Очень давно, ещё в самом начале священнического пути, я стал участником одной удивительной истории. Пытаюсь найти ей место в ряду повествований, так или иначе связанных с участием священнослужителей, и кроме как историй об отце Брауне, герое рассказов Честертона, ничего на ум не приходит.
Способность к дедуктивному образу мышления у меня обнаружилась ещё в юности, когда я служил в армии срочную службу. Дело обстояло следующим образом. Наш командир полка потерял секретный документ. На самом деле в нём не было ничего секретного, и проходил он по политической части, но гриф на нём стоял, и роспись командира в его получении имелась, а документа в наличии не было. И это накануне полугодовой проверки. Командир полка, лишь месяц назад назначенный на должность, понял что его командирская карьера, скорее всего, этим месяцем и ограничится.
Вызвал он меня к себе, а я тогда был лейтенантом двухгодичником и одновременно помощником начальника штаба полка и говорит:
- Лейтенант, спаси меня, найди документ. Я тебя к медали представлю. Веришь? Клянусь, - и он торжественно, точно как в зарубежных фильмах, поднял вверх два пальца. Только Библии и не доставало.
- Ладно, - отвечаю, - будем спасать.
Три дня искали. Перерыли мы с моим сержантом всё что могли, нет документа. Куда только не заглядывали, нет его, и всё тут. Конечно, бывали такие случаи, когда желая насолить человеку, уворовывался секретный документ и просто сжигался. Но здесь, мстить тому, кто ещё никого не успел обидеть? Маловероятно. И тогда, вспомнив о методе дедукции, знаменитого Шерлока Холмса, я вернулся в офицерское общежитие, лёг на койку и принялся думать. И нашёл.
Предположил, что документ по ошибке могли вложить в личное дело одного из лётчиков, благо что цвет корочки у личного дела был такой же. Звоню в вышестоящий штаб, куда мы отправляли почту, и точно, документ на месте.
Правда, вместо медали я попросил у командира десять суток отпуска. На самом деле, зачем мне медаль? На том всё благополучно и закончилось.

Я ещё только-только начинал служить в церкви, и ко мне обратилась молодая женщина, мать двух маленьких детей.
- Батюшка, пришла просить освятить мне квартиру. Что-то у нас дома творится твориться, а что, не пойму. Только плохо всё очень.
Квартиру я ей, конечно, освятил. И думаю, хорошо бы поговорить с человеком, о проблемах расспросить. Хотя священник я и неопытный, но всё-таки, может что-нибудь и присоветую. Бывает, Господь открывается и через простецов.
- Не знаю, отчего это с нами произошло, но стала я замечать за собой некоторые странности. Мы с мужем оба рано овдовевшие. Вот и потянулись друг к другу, у него ребёнок, и у меня тоже. Всего, получается, двое. Он мужчина ответственный, обстоятельный и очень работящий. Без дела никогда не сидит. О семье заботиться, на еду и одежду зарабатывает. Я с ребятишками дома.
Ни я, ни он никогда не различали, это, мол, мои дети, а это твои. И никогда такого не было, что бы моему, значит, в первую очередь, а твоему после.
Год назад я сильно заболела и лежала в больнице. Вернулась домой и заметила за собой неладное. Я начала жалеть хлеб его ребёнку. Своего люблю как и прежде, а его мальчик меня теперь всё больше и больше раздражает, и даже вызывает чувство ненависти.
Вот и с мужем. Раньше я встречаю его с работы, радуюсь, обнимаю, усажу за стол, накормлю. А сейчас меня, словно подменили. Его ещё нет, а у меня к нему злоба в груди закипает. Он ещё не пришёл, а я уже вся не своя. Дверь открывается, муж заходит, и я точно собака принимаюсь на него лаять. И не успокоюсь, пока не доведу человека до слёз. Удивляюсь, как он ещё меня терпит?
Батюшка, ничего не понимаю. Чтобы я на кого-нибудь прежде так злилась?! Да не такой я по природе человек.
Я её слушаю, а сам думаю, ну ладно, мужа можно и разлюбить. Может, он её обидел как-то нечаянно, внимание не проявил. Всякое случается в отношениях мужчины и женщины, но дети. Ненависть к детям, очень плохое чувство. Можно сказать, сатанинское. Стоп, а может на самом деле, здесь что-то такое нечистое?
