ЖЖ доктора Елизаветы Глинки 

Сайт Киевского Хосписа

Я, конечно, тобой горжусь. Но это слишком тяжело - все время принимать смерть..." Так написал ей как-то сын. А для Елизаветы Глинки важнее всего как раз жизнь - последние, самые дорогие дни жизни ее пациентов

 Она появляется в самый сложный момент жизни, когда никакой надежды уже нет. Когда оставляют даже самые близкие люди, обесцениваются все мечты и стремления, и за счастье умирающему от рака больному оказывается шоколад и полтора часа тишины. Доктор Лиза. Маленькая, хрупкая женщина в медицинском халате. Гораздо больше, чем врач - организатор последних дней. Президент Хосписа. Человек, которому своей уверенностью, любовью и добротой удается снять страх и боль у своих пациентов.

Там, где счет идет на минуты

Елизавету Глинку, студентку московского мединститута всегда тянуло в "экстремальную медицину". Туда, где нужно спасать, счет идет на минуты, а от реакции, собранности и профессионализма врача зависит все.
- Но хирургом я себя не видела, - говорит Лиза, - и потому пошла в анестезиологи.
Лекции в институте стали чередоваться с дежурствами в реанимационном отделении. Работа в реанимации нравилась. Она спокойно относилась к тому, что в ее отделении находятся самые тяжелые больные, и переживала, что не всех из них удается спасти.

Но Москву пришлось оставить. Елизавета - потомок известного русского композитора Михаила Глинки. ("У самого Михаила детей не было, зато был брат Федор, писатель, вот мы - по его линии", - уточняет она). Вышла замуж за американского адвоката и уехала в Штаты.

Казалось бы, заграница, богатый заботливый муж, родился ребенок. Жизнь удалась, что еще нужно? А нужны были Лизе ее больные. Тяжелые больные, которых срочно нужно спасать. Она продолжила свое образование за границей. Получила вторую специализацию - онколога. Супруг, осознав, что жена-реаниматолог - это жена, которая живет в реанимации, а не дома, предложил альтернативное занятие - привел в американский хоспис. Елизавета тогда ждала второго сына.

- Был ряд совпадений, - вспоминает Лиза, - которые привели меня к этой деятельности. Еще до визита в хоспис мне попалась книга одного русского журналиста. Он потерял дочь - девочка умерла от рака. Книга называлась "Я ушла счастливой". Спасти дочь было невозможно, но последние дни ее жизни обрели совсем иной смысл и наполнение благодаря хосписной службе - она с отцом жила в Европе.

- Побывав в хосписе, я поняла, что буду заниматься именно этим. Почему такого хосписа нет в моей стране? Разве в Москве люди не болеют раком?

Планируя московский хоспис, Лиза работала в американском - набиралась опыта. Родился Алешка. Бывают мамы учительницы, бухгалтеры и даже милиционеры. А мама-Лиза работала спасателем. Ангелом-утешителем в предсмертном отделении.

Они просто знают свой срок

- Алеша сильно скучал, - рассказывает Елизавета Петровна, - он еще маленький был, когда я занялась организацией московского хосписа. Часто летала в Москву. Нужно было искать единомышленников - в одиночку проект неподъемный. Мы находили людей - публичных, богатых, политиков - всех, кто шел на контакт.. Сейчас работа московского хосписа хорошо налажена. Финансово сильно поддерживает хоспис Чубайс. Но тогда все только начиналось, требовало огромных усилий и времени. Алешка писал мне письма и складывал под подушку: "Привет, мама! Я тебе желаю приятного и безопасного полета. Пожалуйста, помоги всем в хосписе. Пиши. С любовью, Алеша". Сейчас он немного бунтует против моей работы. Говорит: "Я, конечно, тобой горжусь. Но это слишком тяжело - все время принимать смерть"

- А как вы оказалась в Киеве?

- У мужа была командировка в Киев - на два года. Все с начала - по "московским следам". Разослали во все институты и больницы предложения открыть хоспис. Отказались все. Но идеей проникся главный онколог Киева Геннадий Олийниченко. Директор городской онкологической больницы. Сначала у нас в онкологическом отделении была только одна комнатка с телефоном и старый автомобиль. Мы выезжали на дом оказывать хосписную помощь. И попутно делали ремонт в отделении, перестраивали палаты - ведь они должны быть одноместные. Искали, как и в Москве, людей, которые бы помогли деньгами, инициативой, продуктами, техникой, памперсами - кто чем может. Сейчас строим отдельное здание, на 25 коек. Там будет зимний сад. В каждой комнате душевая и выезд прямо из комнаты во двор. Наши больные часто уже не могут ходить. Но все еще хотят видеть солнце. Зачастую гораздо больше, чем здоровые люди.

