Если рассматривать словарное значение этих выражений, то, действительно, «вера в Бога» – это одно, а «Церковь» – это другое. Наверное, каждый человек хотя бы раз в жизни задумался о Боге в том или ином контексте. Даже атеисты к Богу неравнодушны – вспоминаются слова одного верующего человека, обращенные к атеистам: «Если Бога нет, что же вы с Ним боретесь?»
И опыт наблюдения за людьми, как принадлежащими к Церкви, так и «гуляющими сами по себе», показывает: есть люди, верящие в Бога, но не желающие принадлежать к Его Церкви, а есть те, кто крещены и считают себя членами, так скажем, церковной организации, но из их жизни никак не явствует, что Бог для них важен. Конечно, всякое внешнее наблюдение за людьми чревато опасностью осудить их, навесить на них ярлыки, вынести им некий окончательный приговор. Осуждать нельзя, но рассуждать, предварительно помолившись Богу, о даровании нам вразумления, мы все-таки должны.
Люди, которые говорят: «Я верю в Бога, но Церковь мне не нужна», нередко встречаются и мне. И я поделюсь своими скромными наблюдениями. Условно можно выделить три категории таких людей. Просто обыватели, которые иногда, за чашкой чая или кружкой пива в теплой компании, не прочь порассуждать на темы религии, но палец о палец не ударят, чтобы как-то изменить свою жизнь в этом направлении, напрячь мысль или сердце в поисках Бога. О том, что вера – это и конкретные дела, делаемые не из выгоды или потому, что «так принято», а по заповеди Божией, что вера – это доверие Богу и Его заповедям и верность Ему в нелегких житейских испытаниях, им неведомо, и ведать про это они не желают. На то их право, их свобода, и о них мы говорить не будем.
Вторая категория – люди, неравнодушные к Богу, в сердце, уме, жизни которых Бог реально занимает некое значимое место, но которые не вполне понимают, чего Бог от человека хочет и что такое Церковь, в чем ее смысл. Они говорят: «Главное – быть порядочным человеком и хорошо себя вести. А молиться Богу можно в любом месте, Он всегда близок к человеку, и всякие обряды и ритуалы для этого мне не нужны!» В их словах есть правда: Бог может быть с человеком всюду: дома, на работе, в чистом поле. Разве Ему нужны от нас, например, свечи, которые ставятся перед иконами? Нет, у него есть солнце и звезды. Нужны ли Ему молитвенные правила? Мол, у Меня бессонница – почитай-ка, человече, Мне псалтырь на ночь? Или Он не умеет читать в нашем сердце и мыслях, и надо обязательно высказывать Ему наши прошения вслух и в строго определенной форме, иначе наши молитвы «не дойдут»? Тоже нет. Надо ли Богу, чтоб мы постились, не ели того и этого? Нет, наоборот, именно Он и дает нам пищу. Хочет ли Он от нас какого-то дара или жертвы? А что мы можем Богу дать такого, чего бы у Бога не было? Мы родились на свет голыми, и все, чем пользуемся, именно от Бога нам и дано. Так чего же Бог от нас хочет? Хочет – нас самих. Бог – Отец, а мы – Его дети. «Сыне, даждь Ми твое сердце…»
Чего хочет мама от детей? Пятерок из школы, помытой за собой чашки? Это все неплохо, но для мамы – не главное. Мама любит своих детей. За что? Да ни за что. Потому что – любовь. И только ответной любви ждет от ребенка. А все остальное – частности, сводимые к этому главному, к главной заповеди: любить Бога. И любить ближних как самого себя. Ведь ближние – это другие дети, родные братья и сестры, и мама хочет, чтобы и они между собой жили в мире, согласии, взаимопомощи и любви. Словом, чтоб была семья.
И вот когда мы говорим «семья», в вопросе о смысле Церкви многое становится на свои места. Да, люди нецерковные, некрещеные, гуляющие сами по себе, могут быть во много раз лучше, чище, праведнее, талантливее, чем мы, члены Церкви (по крайней мере, на внешний человеческий взгляд – как на это смотрит Бог, вопрос особый). Но мы – дома. А они – пока еще сироты, живущие в приютах, скитающиеся по перепутьям мира.
Почему же именно к Церкви приложимы родственные, семейные, кровные даже, я бы сказал, понятия? Что есть в Церкви такого, чего на перепутьях мира, в отдельно взятых бытованиях человека нет? Что есть у человека воцерковленного, чего нет у самого лучшего человека, но живущего по принципу «Бог в чистом поле» (или нелепее – «Бог у меня в душе»)? В Церкви человек имеет возможность стать к Богу ближе, стать с Ним единым (не теряя при этом своей личности), и именно не в мыслях или мечтах, как чаще всего бывает у вышеописанных нецерковных людей, а вполне реально, во всей конкретике своего состава, и духовного, и телесного. Ближе – не только своим сердцем и умом, чувствами и мыслями, но и руками, и ногами, и желудком, и печенью – всем.
Примитивные образы? Может быть. Но именно о Церкви как о Теле Христа говорит, например, в своих посланиях апостол Павел, и о том, что мы все – члены этого реального, живого Тела. А что есть общего у разных членов тела, что поддерживает в них жизнь? Общее кровоснабжение. Член тела, например палец, куда не поступает кровь, вполне может поразить гангрена, он может умереть. Кровь Христова – то общее, что есть в членах Церкви. Именно за этим – чтоб стать максимально близкими ко Христу, приняв в себя Его реальные Тело и Кровь, по Его же настоятельной заповеди – христиане собираются на Евхаристию. Ради нее, подготовки к ней построены храмы, отработаны обряды, написаны иконы, клубится ладан, поются молитвословия и создано все, что в Церкви есть. Молиться, читать Библию и хорошо себя вести можно и в своем отдельно взятом углу (про исповедь и говорить не буду – есть такие христианские деноминации, которые вообще отрицают необходимость исповеди. Ну, это их дело, вольному воля. Может быть, можно оставаться чистым, никогда не моясь, но у меня не получалось…). Но для самого главного – причастия Тела и Крови Христа – надо идти в храм на Литургию, и это не людьми придумано, это зов Самого Христа – перечитаем хотя бы Евангелие от Иоанна.
Да, Христос – зовет, ищет нас. И вот тут время сказать о третьей (повторяю, это только я так для себя определил) категории нецерковных людей: тех, кто этот зов все-таки слышит. Кто не замкнулся окончательно в своей самодовольной нецерковной вере, кто ищет не самооправдания, а истины и сам не имеет покоя в поиске Бога. И они обязательно поймут, что Церковь – не общественная организация, а родной дом, им даст об этом знать горький сиротский плач, звучащий в их сердце. И они-то – может быть, лучшие из всех. По крайней мере, я, грешник, готов перед такими поклониться в землю.

Азбука