Современный вид действующего храма

Осень. Долгожданная и желанная в этом году, как никогда. Уже в последние дни августа ртутный столбик термометра перемещается с отметки +37 в тени до +28. Прохладнее становятся ночи. И уже без содрогания можно оглянуться назад и удивиться: как же мы пережили это неестественно знойное лето?! Первого сентября прошел первый за весь весенне-летний период настоящий дождь, сильный и длительный. Погода разладилась на неделю. И в течение этой недели окончательно забываются мучения, связанные с беспощадной жарой. К первой декаде сентября вызревает виноград поздних сортов; знойное солнце медовой сладостью наполнило каждую гроздь. Такой вкусной и сладкой винной ягоды с виноградников Херсонщины я не ела еще ни разу. Это, пожалуй, единственный обильный плод нынешнего лета.
Хотя есть еще неожиданные и не материальные плоды, доставшиеся нам от лета, – паломнические поездки, которые были отложены из-за чрезмерно высокой температуры воздуха… Слава Богу, есть время наверстать упущенное!
В этом году в наш маленький храм на занятия воскресной школы пришло много новых детей. Вновь прибывшие оказались приблизительно одного возраста: от семи до десяти лет. Поэтому пришлось открыть еще один класс -
начальный малышовый. Первые темы программы для воспитанников младшего школьного возраста – «Святыни родного края». И после нескольких ознакомительных уроков, в день памяти святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, мы вместе с ребятишками, их мамами и бабушками ранним утром выехали в паломничество. Путь наш лежал через всю Херсонскую область, в Свято-Григорьев Бизюков мужской монастырь.

ИСТОРИЯ ОБИТЕЛИ

Свято-Григорьев Бизюков монастырь, основанный в 18 столетии в царствование императрицы Екатерины великой, при активном участии известного князя Потемкина, принадлежал к числу известных обителей Новороссийского края. Находился он в Херсонском уезде, по соседству с Таврической губернией, на правом крутом берегу Днепра. В 18-19 в.в. Свято-Григорьев Бизюков монастырь был вторым по значимости после Киево-Печерской Лавры. В обители проживали 1.800 монахов и 500 трудников; она стала центром духовного просвещения, науки, сельского хозяйства, архитектуры. Монастырская библиотека считалась одной из лучших в Европе. К монастырю тянулись сотни и сотни паломников со всего Черноморского края, Приднестровья, Таврии, Херсона, Николаева, Одессы, Екатеринослава, Полтавы. И всем он давал еду и приют. Более двух столетий монастырь был в расцвете, совершались непрерывные молитвы братией обители. Монастырский комплекс имел величественный благоустроенный вид; на территории монастыря располагались четыре храма: св. Троицы, Воздвижения Честнаго Креста Господня, Вознесения Христова и церковь во имя священномученика Григория епископа, просветителя Великой Армении. Трудники и монахи в образцовом порядке держали и весь хозяйственный участок, который занимал площадь в семь километров по берегу Днепра и около сорока километров вглубь степей.

(Фото 1. Вид монастыря в начале 20 в.)

7 июня 1913 года, в седмицу после Троицы, здесь были открыты первые в Российской империи пастырско-миссионерские курсы, главной целью которых была подготовка защитников Истинной Православной Веры от усиливающегося натиска со стороны различных сект. Инициатором курсов был высокопреосвященнейший Димитрий Ковальский, архиепископ Херсонский и Одесский, которому Божиим промыслом не суждено было увидеть воплощение своей идеи в жизнь. Организовывались и открывались курсы уже по архипастырскому благословению владыки Назария, принявшего кафедру в феврале 1913 года, после смерти высокопреосвященнейшего Димитрия. Торжественное открытие курсов началось молебном у чудотворного образа Касперовской Божьей Матери, звоном колоколов. И звон главного 5-тонного колокола был слышен за десятки верст. Курсанты набирались как из приходского духовенства, так и из мирян – ревнителей Православия. Тематика лекций на курсах носила полемический противосектантский характер.
Впоследствии Святейший Синод постановил: разрешить открыть при Свято-Григорьево Бизюковом монастыре Пастырско-Миссионерскую Семинарию на 1914-1915 учебный год. Это было «первое в России высшее миссионерское противосектантское духовное учебное заведение. Подобных учебных заведений не только в России, но и на всем православном востоке не имеется»,- писала 14 января 1914 года газета «Юг». Среди поступающих в семинарию был очень высокий конкурс: на 40 мест претендовало 570 человек.

