Рассылка от партнеров

 

Что я не поеду в Запорожье, не войду в этот детский дом, не посмотрю ласково и не улыбнусь этому человечку, который почему-то с первого же взгляда с экрана монитора стал мне как-будто родным. Что эта статья о ребенке-инвалиде - далеко не первая и даже не милионная, а, наверное, миллиардная. Ведь беда и боль на планете Земля давно уже и миллионами не исчисляются.

Моё сердце орёт: НЕ СМЕЙ ПРОХОДИТЬ МИМО! Вернись на эту страницу на сайте «Детские дома Запорожья» и еще раз посмотри на этого ребенка. Ты должна помочь. Придумай что-нибудь, ты же тысячи выходов придумываешь из любых ситуаций и гордишься тем, как оптимально «разруливаешь» трудности в жизни своей и окружающих. Да, пусть на самом деле все «трудности» в твоей жизни и можно назвать трудностями в кавычках, но ведь с ними ты справляешься. Справься и здесь, нужно что-то сделать!..

Мой рассудок согласен с сердцем. Он бы тоже вопил и уже придумывал бы, как реально можно помочь, но должность обязывает его быть холодным и твердым. И он холодно и твёрдо говорит: не валяй дурака, прекрати истерику. Посмотри, сколько на этом сайте просьб о помощи, и сколько деток на усыновление. Да ладно тебе, этот сайт посвящен брошенным или осиротевшим деткам, - что ты хотела здесь увидеть? Это то же, что на «Доноре», та же территория беды. Не рви душу, этим никому не поможешь.  

Нет, ну что ты можешь поделать, в самом деле! Денег нет, жилья своего нет, возможности заботиться об Алёше нет. Да ты бы и не смогла! Ну посуди сама, если б это было твоё, разве Господь не устроил бы так, чтобы у тебя появилась куча возможностей помочь этому ребенку? Разве не дал бы Он тебе знак, что это твой путь?..

И потом, тебя никто не поддержит. Ни в семье, ни родственники. А поддержкой от друзей сыт не будешь - посочувствовали по телефону или заехав в гости на часик, и разошлись по своим делам. А это - ребенок-инвалид...

Рассудок сам не верит в то, что говорит. Но я знаю, что так и будет. Что все эти аргументы будут сиреной выть в мозгу, пока не заглушат вопли сердца, которое умоляет: «НУ НЕ ПРОХОДИ ЖЕ ТЫ МИМО!»

 

 

 

Я знаю, что все мои разговоры самой с собой на тему «я же ничем не могу помочь» - ложь и мерзость перед Богом. Что я вру и Ему, и себе, и своему сердцу, которое в какой-то момент плюнет на меня за мои отговорки и замолчит. Я не знаю, что думает в такие моменты обо мне Господь, но на самом деле, страшно представить, ЧТО Он думает.

Но, пусть и со страхом, пусть и самоосуждением, я прошу Бога - мне не к кому больше обратиться: «Ты видишь, сколько горя, Ты видишь, как плохо. Ты видишь, что на меня Ты не можешь положиться: я только отговариваюсь и оправдываюсь в своей бездеятельности. ТЫ, ГОСПОДИ, САМ помоги. А я постою здесь, в своей тёплой квартирке, возле своих икон, рядом со своими родными, далеко от беды и горя, не видя его и не соприкасаясь, постою и помолюсь Тебе, чтобы ТЫ, Боже, помог. Потому что я, скорее всего, ничего не придумаю сделать...»

 

 

Это когда я чего-то не могу достигнуть, но видя или общаясь с тем, кто уже это имеет, мысленно к нему «присоединяюсь», то есть, тоже ощущаю себя совладельцем, сопричастником. Традиционный пример - женщина, мечтающая играть на фортепиано и так и не научившаяся, выходит замуж за пианиста. И получает мнимое чувство удовлетворения от того, что ее стремление к музицированию частично воплотилось.

Так и я. Мысленно присоединяюсь к людям, которые посвятили свою жизнь служению ближним. Познакомившись с сайтом "donor", в мыслях часто общаясь с волонтрами, уже безцеремонно чувствую и свою некую привязку к волонтерству по помощи онкобольным деткам. Раз встретившись и поговорив с отцом Михаилом Колодой, уже мне кажется, что это я усыновила и забочусь об 11 приёмных детках. Побывав на молодёжке в Ионинском, в мыслях уже как-будто посещаю по воскресеньям деток в интернатах...

А одна моя знакомая - замечательная, необыкновенная молодая женщина - воспитывает ребенка-инвалида. Не просто воспитывает, а борется за него, за то, чтобы он хотя бы ползал, за каждое его слово, движение, поворот головы. Ездит на консультации, участвует в лечебных программах, штудирует новые методики по преодолению болезни и при этом мужественно и стойко переживает все связанные с недугом дочери тяготы. Я прихожу к ней в гости, смотрю на двух её девочек, как тянутся ручками к ней неходячая старшенькая и озорная непоседливая младшая, и ловлю каждое её движение. Я смотрю на неё, восхищаюсь ею, и себя чувствую сопричастной этой её борьбе. А ведь являюсь при этом всего лишь наблюдателем...

 

 

К нему в монастырь приходило столько людей с этим горем - у кого-то недуг поразил близкого человека, кто-то сам страдал, - что он не мог просто жить бок о бок с таким количеством боли. И он молился, чтобы ему тоже умереть от рака, разделив, таким образом, хоть немного тяжесть с ближними, большинство из которых он видел один-единственный раз в жизни...

Я вряд ли смогу когда-нибудь дорасти до старца Паисия и молиться о том же. Но жить рядом с таким количеством боли и горя и не чувствовать его сердцем тоже не получается.

...Сегодня я опять не знаю, чем помочь. Наверняка не выберусь поехать в Запорожье и посетить этот детский дом, не нашкребу денег перечислить фонду «Счастливый ребенок», чтобы они там на месте купили что-нибудь для маленького Алёши. Но мы поставим статью о мальчике на сайт и попросим молитв о девочке Алёне. А дальше - «Господи, не знаем что делать, но помоги ТЫ. Ты всё можешь, и для Тебя нет ничего невозможного...»