С большой любовью и интересом читаю и посещаю сайт архм. Рафаила (Карелина). Здесь страждущая душа сможет получить ответы на многие вопросы у очень опытного священника. Немного о батюшке:  Родился архимандрит Рафаил (Карелин) в 1931 г. в Тбилиси. Отец его был инженер, мать учительница. В 1954 году получил монашеский постриг и в том же году рукоположен в иеромонаха. С 1975 года преподавал в Мцхетской Духовной Семинарии славянский язык, а затем в Тбилисской Духовной Академии в разное время славянский язык, историю религии, богословие и аскетику. Последним местом его священнической службы является храм святого благоверного князя Александра Невского в Тбилиси. Заниматься литературной деятельностью начал с 1988 года.

Книги архимандрита Рафаила (Карелина) стали незаурядным явлением в современной православной литературе. В них разрешаются недоумения, с которыми человек сталкивается вне церкви и в самой церкви, исследуются пути, ведущие к Богу или уводящие от него, ставится диагноз современному миру и человеку и даются способы врачевания духовных недугов. Его книги "В аду на земле", "В поисках истины", "Векторы духовности", "Падение гордых", "Тайна спасения" и другие в наше время осатанелого соблазна учат искусству жить, которое заключается в умении умирать для греха.

О ВНУТРЕННЕМ ПРЕОБРАЖЕНИИ

Когда благодать коснется сердца человека, и он, приняв ее, старается покорить ей свою жизнь, то его дух как бы пробуждается от мрачного и тягостного сна после долгой ночи и, открыв глаза, видит утренний свет.  Духовное пробуждение это начало преображения всего человеческого существа – духа, души и тела. Оно продолжается всю жизнь и не оканчивается смертью. Здесь происходит процесс, противоположный греховному распаду, которому подверглась первозданная чета, а именно, - восстановление падшего человека, возвращение к потерянному внутреннему единству, освящение и гармонизация его разрозненных и диссонирующих сил. Здесь центробежной энергии греха противостоит центростремительное,  волевое движение души к Богу. Это восстановление в человеке образа Божьего, помраченного грехом, подобно реконструкции поврежденного храма.

Человек должен вновь приобрести и усвоить благодать Духа Святого, которую он потерял из-за первородного греха. Обратимся древнехристианской антропологии (учению о человеке) как чертежу человеческого существа.
В человеческом духе можно обозначить три силы: ум, чувство и внимание. Духовный ум отличается от душевного тем, что в основе его лежит внутренний логос – глубина человеческого богоподобия. В логосе находится способность к созерцанию – видению  сущности вещей посредством духовных интуиций. Через дух и внутренний логос человек получает возможность соприкасаться с метафизическим миром, проникать в него, воспринимать его и общаться с ним.

Затем в духе можно различить особое чувство –  способность опытно переживать реалии духовного мира. Это как бы непосредственный отклик духа на импульсы, идущих из трансцендентного мира; это переживание той сверхреалии, которая называется вечными божественными энергиями. Если духовный разум – внутренний логос можно сравнить с незримым светом, который озаряет человека до самих глубин его существа, то духовное чувство – это особое чувство благодати, которое несет отраду; это пламя, которое не жжет, а животворит.

Логос открывает реалии невидимого мира, а духовное чувство соединяет и роднит человека с ним. Когда благодать касается человека, то он воспринимает ее как свободу от рабства, как освобождение из темницы страстей и грубой материальности.
Дух человека неразрывно соединен с душой. По природе они едины. Можно образно сказать, что дух это око, устремленное к Богу, а душа это око, взор которого опущен к земле. В иерархии человеческой тримерии дух занимает высшее место; но грехопадение, как всякая революция, свергает законную власть, и душа узурпирует место духа, а дух погружается  в состояние, подобное смерти. Благодать восстанавливает дух в его правах. Тогда начинается процесс очищения и возрождения души человека: благодать через дух просвещает душу.

Душа имеет также три силы: мысленную, желательную и раздражительную (реактивную). В современной психологии неточным аналогом этих сил является разум, эмоция и воля; при этом под эмоцией подразумевается слияние желательной и раздражительной силы, а от раздражительной силы отделяется ее естественное "хотение", как способность сосредотачиваться на определенному объекте. в падшем состоянии, подверженное страстям, которое называют волей. Поэтому в древнехристианской антропологии и современной психологии содержатся терминологические несовпадения.
Через дух душе человека открывает высшая познавательная способность,  называемая верой. Душевный рассудок, обычно вращающийся в области логических умозаключений, воображений и хаоса помыслов, высветляется под лучами благодати. Рассудок начинает понимать свою ограниченность и покоряет себя вере; эта вера, воспринимаемая интуитивно, усваивается на уровне догматики и богословия.

