От admin-a: Очень люблю аналитику Сергея Худиева - она разумна, рассудительна, мирна и безстрастна.  Ниже несколько последних его статей, которые я свел в единый раздел.

С фильтром на глазах

Средства массовой информации - и блоггеры в интернете - пропускают огромный массив новостей через фильтры, созданные их предпочтениями и предубеждениями; когда речь заходит о Церкви, существование таких фильтров становится особенно очевидным.

В Русской Православной Церкви есть сотни Епископов, десятки тысяч священников и диаконов, миллионы мирян - они совершают богослужения, возводят храмы, помогают преступникам вернуться к честной жизни а пьяницам - избавиться от их пороков, утешают тех, кто подавлен горем и помогают тем, кто попал в беду. Но в такой большой группе людей всегда можно найти и не столь утешительные примеры - кто-то грешит, и грешит скандально, например, попадает в автокатастрофу, а потом - в ленты новостей.

Надо сказать, что в СМИ иногда попадают и рассказы о добрых делах; например, портал Life News рассказывает о православном священнике Борисе Кицко, который создал приют при Свято-Лазаревском монастыре в городе Верещагино для оставленных родителями детей. За прошедшие 17 лет о.Борис воспитал 160 детей. Много ли блоггеров разместили ссылку на этот рассказ? Около восьмидесяти. Сколько можно найти упоминаний несчастного игумена, безобразным образом попавшего в ДТП на дорогой машине? Много больше тысячи. Почему людям интересен человек, впавший в грех, и неинтересен подвижник милосердия, принесший огромную пользу обществу?

Можно строить разные предположения, но давайте, для начала, отметим этот факт - из всего, что можно сказать о людях Церкви, в блогосфере наиболее активно разносится плохое. Общая картина оказывается серьезно искаженной, и когда активный участник социальных сетей говорит “РПЦ” он имеет в виду не реально существующую Церковь, а ту выжимку из происшествий и скандалов, которую до него донесли его со-блоггеры.

Хуже того, часто речь идет не только о тенденциозности (осознанной или нет), а о прямой неправде. Вот, например, сайт newsru помещает новость под заголовком: “Православные с матюками и шутками разрушили и разграбили евангельскую церковь Святой Троицы в Москве”. Новость уже успела разнестись по интернету - вот они, злобные православные, с матюгами уничтожающие и разворовывающие чужую собственность! О, куда нам, бедным блоггерам, бежать от этих лютых зверей! Куда укрыться! Беда в том, что большинство блоггеров не читают дальше заголовка - потому что в тексте новости говорится, что “В Москве в ночь на 6 сентября неизвестные разграбили и разрушили евангельскую церковь Святой Троицы на улице Старостина в Новокосино”. Из сообщения - и приложенного к нему видеоролика с рассказом пастора, лидера пострадавшей общины, явствует, что у пятидесятников был конфликт с местными властями, которые отказали им в аренде, а суд решил снести принадлежащее им здание, как незаконное. Кто там по букве законной прав, а кто виноват - пятидесятники или местные власти - неясно, ясно только, что полиция, судебные приставы и еще какие-то неустановленные люди здание снесли, и пастор жалуется на их грубое поведение и на то, что они расхитили принадлежащее общине имущество. Будем надеяться, конечно, что жалобу рассмотрят законным порядком, только причем тут православные? Слово “православные” появляется только в заголовке, и нигде в самом сообщении; в пространном (больше десяти минут) рассказе пострадавшего пастора тоже нет речи ни о каких православных. “Православные с матюками и шутками разрушили и разграбили” - целиком и полностью выдумка журналиста. Зачем? Из принципиальной ненависти к Церкви Христовой? Возможно и более простое объяснение - печальная страсть журналистов к цепляющим заголовкам, на которую накладывается отсутствие ясных представлений о профессиональной и личной этике; как и отсутствие заботы о репутации, как личной, так и ресурса в целом.