Здесь мой взгляд падает на большой семейный фотоальбом. Собираясь взять паузу, чтобы ещё немного подумать, прошу посмотреть фотографии. Женщина открывает альбом и с удовольствием начинает рассказывать кто и по какому поводу сюда попал.
Интересно, а это кто? Я смотрю на большую фотографию моей собеседницы, смотрю в её глаза и вдруг понимаю, что это не она. Вернее она и одновременно не она.
Заметив, как пристально я всматриваюсь в изображение, женщина отзывается:
- Это в прошлом году меня муж снимал. Мы тогда гостили у его родителей.
Смотрю на неё, потом перевожу взгляд на фотографию, и снова на неё и вновь на фотографию. Глаза, они разные, год назад и сегодня. Тогда тёплые и лучистые, сейчас холодные и равнодушные.
- Мать, а что если ты на самом деле бесноватая? Посмотри на себя в зеркало. В глаза посмотри, а теперь сюда на фотографию.
Она внимательно рассматривает своё отражение.
- Ой, как это?! Как такое могло случиться?
- Не знаю.
- А можно это как-то проверить?
Помню, в своё время, ещё очень давно, вычитал я у кого-то из авторов очень простой и доступный тест на бесноватость. Им когда-то раньше, ещё до революции, пользовались врачи психиатры. Ставя больному диагноз, они сразу выясняли, чей это пациент, и смогут ли они ему помочь.
Тест проводился следующим образом. Брали десять одинаковых стаканов, и во все, кроме одного, наливали святую воду. Потом предлагали больному выбрать любой стакан и отпить из него воды. Опыт проводили трижды, понятно что человек не знал в каком стакане простая вода. И если все три раза испытуемый безошибочно тянулся именно к стакану с обычной водой, то врачи отказывались его лечить медикаментами и отправляли в монастырь. Это не наш, - говорили они монахам, - мы в этом случае бессильны.
Вот и мы с ней решили повторить тот же тест. Правда, десяти стаканов у моей хозяйки не нашлось, и тогда она выставила шесть традиционных хрустальных рюмок. Трижды она выходила из комнаты, потом возвращалась назад и брала понравившуюся ей рюмочку. И трижды безошибочно выбирала одну и ту же с простой водой.
- Ты никакой магией не занимаешься? Сейчас это модно. Может, заговоры читаешь, или ещё что-то там наподобие?
- Нет. – Она напряжённо о чём-то думает, и выходит из комнаты. – Разве что только эту книжку лечебных православных заговоров из серии «Лечись молитвой». Я когда в больницу попала, мне её одна женщина подарила. Сказала что помогает.
Что же теперь делать? Мне можно как-то от злобы моей избавиться?
- Наверно да. Только теперь тебе нужно начать ходить в храм, молиться Богу, исповедоваться и причащаться. Это нелёгкий путь. Но другого я не знаю. Подготовившись, поедешь в Троице – Сергиеву лавру, поговоришь с духовниками. Возможно и помогут.
В храм эта женщина пришла ещё только один раз. Она дождалась меня, подошла после службы к кресту и сказала:
- Батюшка, катастрофа, после освящение мой муж стал таким же, как я. Это что же получается, злом можно заразиться словно гриппом?!
Больше я её не видел.

Сегодня не принято разделять пациентов психиатрических клиник на людей реально больных и на людей бесноватых. Сегодня у нас все больные, и наркоманы, и алкоголики. Был у нас на приходе один человек. Хороший человек, очень добрый, Игорем звали. Одна беда – алкоголик. Каялся часто. Встанет перед распятием и плачет.
- Прости меня, Господи, снова я напился.
Однажды он мне рассказал о своём детстве. Ему было лет шесть, когда старший брат решил научить его плавать. Вместе с другом они сели в лодку, вывезли малыша на середину реки и столкнули того в воду.
- Жить захочешь, выплывешь!
И уплыли.
- В том месте речка была достаточно глубокой. Я не ожидал что вдруг окажусь в воде. Поначалу испугался, но потом принялся изо всех сил барахтаться. Только сил у шестилетнего ребёнка немного. Мальчишки стоят на берегу, смотрят как я тону, но на мои крики не отзываются.
