Если бы меня попросили сказать всего два слова о детской онкологии, я бы сказала, что это — жизнь вопреки... вопреки боли.

Той физической и душевной боли, о которой мы ничего не знаем и можем лишь догадываться, но и этой догадки, настолько далекой от знания того, с чем мы сталкиваемся, вполне достаточно, чтобы восхищаться необъяснимой, с точки зрения нашего повседневного малодушия, стойкостью этих маленьких человечков, которым было уготовано подобное испытание. Это вам не обиду какую-нибудь снести (естественно нами незаслуженную) либо кого-то простить ( кто так перед нами провинился). Это так возможно, все это так возможно...

И понимаешь, что это не просто способность радоваться малому, свойственная всем детям. Для этих деток характерно нечто большее — способность радоваться вопреки боли. Радоваться жизни, когда есть все поводы к этому — это очень просто, но радоваться, когда твоя жизнь — сплошная боль — вот это вне всякого здравого смысла, нашего подпорченного потребительским эгоистичным сознанием здравого смысла...У каждого из них в их беззаботной и здоровой жизни остались увлечения, любимые занятия. Теперь — больничные стены, ожидания диагноза, ожидание анализов, и лечение, бесконечное лечение — операции и химии, химии и операции. И отдушин у этих деток и у их родителей не так уж и много...

Каждый вторник и пятницу в отделении детской онкологии проходят занятия в художественной студии. Каждая студия неповторима. Она как отдельно прожитая жизнь, жизнь, прожитая здесь и сейчас. Как нам этого не хватает в нашей повседневной жизни, с нашими вечными планами на будущее и уверенностью, что это будущее обязательно наступит, и будет таким, как нам бы того хотелось, и жутким разочарованием каждый раз, когда все происходит не согласно нашему плану, а корректируется свыше в силу неизвестных нам причин и с неизвестными для нас последствиями. Нам всегда сложно смириться, принять ситуацию такой, какая она есть, а не такой, как нам бы того хотелось — мы не любим уравнений с чрезмерным количеством неизвестных и саму неизвестность мы также не любим... И вот в этом сплошном «не любим», нам часто невдомек, что Господь нас как раз таки и любит и складывается все согласно Его плана Любви...

Вот так и ходим мы околоспасительными путями двойных стандартов мировосприятия, думая одно, делая совсем другое, пытаемся сидеть на двух стульях сразу — хотим быть и христианами и так, чтобы соответствовать общепринятым стандартам и вписываться в мирскую «норму» жизни. Но все туда же — с претензией на Царство Небесное. Это конечно здорово, только вот потрудиться бы еще для этого.... Но все это так...к слову сказать...

Вернусь же к теме нашей художественной студии. Вообще каждая студия заслуживает на отдельную статью — не много ни мало. Но сложность заключается не только в количестве моментов, заслуживающих внимания, но также в том, что здесь царит совершенно непередаваемый словами дух, и сразу оговорюсь, что даже пытаться передать этот дух не стану — это непередаваемо. Помниться, однажды Леша заметил, что у нас в студии обитает художественная бацилла, и все, кто ни приходит к нам — обязательно ею заражаются. Поразительно — но факт. Даже те, кто не предполагал в себе художественные способности, придя в студию, очень скоро обнаруживают в себе таковые.

А у Илюшки тогда сразу глаза так загорелись, и он с неподдельным интересом, нетерпеливо, во что бы то ни стало, ожидая утвердительный ответ, поспешил уточнить: а его задела эта самая бацилла? Услышав «да», он был в полном восторге, успокоился и вскоре переключился на что-то еще — находить что-нибудь новенькое — это его характерная черта. Илюшка.... Всегда такой живой и подвижный, сколько его помню, ему никогда не сидится на одном месте, ему постоянно нужна смена деятельности, но если бы вы пообщались с этим ребенком, то вас поразили бы его живое воображение и острый ум. А еще в тот вечер мы играли с ним в настольный футбол, и я (представляете!:) впервые в жизни выиграла, и как вы думаете почему — благодаря Илюшке, который половину голов забил себе сам — как оказалось не только я в этом мастер :) Теперь Илюша проходит лечение в Москве. Дай Бог ему выйти победителем!

Еще одно живое воспоминание. Совсем недавно наша златокудрая Оксанка нарисовала солнышко с улыбкой в виде сердца, а рядом плывущие облака-сердечки, при этом радостно сообщила нам, что это все неспроста — оказывается солнышко объелось малины. Ну мы тут же все дружно решили, что не только солнце, но и облака, очевидно, тоже полакомились малиной. Оксанка и ее мама всегда полны оптимизма. Пытаюсь вспомнить, чтобы у них когда-нибудь на лицах не было улыбки — не получается, ведь даже в те моменты, когда приоткрывается их боль и обеспокоенность, даже тогда в них нет печали, даже тогда от них исходит свет.

Маленький Никита — наш всеобщий любимец, этот носящийся по коридорам и всем улыбающийся позитив!