Но, идет ли речь о принципиальной враждебности к Православию или просто о любви к скандалам и крикливым заголовкам, образ Церкви в СМИ и интернете проходит через мощный искажающий фильтр. Что мы можем сделать с этим? Ну, для начала, признать его наличие. Потому что иногда православные люди начинают всячески извиняться за Церковь, как будто Церковь - это нечто, состоящее из скандальных сообщений в СМИ. Перед тем, как говорить “ах простите нас, люди добрые, за православных, которые с матюками и шутками разрушили и разграбили, уж мы-то не такие, мы-то приличные” неплохо бы уточнять, кто там чего разрушил и разграбил на самом деле. Нам также не стоит скрывать те добрые дела, которые творят наши братья и сестры - это о своих лично добрых делах следует смиренно помалкивать, а вот о том, что делают другие члены Церкви, говорить вполне уместно. И не стоит скрывать от наших оппонентов еще одну истину: принимать фильтр - это всегда личный выбор. Если Вы радостно тиражируете новость о согрешившем игумене, но не хотите видеть подвига о.Бориса (и подобных ему) - это Ваше решение. Это не мир вокруг Вас таков, и не Церковь такова - это Вы предпочитаете так видеть.

В Евангелии упоминаются люди, которые требуют знамений, чтобы не верить - те знамения, которые сопровождали земное служение Господа, их не устраивали, они хотели еще каких-то. Можно не сомневаться, что если бы эти знамения были им явлены, они сочли бы и их недостаточными. В этом, увы, нет ничего необычного. В идеале люди могли бы принимать решения на основании того, что они знают, честно рассмотрев все имеющиеся данные. Но в реальности люди склонны фильтровать данные на основании решений, которые они уже приняли - жадно ухватываться за то, что может удачно вписаться в их картину мира и в упор не видеть того, что ей противоречит. Не все достигают такого упорства в отвержении истины, как те, кому Господь отказался явить знамение - но увы, многие движутся в том же направлении.

Серный огонь

Бывают некоторые люди, события, или места, через которые просвечивает рай; таких людей называют святыми; места у нас тоже называют святыми, а на Западе, в кельтской традиции, тонкими, как бы просвечивающими. Но бывают тонкие события, места, и, увы, люди, в обратном смысле — через них просвечивает ад. В нашей жизни бывают напоминания — рай реален, если мы будем крепко держаться Господа, мы войдем в него. Бывают предостережения — ад тоже реален, в нем можно водвориться навсегда.

Рамиль Сафаров

Несколько лет назад азербайджанский офицер, Рамиль Сафаров, будучи в Венгрии на курсах английского языка по линии НАТО, зарубил топором спящего армянского коллегу. Как он сказал потом, его огорчало, что он до сих по “не убил ни одного армянина”. Фотографии запечатлели его наглую, презрительную улыбку. Венгерский суд, учитывая, что подсудимый не высказал ни малейшего раскаяния в содеянном, дал ему пожизненный срок. Недавно венгры, согласно заключенным ими международным соглашениям, передали заключенного Азербайджану, чтобы он отбывал наказание на родине. На родине его немедленно помиловали, освободили и повысили в звании, хотя, надо отметить, ряд азербайджанских политиков и публицистов возражали против этого.

Эта мрачная история не про азербайджанцев или армян; говорить, что такая гордая и самоуверенная ненависть, которая творит зло с высокомерной похвальбой, особенность какой-то другой (не нашей!) этнической группы, значит обманывать самих себя. У нас много раз бывало то же самое. Это история про падший человеческий род. Про всех нас, и — про ад.

Писание свидетельствует о реальности ада; многим эти предостережения слова Божия кажутся невероятными, почти неприличными для Бога любви. Время от времени те или иные либеральные богословы восклицают на страницах популярных газет, что они не верят в ад — потому что Бог есть любовь. Бог действительно есть любовь — а Рамиль Сафаров действительно есть Рамиль Сафаров. Что будет с этой душой в вечности? Она останется такой же? Это и есть ад. Огонь геенны — это не что-то, налагаемое извне; это то, что горит у грешника внутри.