Тогда впервые в жизни я закричал: «Боженька, помоги»! Прокричал, и пошёл ко дну. Думаю, всё, теперь точно утону, и в ту же секунду нащупал ногою дно. Не просто дно, а целую дорожку, ведущую к берегу. Нащупал и выбрался на песок. Сколько раз потом я пытался найти эту дорожку. Всё дно обшарил. Нет её.
Вот так и вышло, брат хотел научить меня плавать, а научил молиться.
Как стал алкоголиком? Сам не заметил. У нас вся семья запойные, и отец, и мы с братом. Месяц можешь не пить, два. На водку и не смотришь, а потом словно волна накатывает, накрывает тебя с головой, и ничего не можешь с собой поделать. Пьёшь, и напиться не можешь. Потом отпустит, снова живёшь.
Однажды добрые люди подсказали мне съездить в Серпухов к иконе «Неупиваемая чаша». Приехал и сам того не ожидая угодил прямо на престольный праздник. Ходил вместе со всеми крестным ходом, молился и прикладывался к образу. Вернулся с праздника и не пил целый год. Ты знаешь, какое это счастье, не пить.
В течение этого трезвого года Игорь снова женился. В его дом вошла верующая женщина, она и привела мужа в церковь.
Но всё хорошее когда-то заканчивается, подошёл к концу и его трезвый год. Другой бы снова поехал в Серпухов, но Игорь почему-то остался дома. И волна не заставила себя долго ждать, вновь накрыла, и, вобрав в себя разум, совесть и волю несчастного, потащила за собою в похмельный омут. Запои участились, опустился человек. Наконец, не выдержала жена:
- Ночью просыпаюсь и вижу моего Игоря. Батюшка, это уже не человек, а сущий демон. Ползает по полу на четвереньках и изрыгает хулу на всё святое. Глаза не мигают и взгляд чужой незнакомый. Не мой это муж, батюшка, страшно.
После ухода жены Игорь сдал ещё больше, вразумлять-то теперь его было некому. У него часто текла носом кровь, а на лице виднелись следы от постоянных травм. Но даже таким он не забывал приходить в церковь. Говоришь ему:
- Ну, что же ты Игорь, руки-то опустил? Нельзя так, погибнешь.
- Знаю, только бороться уже сил не осталось.
Жалел я его, да и не я один. Хороший был человек. Как представишь его в компании, потерявших человеческий облик пьянчушек, сердце кровью обливается. Многие о нём тогда молились.
Однажды находит он меня в храме, радостный такой, улыбается:
- Я чего тебе скажу! Я Христа сегодня видел! Ночью вдруг просыпаюсь, и вижу Его. В лунном свете Он стоит, такой узнаваемый, и на меня смотрит. Сколько в Его глазах любви, не рассказать... Я перед Ним на колени и умоляю:
«Забери меня, Господи, я так устал. Может, лучше было бы утонуть мне тогда в детстве, я бы ангелом стал, а так, всю жизнь промучился»?
Он продолжает смотреть на меня и я слышу:
«Обязательно заберу. Ты потерпи немного».
После того случая никто больше Игоря пьяным не видел. Ещё через месяц он пришёл на исповедь, отстоял воскресную службу и причастился. То ночное видение окрыляло его и давало силы жить дальше.
Внезапно посёлок потрясла новость. После работы, мужики, как обычно распивали. В тот вечер кто-то раздобыл бутылку спирта. Потом следствие установило, что в нём находился яд. Совсем немного, но этого хватило. Несколько человек погибло. Среди них и наш Игорь.
О всех кто отравился, просили молиться заочно, а Игоря принесли в храм. Мол, раз он к вам ходил, вы и хороните.
Я отпевал его и думал, куда ты теперь, Игорёк? Где найдёт приют твоя исстрадавшаяся душа?
Конечно, алкоголики Царства Божия не наследуют. Одно согревало, этот горький пьяница до последнего цеплялся за Христа, а Господь, как известно, своих не бросает.

Встречи, расставания. Вся жизнь состоит из множества пересечений, ни к чему не обязывающих взглядов, разговоров, прикосновений рук и губ. На первый взгляд, эти встречи случайны, но на самом деле, в жизни ничего случайного нет. Что-то нам предлагается в преодоление и научение, а что-то - в утешение. Порой от встреч остаётся неприятный, и даже болезненный осадок, а иногда – будто прикосновение тёплого солнечного лучика.