(Фото 2. Здание семинарии)

«Все здесь ново, цело и чисто. Никакой рутины, никакой дурной традиции. Чистые, осмотрительно отсеянные зерна, любовно посаженные в эту почву, несомненно, возрастут в зрелые плоды для блага Церкви Христовой. Этому благоприятствуют и внешние обстоятельства. Отдаленность Бизюкова монастыря от больших городов и местечек, могущих привнести развращающее влияние, непрестанная трудовая жизнь под сенью монастырских святынь, прекрасное, светлое, трехэтажное здание семинарии, с паркетными полами, электрическим освещением, пароводяным отоплением, здание, которому могла бы позавидовать любая семинария или епархиальное училище, наконец, чудный степной воздух, снизу освежаемый
седым Днепром, катящим свои волны, - все это способствует правильному здоровому развитию и процветанию», - писал один из устроителей курсов.
Это еще было «время строить» (Еккл. 3,3), это еще был расцвет монастыря и его слава, которые перечеркнул кровавый 17 –й год и все последующие трагические для Православия времена.

ПАРАЛЛЕЛИ

Россия. 20-е годы. В это время советской властью началось активное упразднение Оптиной пустыни. Однако в послереволюционные годы, когда духовный голод в разрушаемой стране чувствовался особенно остро, в Оптину не прекращался малый, но поток паломников. Многие их мирских, замерзающих на собственной родине, полураздавленных «мерзостью запустения», которую несла с собой революция, приехав в разоряемую обитель за благословением последних старцев, оставались здесь до ее окончательного закрытия. И возле небольшой группы монахов, которые изо всех сил старались загородить собой святой островок православия от осатаневших волн мира, было тепло и покойно любому страннику.
В 1922 году к о. Нектарию в Оптину часто наведывался Лев Бруни. Своему образованному собеседнику, который всегда следил за художественной литературой, он в чемоданчике привозил книжные новинки, купленные во время поездок в Москву. Однажды о. Нектарию, который любил слушать Белого, Блока, Хлебникова и особенно Ходасевича, чьи стихи особенно ценил, кто-то из паломников прочитал кое-что из Ахматовой. Потом Бруни попросил батюшку, завороженного поэзией молодой поэтессы, благословить ее. Старец благословил Анну приехать в Оптину пустынь. И она, узнав старческое слово о ней, приехала сюда паломницей. Приехала – и увидела знаменитую обитель усиленно стираемой с лица земли.
В архиве послушницы Ирины Бобковой, впоследствии известной шамординской схимонахини Серафимы, сохранились стихи, подписанные «Анна Ахматова».

1.
Пришли и сказали: «Умер твой брат!»
Не знаю, что это значит.
Как долго сегодня кровавый закат
Над крестами лаврскими плачет.

2.
Трезвись, чернец.
Земле конец.
Закат кровав.
Крест прав.

3.
Трезвенное сердце.
Память о Боге чиста.
Мудрость немногословия,
Мудрость проста:
Прости Господи!

Строки Ахматовой, вдохновленные Оптиной пустынью, отразили общую трагедию страны в послереволюционное время, когда по городам и весям уже лилась кровь новомучеников – исповедников Православия, не пожелавших отречься от Христа и веры.
Украина. 20-е годы. Богатейший и обширнейший Свято-Григорьев Бизюков монастырь почти полностью стерт с лица земли. Часть многочисленной братии обители разбрелась по городам и весям России и Украины в надежде обрести места, где можно было бы спасаться молитвенными подвигами. Оставшаяся часть монахов продолжала все также исповедовать имя Божие, несмотря на то, что царящая революционная атмосфера стала очень напоминать мучительный период первохристианской эпохи. Как принято в монастыре, день по-прежнему начинался обращением к Богу. Молитвенная сторона в иноческой жизни главная, без молитвы ничего не совершается; без благословения свыше не пойдет ни одно дело – насельники монастырей хорошо это знают. Но молитве последних монашествующих на Таврической земле суждено было оборваться в двадцатом году. Пьяные махновцы в подвале монастырской винодельни расстреляли монахов.

(Фото 3. Подвал винодельческого завода Свято-Григорьева монастыря, где в 20-м году произошла кровавая трагедия.)

Зрелище жуткое: монашескую кровь за многие десятилетия так и не удалось смыть со стен винодельни. Удивительно, что место казни новомучеников сохранилось. Ипатьевский особняк в г. Екатеринбурге, в подвале которого в 1918 году приняла мученическую кончину царская семья,
Советское правительство в октябре 1977 года приказало взорвать. В 1924 году проф. Сперанский В.Н., издавший впоследствии на французском языке книгу «Дом особого назначения», посетил место гибели царской династии и засвидетельствовал: «Она (комната, где были убиты святые царственные мученики) напоминает погреб… В сыром полумраке комната казалась очень узкой… На полу и через шесть лет сохранились пятна крови.» Эти выступающие на полу и стенах пятна крови страстотерпцев известны впоследствии по многочисленным свидетельствам паломников и гостей из-за рубежа. Поэтому в 1977 году произвели срытие Ипатьевского дома вместе с горкой, на которой он стоял: под стенами этого особняка не переставали собираться верующие для молитвы об упокоении царственных мучеников. У нас же святыня сохранилась целехонькой: от завода остались руины, а подвал – место мученической кончины монастырской братии - стал местом паломничества, где звучит совместная молитва верующих из разных областей Украины.
Во время осмотра подвала взрослые паломники, сами того не ведая, интерпретируя, повторяли строки из стихотворения Ахматовой, написанные ею в Оптиной пустыни в 1922 г. :