Этот человек глубоко переменится, сокрушится, возрыдает о своих преступлениях, будет искать прощения у Бога и людей? Если так, то он непременно спасется — но если он не захочет меняться, как не хочет сейчас? Что бесконечная любовь Божия может сделать с этой душой? Все, потребное для спасения, Бог дал — и Его желание спасти каждого простирается до того, что Он стал человеком и умер за наши грехи. Всякий, кто обратится ко Христу с покаянием и верой, будет прощен и принят, и Святой Дух будет с бесконечным терпением трудиться в его сердце, чтобы сделать его райским, а не адским существом. Но человек может не захотеть — он может презрительно отвергнуть милость Божию. Более того, мы видим, как люди именно это и делают.

Что произойдет в итоге? Душа, которая ненавидит и считает, что это правильно, не может войти в рай — потому что любое место, куда она войдет, будет адом. Свою геенну она принесет с собой, куда бы она не направилась. Суд Божий полагает предел, границу злу, и сама эта граница, хотя она является благом, воспринимается осужденными как еще одна мука. Как сказал классик, “нет горшей муки, чем хотеть отомстить и не мочь отомстить”.

Раньше некоторые люди воспринимали слова Писания с предельной буквальностью и полагали, что ад находится под землей. Они думали, что извержения вулканов — это прорыв адского огня на поверхность. В действительности все носит намного более пугающий характер — до ближайшего вулкана нам далеко, а вот среди языков адского пламени мы ходим постоянно. Мы постоянно рискуем, что наша одежда — хуже, наша душа — может подхватить этот огонь.

Ненависть только и ищет повода вползти в душу — и, конечно, находит себе самые разные оправдания. Более того, она часто пытается говорить со властью — как будто мы обязаны ненавидеть тех или иных людей. Врагов нашей нации, врагов нашей религии, жуликов и воров, которые сфальсифицировали выборы, наймитов госдепа, которые хотят по этому поводу расчленить Россию — да много кого.

Ненависть подает себя как обязательный признак лояльности по отношению к “своим”, человек, который не выражает ненависти, сразу воспринимается как отступник и предатель Великого Правого Дела. Но этот огонь — всегда адский. Он всегда пахнет только серой, и никогда — ладаном. Как говорил святой Иоанн Кронштадский,

“Злобы, как огня, бойся; ни из-за какого благовидного предлога, тем более из-за чего-либо тебе неприятного, не допускай до сердца: злоба всегда злоба, всегда исчадие диавольское”.

Мы все можем обрести спасение, если покаемся, уверуем, и возложим нашу надежду на Иисуса Христа, который умер за наши грехи и воскрес из мертвых. Но нам поистине есть от чего спасаться — ад, на который люди обрекают себя, увы, реален. Даже очевиден.

О том, как нам стыдно за них

Сергей Худиев

Есть одна характерная эмоция, которую легко можно наблюдать в интернете - это острый стыд за других. Это понятно - когда людям стыдно за себя, они обычно не сообщают об этом городу и миру. Но у стыда за других есть еще одна особенность - его поразительно грандиозные масштабы. Обычно мы стыдимся всякой мелкой ерунды – пропущенных встреч, невыполненных обязательств, неуместных слов, глупых шуток.

Только стыд за других придает делу стыжения подлинный размах. Люди стыдятся стран и континентов, веков и поколений, и миллионов своих ближних, живых и усопших.

Матерые человечища, чего и говорить. Время от времени и меня призывают в стан стыдящихся, склоняя постыдиться за Русскую Православную Церковь - которая ввергает всех в темницы, состоит из агентов КГБ в рясах, а также “стяжателей, лжецов и лицемеров”. Вообще-то, я уже полжизни прихожанин этой самой Церкви, видел ее изнутри и нахожу злобные карикатуры на нее именно злобными карикатурами.