Эта девочка росла на наших глазах. В храм она стала приходить уже будучи ученицей старших классов. Потом куда-то уезжала получать специальность, и вновь возвращалась к нам. Она никогда не отличалась особой религиозностью, не изнуряла тело постами или бессонными ночами. Нет, просто приходила в церковь и улыбалась прихожанам, шла на исповедь и точно так же улыбалась священнику. Во время службы улыбка если и сходила с её лица, то глаза всё так же продолжали сиять радостью.
Помню, её неожиданную просьбу дать ей рекомендательное письмо. Она решила поучиться сестринскому делу в Москве при Марфо - Мариинской обители.
- Мне хочется послужить Богу и людям.
- А дальше что, планируешь остаться в обители?
- Не знаю, как сложится. Вы только молитесь обо мне, пожалуйста.
Спустя год она став патронажной сестрой, вступила в сестричество и осталась в обители.
На мой вопрос:
- Зачем? Ты могла бы создать и собственную семью. Жила бы в миру, и точно так же помогала бы людям.
- Знаю, батюшка, но моё желание остаться в обители так сильно, что перевешивает все доводы.
Удивительное повторение. Ещё в начале прошлого века, задолго перед революцией её прапрадед, «заболел» таким же желанием. Ходил в монастырь к старцу и тот благословил сперва вырастить детей, и только потом, если не ослабеет желание, вновь приходить для разговора. Не ослабело. С согласия жены построил в трёх километрах от деревни пустыньку, в которой и прожил одиннадцать лет. Прожил бы и дольше, да только большевики разорили его уединение и прогнали пустынника.
Потомки подвижника по молитвам дедушки проводили жизнь добрую и благочестивую, дедушку вспоминали с благоговением, но о чём-то больше никто из них не помышлял.
Век спустя, уже в четвёртом поколении от праведника вновь у одного из его потомков проявилось неутолимое желание встречи с Богом.
Теперь она живёт в Москве, на Большой Ордынке, но и нас не забывает. Приезжая к бабушке, бывает в храме. Всякий раз, разговаривая с ней, я смотрю в её счастливые глаза и задаю всё один и тот же вопрос:
- Не жалеешь?
- Что вы, батюшка, ведь там настоящая жизнь!

В тот день я решил потрудиться у себя в алтаре. Службы не было и я, вооружившись кистью, поновлял один из углов, очень уж он закоптился. Двери в храм оставил открытыми, благо акустика у нас удивительная, всё слыхать. Но как она вошла, не услышал, и только когда совсем недалеко от алтаря кто-то негромко позвал:
- Батюшка! Это я, - как был с кистью в руке, так и поспешил на выход. Точно, она. В чёрной монашеского покроя одежде, и в таком же чёрного цвета платочке. Глаза всё такие же ликующие:
- Я только на денёк! Вчера вечером зуб разболелся, и меня благословили съездить к врачу. Никогда не болел, а сейчас, вот, - она виновато развела руками, - так получилось.
А я теперь ещё и на клиросе пою! Какая же я счастливая, батюшка! Сейчас бабушку обниму и назад, мне на вечернюю хочется успеть.
Её настроение передаётся мне, мы улыбаемся и смотрим друг на друга.
- Ну, я побегу?
- Храни тебя Господь, девочка! Спасибо что не забываешь.

На следующий день крестил детей. Во время таинства стараюсь комментировать то что делаем.
- А сейчас крёстные с младенцами поворачиваются лицом на запад. И произносят крещальные обеты. Дети маленькие, и вы, взрослые, делаете это вместо них. Видите, мы не только на словах отрекаемся от сатаны, но даже и плюём на него. Да, вот так, «и дуни и плюни на него»!
Вдумайтесь, мы бросаем вызов врагу рода человеческого от лица этих маленьких человечков. И сейчас же не медля обращаемся ко Христу и посвящаем Ему наших детей.
«Сочетаваеши ли ся Христу»? «Сочетаваюся»! Теперь мы никого не боимся. Мы плюём на всякую нечистоту, потому что с нами Сам Христос. А если Он с нами, то кто против нас?
В храме, как обычно во время крещения, многолюдно. Такое событие – праздник для всей семьи. Кто-то молиться, кто-то просто стоит и с улыбкой смотрит на малышей. Папы, мамы, дедушки, бабушки, все тут.