Севиль (или Севилина, как любит она, чтоб ее называли)- потрясающе красивый, ласковый ребенок. Они с мамой Земфирой приехали из Бахчисарая. Недавно показывали домашние фотографии — там они так счастливы и еще не подозревают об испытании и боли, которые им предстоит претерпеть. Но, несмотря ни на что, они по-прежнему сохраняют свой оптимизм и надежду. Они показывают фотоальбом и с радостью делятся воспоминаниями, и смотришь на то, как органично вписываются их лица в весеннюю картину Крыма — и сжимается сердце от того, что здесь им не место, от того, что в это место боли они никак не вписываются!.. Место боли и борьбы...

При слове борьба — тут же вспоминаю нашу Алину — наше родное солнышко. Алина — боец, человечек с огромной силой воли и неиссякаемым присутствием духа. Мы все очень сдружились с ней и ее мамой Таней. Алина перенесла сложнейшую операцию и прошла длительный и болезненный путь послеоперационной реабилитации. Теперь она здорова! Слава Богу! Еще раз убеждаюсь, что для Бога нет ничего невозможного! В скором времени Алина хочет поступить в Киевский университет, и приходить к нам в студию уже как волонтер. Верю, Господь во всем ей поможет — и у нее все получится!

Вспоминаю девочку Олесю, такого же возраста как Алина сейчас, несколько лет назад она также вышла из больничных стен победителем. Это — очень мудрая и очень верующая девочка. И многие вещи тогда, еще в начале своего волонтерства я поняла благодаря ей. Была весна и весеннее солнышко освещало все изнутри и все вокруг светилось. Мы стояли перед храмом в честь святых Космы и Дамиана, возле нашей «зеленой палаты», как его еще часто называют здесь. Был вечер, только что закончилось вечернее богослужение. Мы стояли с Олесей. Столько раз мы видели ее прикованной к постели после операции, либо после очередной химиотерапии, но всегда не сдающейся, всегда с надеждой, верой и любовью в сердце. А теперь через несколько дней ее выписывали, она была здорова. Полностью здорова — это Божие благословение! Именно тогда перед храмом я услышала от Олеси в ответ на: «ну что мы такого делаем, приходим, смеемся, веселимся, делаем поделки — ничего особенного, за что же так благодарить?!» такие слова: «вы даже не представляете, как много значат для нас ваши приходы, как они отвлекают нас от боли. Это страшно, когда дни, недели и месяцы проходят в больничных стенах, и мы круглые сутки наедине со своей болью и своей борьбой...».

Ребенок... Если каждый человек — Вселенная, то каждый ребенок — Вселенная первозданная, еще не подвергшаяся греху, лучи рая от Солнца Любви. Но... в мире так много детской боли. И нет ничего более страшного, чем то, когда страдает ребенок. Зачем? За что? И, действительно, не за свои же грехи, а если не за свои, то за чьи? В чем причина? Кого винить? — это все вопросы без ответа. Дети в онкологии — боль Бога. Это часть боли Творца, преданного своим творением, Творца, сотворившего природу человека совершенной, не знавшей ни греха, ни болезни. Грех порождает болезнь, грехи мира порождают болезни детей. Боль Бога — не в прошлом, свершившемся Богоубийстве, боль Его в настоящем, она здесь — и каждый из нас сопричастен этой боли ... совершая грех — приумножая его в мире. Наши обиды, наша гордыня, наш эгоизм... — все это наше личное предательство Бога. Но все это так незаметно, так себе простительно. И, действительно, чего уж там, другие и похлеще грешат, мы ль хуже, да мы по сравнению с другими — просто святые... Только проблема состоит в том, что нет ни большого, ни малого греха — есть просто грех, который, свершившись, не существует сам по себе, но сочетается с другими себе подобными, образуя суммарный грех мира. Грех порождает болезнь. И болезни уже не ищут тех, кто согрешил. Этот совместный труд по взращиванию греха приводит к тому, что все больше болеют дети. Дети — индикаторы общей картины мира.

Спрашивается, что мы можем сделать, нет, даже не так, что каждый из нас может сделать, что конкретно я могу сделать — вот вопрос который каждый должен перед собой поставить. И ответ здесь только один — самое главное и самое большее, что мы можем — это любить. Любовь — это сопричастность или, как однажды сказал наш отец Иоасаф, это — со-бытиé. Любить — это быть рядом, со-быть. Волонтерство — это не что-то из ряда вон, это всего лишь наш путь христианской действенной любви, той, которая не на словах, а на деле доказывает себя. С течением времени меняются лишь формы, суть же милосердия остается прежней, и заповедь Любить — все та же, только вот в наше время все сложнее среди всех сказанных человечеством «люблю» услышать, понять и сохранить истинное значение Любви.

Всякий раз, соприкасаясь с миром боли, ты понимаешь, что начинаешь видеть и слышать все по-другому, будто кто-то берет и перестраивает тебя с привычной волны под названием «Я» на иную волну, волну Ангелов. И находясь в онкоцентре, рядом с болящими детьми ты часто ощущаешь это состояние — будто после Причастия.

Быть на волне ангелов — это значит служить, ибо, как ангелы призваны служить человеку, так каждый из нас призван служить своему ближнему.

Анна Синица

Координатор направления:
Леша Глазунов, тел. (050) 382-70-69

www.molodost.in.ua