Но у меня также вызывает большое недоверие сам этот громогласный стыд за других. Он как-то уж очень отличается от обычного стыда за себя.

Стыд за себя - ужасно неприятное чувство. От него нам хочется “провалиться под землю”, оказаться на другой планете, сменить лицо и имя так, чтобы нас больше никто не узнал. Когда мы стыдимся за себя, мы понимаем, что мы - дурные люди. По меньшей мере, неадекватные. Конечно, за таким стыдом может прийти прочное утешение - Бог знает, что мы из себя представляем, Бог продолжает нас любить, в Иисусе Христе Он принимает нас, как возлюбленных детей, и признает Своими.

Когда мы стыдимся за других, мы не чувствуем себя плохими - на нас, хороших, случайно упала тень, отброшенная другими, и нам это неприятно - как если в благородное собрание, где мы блистаем, вваливается наш пьяный и грязный родственник.

Стыд за себя подразумевает какие-то претензии к себе, он говорит, что нам нужно измениться. Стыд за других - что как раз нам меняться не надо. Это им надо меняться, чтобы не бросать на нас тени. Наш несчастный родственник должен много чего переменить в своей жизни - бросить пить, следить за собой, как следует одеваться... впрочем, нас устроит, если он просто не станет ломиться в благородное собрание, где нас уже почти приняли за своих.

Стыд за себя не хочет привлекать внимания - напротив, человек стыдящийся хочет спрятаться с глаз долой хоть под землю. Стыд за других носит, напротив, какой-то демонстративный характер - человек объявляет на весь интернет, что ему стыдно, он желает, чтобы как можно большая аудитория сделалась свидетелем его стыда. “Не смотрите на меня!” - говорит тот, кому стыдно за себя. “Полюбуйтесь на меня, не правда ли, я прекрасный человек?” - говорит тот, кому стыдно за других.

Стыд за себя предполагает, что человек видит себя хуже других; ему хочется спрятаться в тень. Стыд за других - то, что человек видит именно других намного хуже, и не хочет быть в их тени, не хочет, чтобы его ассоциировали с ними. Мы стыдимся пьяного родственника потому что мы-то - приличные, чисто одетые, трезвые люди.

В сословных обществах молодой человек, продвинувшийся в свете, мог стыдиться своих деревенских родных - хотя бы они были люди самые трезвые и честные - потому что в его новой среде иметь такое происхождение было неприлично. Но в любом случае, он стыдился их потому что они были - в его глазах и глазах его среды - хуже.

Чтобы стыдиться какой-то группы, с которой тебя ассоциируют - школы, национальности, профессии, гражданства - нужно считать эту группу настолько мрачной, а себя - настолько светлым, что принадлежность к ней бросает на твою превосходную репутацию грязное пятно.

Как замечательно сказал Клайв Льюис, “Глaвнaя прелесть нaционaльного покaяния в том, что оно дaет возможность не кaяться в собственных грехaх, что тяжко и нaклaдно, a ругaть других”. Прелесть национального, а равно конфессионального, стыда в том же самом - только тут добавляется еще какая-то гротескная грандиозность.

В самом деле, считать себя настолько лучше сограждан, чтобы стыдиться их - признак тяжелого нездоровья. Считать себя настолько лучше всей Церкви, чтобы стыдиться ее - признак состояния настолько бедственного, что по сравнению с ним человек, уверенный, что он - изобретатель вечного двигателя, трижды герой галактики и президент земного шара, выглядит просто образцом здравомыслия.

И в отечестве, и в Церкви могут быть люди, совершающие грехи, преступления и ошибки, которые можно и нужно обличать. Хотите поругать ближних - ну, отчего бы и не поругать. Только вот не надо говорить, что Вам стыдно за отечество или за Церковь. Со стороны это выглядит просто жутко.

По материалам сети