Может, потому я сперва и не обратил внимания на молодого человека, лет тридцати пяти, приятной внешности и спортивного телосложения. С таким человеком тянет, если не поговорить, так хотя бы просто перекинуться парой дежурных фраз, улыбнуться и пожелать здоровья.
Одновременно было в нём что-то такое отталкивающее, что при более пристальном рассмотрении его лица, а особенно глаз, моментально отбивало всякое желание с ним общаться.
После окончания крещения шумная счастливая толпа детей и взрослых дружно направилась к выходу. Храм опустел и сразу же погрузился в тишину. В этой тишине остались только мы двое, я и молодой человек, весь вид которого говорил, что он больше привык подчинять, нежели подчиняться.
Он стоял возле солеи и смотрел в мою сторону уверенным немигающим взглядом. Я догадывался, он хочет со мной заговорить. Только мне этого совсем не хотелось, потому я и попытался было пройти в алтарь, но мужчина меня окликнул:
- Батюшка, мне бы с вами поговорить.
Я остановился.
- Наблюдал за тем как вы крестите, мне понравилось. Особенно эти ваши слова «мы плюём на врага рода человеческого». Да, замечательно.
Он говорит, а у меня в голове, где-то я видел этого человека. И тут же вспомнил, да это же Советник из старого советского фильма «Снежная королева», точно такой же, ни эмоций, ни улыбки.
- Я тоже был бы не прочь плюнуть в его сторону, только, увы, не имею такой возможности. Потому как мне пришлось бы плевать в самого себя.
И видя недоумение в моих от удивления широко открывшихся глазах, без тени улыбки продолжил:
- Он во мне уже много лет, ещё от юности. Как вошёл? Не знаю. Просто однажды вдруг почувствовал в себе где-то здесь в груди ничем не насыщаемую огненную топку. Об этом состоянии трудно рассказать, его можно только испытать. Такие как я, легко узнают друг друга, именно по наличию такой вот «топки» в груди.
- А что, таких как вы немало?
- Во всяком случае, в моём окружении предостаточно.
Я удивился, узнав кем он работает, и какую в таком возрасте занимает должность.
- Не удивляйтесь. С ним чувствуешь себя уверенно и всегда добиваешься того что задумал. Он ведёт своего носителя по карьерной лестнице. С его помощью я легко пожираю тех, кто встаёт на моём пути. Потому что тот, кто во мне, обычно сильнее тех, кто был в них.
- Получается, что между такими как вы идёт постоянная борьба?
- Нет, иногда мы любим друг друга, особенно когда собираемся вместе и напиваемся. Тогда те, кто в нас пищат от радости. Мы способны выпивать очень и очень много, и при этом не пьянеть и никогда после не болеть похмельем.
- Вы не пытались избавиться от того, кто в вас?
- Однажды попытался и даже ездил к одному мудрому монаху. Но не получилось. Скорее всего, я ещё не готов с ним расстаться. Ведь тогда моя карьера рухнет, и я потеряю способность подчинять себе других.
С ним удобно. Например, входишь в церковь и сразу видишь кто и какой страстью страдает. Имея такое знание легко управлять человеком.
А ещё тот, кто во мне личность необыкновенно творческая и позволяет находить выход из любой ситуации. Особенно когда мне требуется быстрота решения. В такие минуты я созываю подчинённых и устраиваю им разнос, кричу, обязательно матом, топаю ногами. Потом всех выгоняю, сажусь за стол и успокаиваюсь. Тогда в моей голове рождаются удивительные, порой просто гениальные решения.
Как часто информация лавиной проходит сквозь мой разум. Я знаю то, о чём вы способны только предполагать. Например, мне известна иерархия тёмных сил, и я знаю как они действуют. Вы что-нибудь слышали о такой книжке «Записки Баламута»?
- Клайва Льюиса? Не только слышал, но и читал.
- Я тоже её прочёл. Знаете, очень похоже на то что есть на самом деле. Вы сегодня плевали на сатану. А ведь вы даже не представляете, какой он на самом деле.
- А вы представляете?