Рассудок получает представления о Боге и духовном мире через катафатику (познание невидимого мира по аналогии с видимым) и апофатику (отрицание общности и единства свойств духовного и материального миров, когда подчеркивается непостижимость божества и духовных сущностей).  Благодать очищает мысленную силу от фантазий и помыслов; сама логика, с ее бесконечными  умозаключениями, с ее принципами дедукции и индукции, кажется уже разуму не универсальным средством познания, а только очень несовершенным и ограниченным инструментом.
К душевному разуму относится человеческое слово, в которое облекается мысль. Здесь эндиотетический (внутренний) язык духовного логоса как бы переводится на профористический (внешний) язык души. При действии благодати профористическое слово приближается к внутреннему логосу, поэтому простая речь святых обладала огромной проникающей силой и касаясь человеческих сердец, изображалась и отпечатлевалась в их глубине.

Духовные чувства через благодать действуют на душевные эмоции – желательную силу души, где страсти гнездятся как гады в болоте. Очистить желательную часть души труднее всего; она наиболее поражена грехом и исцеляется из трех душевных сил последней. Желательная сила в падшем состоянии – это ночная сладострастная служанка, которая все время хочет поработить ум и стать госпожой над тримерией человека. Когда посредством аскезы и молитвы человек несколько обуздывает свои страсти, то в желательной силе души проявляется, как бы воскресает чувство прекрасного и стремление к нему, тогда душа от земной красоты восходит к вечной, божественной и нетленной красоте; тогда человек ощущает всем существом радость молитвы и познает как благ Господь. Ему хочется быть наедине с Богом, и даже находясь среди людей, он внутренне ощущает себя в присутствии Бога и ведет с Ним тайную, бессловесную беседу.
Благодать исцеляет раздражительную – реактивную силу души. Человеку дан святой гнев, как оружие против искушений, как ограждение от греха. После грехопадения эта сила деградировала в злобу, ярость, злопамятство, зависть и т.д.; она разделяет людей между собой, заставляет враждовать народ с народом и нередко превращает страны в военные лагеря. Взаимная ненависть делает землю похожей на преддверие ада. Человек, необуздавший раздражительную силу, превращается в своей семье в мелкого беса, а если получает власть – то в демона.

Благодать усмиряет раздражительную силу, как слово Христа – бушующее море; тогда гнев превращается в мужество, и ненависть уступает место любви. Признак уврачевания раздражительной силы – это покаяние и терпение скорбей.

Что происходит с душой, когда она становится единой с духом? Когда человек в благодати, то он начинает любить своих врагов, молится о них и плачет об их скорбях и несчастьях, как о своем горе; его сердце наполняется жалостью ко всем существам, у него появляется желание:  лучшее, что имеет – отдать другим. Человек начинает забывать о зле, которое царит в мире. У него появляется детская доверчивость к людям, которые нередко обманывают его, и стремление оправдать их. Эта слепота к злу, творимому в мире, и видение добра в каждом человеке, делает его как бы безумным и слепым, – но это блаженная слепота и мудрое безумие. Под действием благодати силы души соединяются друг с другом в сердце, и познание человека становится простым и единым действием. Происходит возвращение души к себе самой. Душа приобретает глубину самопознания и в свете благодати видит зарождение помыслов и образов. Тело делается послушным орудием души, но оно еще несет на себе последствие греха – тленность, болезнь и смерть. Чтобы перейти в бессмертие, тело должно на время разлучиться с душой, умереть, истлеть в могиле, расплавиться как драгоценный, но разбитый сосуд в огне, чтобы из него можно было бы вылить новую чашу для царского пира.

Окончательно грех будет уничтожен после воскресение мертвых, которое один из древних апологетов назвал «весной человеческого тела».
Призыв благодати к спасению, который услышала душа в ее земной жизни, – это первое дуновение будущей весны, это песнь о небе, это весть о нетленной радости, это зарница нескончаемого, "невечернего" дня, имя которого Вечность.

СВЕТ ВОСТОКА

Основа христианской морали - это любовь, соединенная с правдой. Святой Дионисий Ареопагит пишет, что для спасения необходимы правильная цель, достойный предмет и чистые средства, то есть - единство цели и средств.

Правда - свойство любви, как бы, ее внешняя оболочка; любовь - содержание правды, ее жизнь. Без правды любовь превращается в слепое, страстное влечение; без любви правда нередко становится только суровой карой. Экзегеты, раскрывая символическое значение креста, говорили, что в нем мы видим соединение правосудия и милосердия.

Здесь может возникнуть вопрос: евангельские заповеди любви и правды разве не принимают все христианские конфессии и секты? Почему Православие считает, что учение Христа в чистом и неповрежденном виде, хранит только оно? Разве католичество и протестантство не обладают разветвленной сетью благотворительных организаций на всех континентах? Разве они не дали миру бескорыстных и самоотверженных миссионеров? Этот вопрос очень важный и поэтому нам необходимо попытаться рассмотреть его не только с точки зрения социальной пользы или психологического героизма, а в его мистической глубине.

Начнем с того, что католицизм по иному, чем Православие, смотрит на грехопадение человека и его трагические последствия. По учению католиков, грех лишил человека сверхъестественной благодати и тем самым внес определенный диссонанс в его психическую жизнь, но естественные силы души остались неповрежденными. Таким образом, страсти рассматриваются не как болезнь души, а как излишество и злоупотребление. Такое учение скрывает катастрофические последствия греха, лишает духовную борьбу с грехом и с демонической силой той напряженности, постоянных усилий и бдительности, которые характерны для восточных аскетов. Учение о непрестанной внутренней молитве, искоренении страстей, покаянии, как основе духовной жизни, вытесняется внешним подвигом и общественным служением. Это особенно видно через сравнение православного и католического монашества, как главного выразителя христианского духа.