«Трезвенное сердце.
Память о Боге чиста.
Мудрость немногословия,
Мудрость проста:
Прости Господи!»

Ничего мы не сможем поправить, только память о Боге должна быть в каждом из нас, только мудрость – покаяние, - выраженная немногословно:
«Прости Господи!» должна сопровождать нас всю жизнь до последнего часа. Господи, и спаси нас впредь от этого ужасного наказания – насилия человека над человеком!
ПЕЩЕРНЫЙ СКИТ
Увиденное в обители: единственный полуразрушенный храм, в котором проходят службы; разваливающиеся хозяйственные постройки в ограде монастыря; запущенный огородик, погреб, где трагически оборвалась жизнь монахов в далеком 20-м, - оставило тяжелое впечатление. Нам всем хотелось, чтобы поскорее изгладились из памяти и сердца воспоминания об этом каком-то сверхмасштабном вандализме прошлого, 20 века. По дороге в пещерный скит решили выбрать место для трапезы на скалистом берегу Каховского водохранилища, немного отдохнуть и полюбоваться красотой здешних мест. В логу, защищенном от ветра достаточно высокими холмами, мы и раскинули нашу походную «скатерть-самобранку». Каховское море «штормило», волны с веселым шумом разбивались о скалы и фейерверком прозрачных брызг летели вверх, к солнышку.

(Фото 4.  Вот здесь мы вдохновлялись красотой Таврического края).

За молитвой, обедом, неспешными разговорами и наблюдением за играми детей нам удалось перевести дух. Природа этой живосписной окраины села Красный Маяк, где находится святая обитель, помогла нам вернуться в обычное равновесие и воодушевила на достаточно сложный спуск в пещерный храм, где совершали Богослужения монахи-отшельники, жившие здесь же, в кельях, которые вырубывали в скалах.
В 50-е годы первые два яруса, или «этажа» скалы, где располагались кельи
отшельников были затоплены водами Каховского моря. Как я ни пыталась с укрепления береговой линии сделать фотографии входа в пещерный монастырский скит, - у меня ничего не получилось.

(Фото 5.  На 16-метровой глубине остался первый «этаж» скита, второй – выше, он прикрыт водой.)

Сейчас настоятелем монастыря о. Феодосием ведутся усиленные работы по укреплению береговой линии, чтобы не пострадал пещерный храм, располагающийся на «третьем» этаже скалы.
В храме сохранились алтарь, зал для молящейся на Богослужениях братии и коридоры для крестного хода. В целости остались и ниши для икон. Все очень просто, строго и безыскусно: как и положено у монахов, избравших путь отшельничества.

(Фото 6.  Пещерный переход, ведущий в храм.)

В пещерном скиту нам всем очень понравилось. Ведущиеся здесь строительные работы вселяют надежду на то, что постепенно монастырь обретет если не былую славу, то ухоженность и надлежащий святой обители вид.
Благослови нас, Господи, «временем строить» (Еккл. 3,3).

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Обратный путь, расстоянием в те же 105 километров, показался нам значительно короче. Новые впечатления и длительное пребывание на свежем сельском воздухе сделали свое дело: нам хотелось отдыха и покоя в домашней обустроенности. По дороге договорились о следующей паломнической поездке в Святогорскую Лавру. Тем же коллективом. В начале ноября, когда детишки в основной школе будут распущены на осенние каникулы.
Слава Богу за все!

ПОСЛЕСЛОВИЕ

«На всяком месте
владычества Его;
благослови, душе моя, Господа» (Пс. 102)

Несмотря на полную запущенность Свято-Григорьева Бизюкова монастыря, приезжать сюда стоит. Это живая история 20 века. По всей вероятности, Бизюков монастырь – это одна из немногих православных обителей, которой никогда не суждено возродиться в былой мощи и славе. Руины попранной святыни с такой прекрасной и такой трагической судьбой – олицетворяют ужас нашей духовной смерти.

В статье были использованы материалы об истории Свято-Григорьева Бизюкова монастыря из Епархиальной летописи в газ. «Православная Таврия» №№ 4, 7 за 1998 г., №11 за 2000 г.

Надежда Черноморченко