- Да. Несколько раз в своей жизни я чувствовал его приближение. Я чувствую его как некую огромную духовную субстанцию, готовую ворваться в этот мир и поглотить его. Но существует большая сила, что не допускает ему сюда прорваться. Какие-то малые начала проходят, но для него самого проход пока остаётся закрытым.
Конечно, я вынужден постоянно подавлять в себе моего «подселенца». Но иногда он становится очень сильным и заставляет меня вытворяю такое, о чём вам лучше не знать.
Сейчас по телевидению часто показывают состязания между экстрасенсами. Я бы тоже мог в нём поучаствовать, но положение не позволяет. Хотя я знаком с некоторыми из тех, кто участвует в телепередаче «Битва экстрасенсов», периодически мы общаемся, и скажу вам, они относятся ко мне с большим пиететом.
Мы проговорили с этим человеком около получаса. Под конец нашего разговора он вдруг и говорит:
- Сейчас мне с моим «подселенцем» удобно. Я не говорю комфортно, с ним никогда не расслабишься, но пока он мне нужен. Только я не собираюсь терпеть его вечно, потому что знаю что такое ад и сделаю всё, чтобы туда не попасть.
Я человек верующий, ношу на себе крест с распятием, периодически хожу на службы, причащаюсь. И когда-нибудь обязательно от него избавлюсь, но не сейчас. Как у нас раньше говорили, пока ещё не созрел.
Он попросил молитв, вежливо поклонился и ушёл. А я остался стоять, пытаясь придти в себя. Я не испугался его, нет, но от последнего признания что такой человек ещё и причащается, честно скажу, содрогнулся. Какой уж тут тест на бесноватость?
Почему-то на память пришёл вчерашний неожиданный визит нашего светлого ангела из Марфо - Мариинской обители. И сопоставив события двух последних дней, понял отчего у неё вдруг так внезапно заболел зуб, и она появилась у нас в храме. Именно вчера, потому что сегодня должен был придти он.
Ещё понял, что я не один, эта мысль согрела сердце и принесла успокоение.

Несколько дней спустя я попал по делам в митрополию и там неожиданно встретил моего хорошего товарища. Когда-то мы учились с ним в Свято-Тихоновском институте. Встретившись, зашли в кафе, вспоминая годы совместной учёбы, наших товарищей и учителей. Всё ещё находясь под впечатлением недавнего разговора с незнакомцем, я поделился с моим собеседником и спросил что он обо всём этом думает?
Тот улыбнулся:
- В любом случае для тебя это тема очередного рассказа. И хорошо бы его подать в какой-нибудь интригующей форме. Представь, если бы на твоём месте оказался, ну, тот же Эдгар По, или Конан Дойль с его диалогами между Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном.
Потом мы прогуливались с ним по городу, и сочиняя подходящий сюжет, оказались рядом с одним из храмов. Я вспомнил, что видел в нём замечательный образ святителя Николая, и немедленно предложил.
- Отче, давай зайдём. Мы хотим написать икону святителя Николая, а здесь как раз именно такой образ, который мне очень нравится.
Заходим, в церкви никого нет, только рядом с иконостасом стоит благообразная пожилых лет женщина и читает Псалтирь. Едва слышно, в пол - голоса. На нас, двух вошедших священников, она не обращает внимания и продолжает читать. Мы подошли к иконе.
- Знаешь, я, её, пожалуй, сфотографирую. Нужно бы только спросить разрешения.
- У кого?
- Ну, хотя бы у той же служки.
- Зачем? Я дружу с настоятелем этого храма. Так что, пустые формальности, батюшка.
- Нет, как-то неудобно, мы же не у себя, нужно быть вежливыми, - и я направился к женщине.
- Матушка, простите, вы здесь поставлены следить за порядком, и я хочу попросить вашего благословения сфотографировать вон тот образ. Мы у себя в храме хотим написать такой же.
Женщина оторвалась от чтения Псалтири, окинула нас, священников в облачении и при крестах, взглядом и вдруг закричала. Не всмню точно что она кричала, только мы с другом вылетели из храма так, будто нас выгнали из него пинками. Оказавшись на улице, оглядевшись вокруг и придя в себя, я, наконец, спросил:
- Что это было, Ватсон? Вы что-нибудь понимаете?
- Ещё не до конца, мистер Холмс. Пока ясно только одно, ведьмы любят читать Псалтирь. 

ЖЖ батюшки