обязанности Ангелины входило выдавать дворникам рабочую одежду и необходимый для работы инвентарь, мётлы, лопаты, вёдра и совки.
Выдавать она им всё это выдавала, только всякий раз при этом раздражалась на работяг и ругалась матерными словами. Понятно, дворники её побаивались, и если обращались к Ангелине, так только в крайних обстоятельствах.
Однажды зашла Татьяна к завхозу с просьбой привести ей песку. Уже заморозки начинались, а песок не запасли, и пошла Татьяна к Зуевой. Та как увидала дворничиху, так и давай беспокоиться. Не любила Ангелина эту Татьяну, а почему, и сама не понимала. Может, за то, что та ни с кем не общалась, и ещё за то, что постоянно крестилась и что-то шептала?
Татьяна заходит в каморку завхоза, а та, заметив дворника в окошко, уже накручивает себя в ожидании просительницы.
- Ты это зачем?! – Волнуется Зуева.
- Мне бы песочку заказать, Ангелинушка. Ты же видишь, по утрам уже морозцем схватывает, как бы чего не вышло.
Видно как заводится Ангелина. Лицо её багровеет, взгляд становится стеклянным. Руки и ноги, наполняясь энергией, начинают с юношеской лёгкостью выделывать разные несогласованные движения. Ещё минута и она перейдёт на привычный мат.
Татьяна знает, что сейчас начнёт вытворят завхоз, как польётся из её рта грязная отвратительная ругань, до самой глубины оскорбляющая слух верующего человека. В предчувствии она начинает быстро – быстро креститься и чуть не в голос просить, чтобы Бог не попустил случиться сейчас здесь всей этой нечистоте.
- Господи, пощади Ты её! Матерь Божья, заступись за это человеческое создание!
Вдруг Ангелина остановилась. Энергичные движения прекратились, а лицо её, уже успевшее побагроветь, резко побледнело. Силы её оставили. Опираясь о стенку, она попробовала что-то произнести, открыла уже было рот, но не смогла. Вместо слов, запрокинув голову вверх, Зуева завыла страшно и по-волчьи протяжно. Татьяна пулей выскочила из комнаты завхоза.
Сотрудники поселкового совета, привлечённые необычным воем, обнаружили Ангелину Зуеву сидящей в своём кабинете на полу и рыдающей с видом обиженного ребёнка.
- Ангелина! Что случилось? – Кричали, удивлённые такой необычной картиной, сотрудники загса и паспортного стола.
- Эти… эти дворники… кого хочешь до слёз доведут, - только и смогла произнести Ангелина, голосом, прерывающимся от рыданий.
Бывшая няня слушает меня внимательно, не перебивая, и только после интересуется:
- Как вы думаете, Ангелина истеричка?
- Не знаю, я не специалист. Вот только судя по её реакции на молитву, и потом, меня смущают эти слёзы. Обычно так ведут себя бесноватые.
- А вы сами с этой Ангелиной не общались? С ней вообще можно поговорить?
- Нет, Зуева умерла. Ещё до моего приезда. Её нашли дома в отхожем месте. Скончалась она ударом, и продолжала сидеть на унитазе, благо туалеты у нас узкие, прислонившись головой к стене с истлевшим окурком в зубах.
- А Татьяна? Она ещё жива?
- Её тоже нет. Умерла она в преклонных годах. Вот тоже проблема одинокого человека. Немощная старость и всё, что с этим связано.
Очень большое впечатление на неё произвела неожиданная смерть одной нашей прихожанки. Женщине тоже одинокой. Перед тем, как умереть та не болела. Хотя и у неё уже стоял вопрос, кто будет ухаживать за ней в старости. Потому и оформила она завещание на одну свою соседку. Завещала ей всё что имела. А имела она достаточно много, и даже говорила кому-то:
- У всех проблема – денег нет, а мне, наоборот, своих девать некуда.
Как только эта женщина преставилась, соседка наследница обратилась к нам и заявила, что хоронить усопшую она не в состоянии, поскольку права на деньги, принадлежащие покойной, перейдут ей только через шесть месяцев.
После службы встали с подносом, объявили: такая, мол, у нас пробела. Давайте похороним старушку, и пожертвуем кто сколько может. И вышло, человека богатого хоронили точно бомжа. Время прошло, соседка её давно уже вступила в права наследства, а на могилке усопшей даже имя не обозначено.
Бабу Таню такая ситуация напугала и она обратилась ко мне.
- Батюшка, я уже старая, скоро помирать. Поскольку человек я одинокий, то вот деньги, поскольку доверить могу только тебе, - и достаёт из кармана два свёртка, - эти чтобы ты меня похоронил по-людски, а эти - на крест с оградкой.
Но потом, видимо желая подстраховаться, ещё при жизни поставила на кладбище хорошую кованую ограду и приглянувшийся крест. Я хотел вернуть ей деньги, но она отказалась, сказав, что заказывает на них вечное поминовение.
- Вот сколько будешь жить на свете, столько ты меня и поминай.
Когда Татьяна совсем ослабла, взялась за ней приглядывать одна наша верующая женщина. Бабушка поселилась рядом с храмом. Пока были силы, приходила на службы, потом мне пришлось посещать её на дому. Интересная была бабка, и очень вредная.
Требовала, чтобы я причащал её каждое воскресенье. Я уходя, ещё порог не переступил, а мне уже вдогонку:
- Следующим воскресеньем снова тебя жду!
И только попробуй не приди. Тут же начинает бомбардировку записками. Угрожает, если не придёшь, объявляю голодовку. Куда деваться?
За день как отойти зовёт меня та женщина, что ухаживала за вредной бабушкой.
- Батюшка, плохая совсем, едва дышит. Что делать будем?