Восточное монашество, прежде всего, это внутренняя жизнь, отречение от мира, стремление к непрестанному богообщению. Католическое монашество - это образ служения Церкви и миру; а так как виды его многообразны, то монашество, единое на Востоке, образовало на Западе множество орденов - монашеских общин, с различными направлениями и уставами. В католической церкви монашеский аскетизм принял форму дисциплины и труженичества, то есть организации.

Католицизм считает естественные душевные силы, в их наличном состоянии, расстроенными, но неповрежденными грехом, поэтому он начинает свою проповедь с призывом к любви. Но любовь, без предварительного очищения сердца от страстей, это любовь души, а не духа. Она может быть горячей и интенсивной, красочной и эмоциональной; она может нести в себе много заботы, участия и ласки. Но эта любовь земная, основанная на солидарности и долге, она растворена с чувственностью и мечтательностью.

Православие начинает проповедь с призыва к покаянию. Только через долгий путь очищения души от греха, пробуждается человеческий дух и сердце ощущает любовь и сострадание как новую жизнь, как чувство несравнимое ни с чем, как действие самого Божества в сердце человека. Эта любовь лишена потрясающих эмоций, она тиха и глубока, ее признак - любить Бога всем сердцем, а людей - как образ и подобие Божие. Духовная любовь это действие благодати, поэтому она несет в себе божественный свет преображения и озаряет мир отблесками этого света.

Мы хотим сказать, что под словом "любовь" могут скрываться разные состояния. Любовь зависит от воззрения человека, от подвига его веры, от меры очищения его сердца, от пребывания в Церкви - включенности в ее мистику и аскетику. Христос сказал, что Бог есть Дух, а апостол Иоанн Богослов назвал Бога Любовью. Высшая форма любви - духовная любовь сохранена в учении и жизни Православной Церкви. Православие учит, что царство Божие "не от мира сего", а земная жизнь только путь к вечности. Духовная любовь свободна от того, что в Евангелии называется миром, от его представлений и предрассудков, от его стремлений и обычаев.

Католическая церковь хочет построить царство Божие на земле. Она широко открыла свои двери для мирской культуры, для светского искусства; она стремится пользоваться достижениями науки и философии, оказывать влияние на политику, разрабатывать проблемы социологии, поэтому понятия истины и правды часто приобретают "стратегический" и утилитарный характер. Стремясь воцерковить мирскую культуру, католичество само попадает под влияние этой культуры, где понятие правды превращается в правдоподобие. Католичество учит о эволюции Церкви, поэтому истина, связанная с эволюцией, то есть поступательным процессом познания, получает относительный характер.

Для Православия истина - это Христос и Церковь, как живое мистическое Тело Христа. По православному учению, Церковь всегда обладала и обладает полнотой Духа Святого, поэтому, критерии истины в Православии тверды и неизменны.

Что же касается протестантского мира, то, отдалившись от Единой Церкви еще дальше, чем католицизм, он потерял всякий объективный критерий, его мистика замкнулась в кругу индивидуальных переживаний. Поэтому любовь и истина стали для него субъективными переживаниями и личными представлениями. Мистика, лишенная аскезы и опыта святых подвижников, легко переходит в визионерство и даже в магизм, или же засыхает на стебле рационализма.

Католичество и протестантство дали миру то, что они имели. Они пытались и пытаются уменьшить страдания и несчастья на земле, но нищих, голодных и больных не стало меньше, а если говорить о душевных страданиях, то их стало больше - страдают и богатые и бедные. Весь мир похож на обнаженный нерв, судорожно сжимающийся от боли. Прекрасное дело утешить человека, потерявшего надежду, накормить голодного, оказать помощь больному, но это не может вывести человечество из тупика, в который оно зашло, остановить процесс нравственной и духовной энтропии, отдалить катастрофический конец земной истории. Это не значит, что Православие отрицает телесную милость; оно считает ее подвигом, и призывает чад своих быть милостивым, в самом широком понятии этого слова, но это только ступени к высшей, духовной милости.

Православие несет в себе единственную силу, которая может противостоять мировому греху – это сила благодати, тот Фаворский, вечный несотворенный свет, которого не понял и отверг западный мир, заклеймив его названием "ересь паламитов". Этот свет аскезы и созерцания делает человека счастливым среди всех страданий, как сошествие Христа в ад наполнило радостью души усопших.

Древние христианские писатели, в том числе и те, которые принадлежали западному миру, сказали, что единственное добро - это Бог, единственное зло - грех, все остальное - промежуточные состояния и ситуации. Поэтому Православие, с его созерцательным характером, учением о внутренней молитве и безмолвии, совершает высшее служение человечеству: оно хранит Фаворский свет, оно открывает путь для стяжания этого света.