Надо сказать, в Киеве с поддержкой хосписа оказалось непросто. Пиариться на помощи умирающим сложно. Может, поэтому кроме молокозавода №1, который присылает творожок и молоко каждую неделю, и депутата Владимира Бондаренко, знающего о проблемах раковых больных не понаслышке, никто особенно поучаствовать в проекте не пожелал.
- Правда, обещал нам помощь Кличко, - говорит Лиза. - С Президентом Виктором Ющенко тоже заводили разговоры, бывал на пороге хосписа, но внутрь зайти не решился. В этом месяце был у нас министр здравоохранения Поляченко, проводил брифинг для журналистов по поводу проблем палеативной медицины (палеативная медицина - которая занимается только снятием симптомов болезни, но не лечит саму болезнь, потому что вылечить уже невозможно - Авт.) Проблемы есть. Палеативной медицины практически нет. Дорогая она в Украине и "бесперспективная". Какай смысл вкладывать силы и средства в тех, кто все равно умрет? - дикий вопрос, который в нашей стране не раз и не два задавали Елизавете.

- А они ведь отличаются от нас, "здоровых" людей только тем, что примерно знают свой срок, а мы - нет, - говорит доктор Лиза.

Дневник тишины

Доктор Лиза о своих больных пишет. В Интернете есть страничка, похожая на дневник доктора.

- Сегодня приняла ребенка, - одна из последних записей. - Чудесный мальчик. Очень уставший. Я спросила: "Чего бы тебе хотелось?" Ответил: "Тишины".

Почти каждый, кто попал в Хоспис, остается на этой страничке. Память доктора Лизы. Маленькой женщины, которая в последний момент изменила судьбу совершенно незнакомого человека, превратив мучительную смерть в тихий уход. Читая записки Елизаветы, я вдруг поймала себя на мысли: "А ведь замечательные люди ей попадались". Или нет, скорее она умела в них увидеть то, чего всю жизнь не видели близкие, друзья, сослуживцы.

Вот Кулибин - на самом деле Андрей Худяков. "Кулибиным" прозвала его Лиза за изобретательность. Все в его доме было устроено автоматически, даже форточки и двери открывались с помощью каких-то устройств. Андрей все собирал вечный двигатель. Чудак человек. Два высших образования. НИИ, в котором работал, частично расформировали. На столе рядом с двигателем картонная папка с выведенной карандашом надписью "ИДЕИ". Все идеи Худяков-Кулибин описывал в статьях и слал коллегам. Просил опубликовать. Они не отвечали. Он не обижался. Жил с мамой. Не женился - говорил про это коротко и емко: "Не полюбил".

Когда Лиза купила для отделения оксигенератор (прибор, позволяющий получать кислород прямо из воздуха), его отдали задыхающемуся "Кулибину". Однажды Андрей разобрал его прямо на себе - посмотреть, как устроен. Медсестра пригрозила, что пожалуется доктору. Андрей быстренько аппарат собрал. Потом прохрипел Лизе: "Кто придумал?" - "Не знаю, швейцарец какой-то" - "Спасибо. Хочу сказать спасибо. От всего человечества".

Была в хосписе женщина, которая приехала на Оранжевую революцию, прожила все революционное время на Майдане, тут узнала, что у нее рак. И умерла в хосписе, гордая победой "померанчевых", Ющенко, и не дождавшись удостоверения революционерки. Похоронили ее подруги по майдану.

- Валя провела у нас четыре месяца. Вчера она ушла, - говорит Лиза.

Осталось двое детей. Младший научился ходить в хосписе. В мае хоспис был похож на детский сад. Валины дети, внук одной больной - все они хотели быть вместе. Есть люди, которые осуждают меня за то, что беру всю семью в хоспис. Но я не понимаю, как можно разделить умирающую мать и ребенка.

Все это куски жизней, которые вплетаются в собственную жизнь. Под таким грузом немудрено сломать хребет.

- Все думали, что я быстро перегорю, - отвечает Елизавета, - но я занимаюсь хосписами уже 16 лет. Главное правило для меня - не "брать домой работу". После того, как выхожу из отделения, все оставляю за дверью.

Каждый месяц на неделю-две Елизавета прилетает из Америки в Киев. Работает в киевском хосписе. К ней в отделение приходят совершенно незнакомые люди: "Где доктор Лиза?" - "А что вы хотели?" - Ничего, просто поздороваться".