Я решаю пойти пособоровать старушку. В горницу зашёл, глянул на Татьяну, жива, нет. Вроде дышит. Пособоровал. Подхожу к умирающей, поклонился:
- Уж ты прости меня, матушка, если чем тебя обидел. И молись там о нас грешных.
Сразу стало стыдно за все свои раздражения. Эх, махнул рукою в сердцах и повернулся на выход. Вдруг слышу:
- Стоять! Передай Валентине, пусть даст тебе за работу. И скажи, чтобы не жадничала, у неё есть. Теперь иди, всё, помирать буду.
Вот такая история.
- Да, - отзывается бывшая няня Красовских, – такая история, за душу цепляет. Получается, любит Бог молящихся людей.
- Любит, не любит – не то слово. Заботиться о нас много больше, чем нам это видится с высоты возраста и жизненного опыта.
Вот, смотри, молоденькая девушка входит в церковь и начинается молиться. Она ещё не знает что ждёт её в будущем, и каково это будущее. А Он знает всё и ещё в эти её молодые годы предвидит что там с ней дальше произойдёт, и делает всё, чтобы это её будущее состоялось. Человек обращается к Богу и Бог не останется безучастным.
Представь себе ситуацию. Такая же молодая девушка из маленького украинского городка знакомится с итальянцем и уезжает к нему в Милан. Они с мужем поселяются в пригороде. Он человек состоятельный и родовитый. У них просторная трёхэтажная вилла, в которой периодически бывают его родители. Родители живут отдельно от молодых в собственном имении.
Прошёл год, наступило время появиться на свет ребёнку. Стал вопрос о няне, и девушка вызывает на помощь в Италию свою маму.
Мама её человек уже пожилой. Женщина совершенно простая, обыкновенная бабушка, каких у нас множество. На родине у неё свой небольшой домик, земли шесть соток, куры, уточки. По воскресным дням бабушка ходит молиться в православный храм, потом отправляется на рынок. У неё свои подруги, свой уже сложившийся образ жизни, который ей совсем не хочется менять.
Она представляет себе, где находится Италия, но про город Милан знать ничего не знает.
Католики, там и помолиться – то негде, вздыхает бабушка. Но дочка, любимая и единственная, просит помочь, и отказаться она не может. Человек собирается в дорогу. Дочь велела вещей с собою не брать, всё необходимое ей купят на месте. В сумку она кладёт маленькую иконочку Божией Матери. Иконочка бумажная, наклеенная на кусок картона. Мало ли, католики всё-таки, может, и прятать её придётся.
В доме у зятя бабушке выделили небольшую уютную комнатку на первом этаже, как с улицы заходишь сразу же и налево. Очень удобно, здесь же рядом большая гостиная с кухней, можно и коляску разместить. На верхние этажи она решила не подниматься.
Устроившись в комнатке, бабушка рядом с кроватью, немного в стороне, чтобы не так бросалось в глаза, пристроила маленький образок Пресвятой Богородицы. Здесь на чужбине эта иконочка стала для неё драгоценной ниточкой, что продолжала связывать её с родиной.
Через несколько дней приехали родители зятя. Познакомилась со сватами. Она, не понимая чужого языка, всё больше улыбалась и кивала головой. Сват, желая проверить, как устроилась их новая родственница, заглянул в её комнату и тут же увидел иконочку.
Что-то быстро заговорив на своём языке, пожилой итальянец прошёл внутрь взял в руки образок и стал внимательно его рассматривать.
- Мама, господин Стефан спрашивает, не хочешь ли ты посмотреть его иконы? Многие годы он собирает коллекцию православных икон.
Мама, разумеется, согласилась и они всей семьёй направились вверх по лестнице. Вверху на самом чердаке по стенам специально устроенных комнат висели десятки православных икон. Все как одна старинные, многие из них больших размеров. Наверно раньше они находились в храмовых иконостасах, а после революции перекочевали за границу.
Украинская бабушка, забыв обо всём на свете, подходила к иконам святых людей, так хорошо известных ей с самого детства и молилась.
Для неё, эти иконы, собранные на чердаке итальянской виллы, были вовсе не коллекцией. Она будто бы вновь оказалась в церкви в окружении дорогих ей людей. Крестясь и кланяясь, бабушка разговаривала с ними, приветствуя и испрашивая их святых молитв.
Обойдя все комнаты, она подошла к пожилому итальянцу, вдруг по-настоящему ставшему ей родным. Взяла его за руку и поблагодарила. Её глаза сияли счастьем.
- Скажите, можно ли будет мне хотя бы иногда подниматься сюда в эти комнаты и молиться Богу?
- Поверите, я десятилетиями скупал эти иконы на аукционах и в лавках у антикваров. Самое поразительное, я не понимал зачем я это делаю? Меня подкупала какая-то таинственность этих ликов, их внутреннее величие и покой.
Теперь, видя вас здесь, молящуюся возле этих икон, я понимаю, что собирал их для вас, православной бабуши моего любимого внука. Вы спрашиваете, можно ли вам приходить сюда и молиться? Да если пожелаете, мы перенесём сюда вашу кровать и поставим её здесь рядом с этими иконами. И для вашей домашней иконочки место тоже найдётся.
Дочка переводила слова свёкра своей маме, а та стояла и смотрела ему в глаза. В них было так много радости, что даже если бы никто не смог ничего перевести, эти двое и без перевода отлично бы поняли друг друга.
- Какая замечательная история! – Восклицает бывшая няня, - такая мягкая и тёплая.
- По-другому и не бывает. Я давно уже это заметил, где обитают маленькие внуки, их дедушки и бабушки, везде, где люди любят друг друга, там непременно радуется Бог.
- А если они не радуются, а плачут?
- Тогда и Он плачет вместе с ними.

Источник